Л. Макарова - Фантастика-2009

• Название: Фантастика-2009
• Автор: Л. Макарова
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-050385-8, 978-5-9713-9482-2

Поклонники отечественной фантастики! Перед вами – очередной сборник «Фантастика», с неизменным успехом выходящий уже восемь лет!

В этот сборник вошли не только новые произведения Василия Головачева и Александра Зорича, Святослава Логинова, Владимира Михайлова и Евгения Малинина, но и – прежде всего – никогда ранее не публиковавшиеся рассказы из наследия великого отечественного фантаста Кира Булычева.

---

– Два!

– Второго я не углядела. Не важно. И вдруг совсем недавно вы, по словам той же Сонечки, начали писать лучше. Значит, или в вас прибавилось таланта...

– А если прибавилось?

– А вот не прибавилось! Вы не такой уж идиот, чтобы переписывать стихи из книг. Значит, вам в руки попал источник, вернее всего рукописный, такой, что вам показался безопасным, чтобы из него черпать. Если бы мне вчера случайно не пришлось узнать, как вы купили у той молодой женщины бабушкин альбом, я бы, наверное, еще долго ломала голову. А теперь ясно. Вы взяли альбом...

– Ничего подобного!

– Ваши глаза вас выдали!

Эта банальная фраза из следовательской литературы неожиданно оказала эффект: поэт зажмурился и ответил, не размежая век:

– Все равно не сознаюсь.

– Уже сознались. И должна вам сказать, что вы совершили ошибку, которую всегда совершают начинающие преступники. В силу недостаточного знания русской поэзии первой половины девятнадцатого века вы решили, что, если написано от руки, значит, напечатано не было. А в те времена в провинциальные альбомы часто переписывали напечатанные стихотворения. Печатных изданий не хватало. Понимаете, как вы жестоко ошиблись? Ваши творения уже сто пятьдесят лет как включены в хрестоматии!

Поэт все еще сидел с закрытыми глазами. Он кивнул, сдаваясь на милость победителя.

– Были напечатаны... – прошептал он. – Как попался!

– Странно вы устроены, – сказала Зоя Платоновна. – Если печатный текст украли, то это преступление или, скажем...

– Ошибка, – быстро подсказал поэт.

– А если бы ненапечатанные, то тогда можно?

– Можно, – сказал поэт.

– У меня к вам предложение, – сказала Зоя Платоновна. – В газету вы больше не ходите. И без меня там не сегодня-завтра догадаются. Альбом же вернете хозяевам, вместе с письмами их бабушки.

– Нет, – сказал поэт. – Я за него по весу заплатил.

– Не сопротивляйтесь, – сказала Зоя Платоновна, поднимаясь со скамейки. – Вы далеко живете?

Ковать железо надо, пока горячо, поэт мог опомниться.

– Рядом...

– Пошли. Идите, идите, не стесняйтесь. Деньги, заплаченные за макулатуру, вы уже с лихвой возместили. Гонорар за стихи получили?

– Разве это гонорар? – удивился поэт. – Это все равно что на общественных началах.

– Не притворяйтесь, – сказала Зоя Платоновна, подталкивая свою жертву. – Все равно эта сумма значительно превышает расходы на покупку. Учтите, я сейчас не спрашиваю, сколько вы взяли с Сонечки за Андреева и кому продали «Северные цветы». И не заставляйте меня интересоваться этим всерьез.

Некоторое время они шли молча. Потом Крымский-Москвич немного опомнился и спросил:

– Значит, я вам альбом, а вы его себе возьмете?

– Ничего подобного, – отрезала Зоя Платоновна. – Мы вместе пойдем к его хозяевам. Вместе и отдадим. С извинениями.

Придумать ответа поэт не успел, потому что они подошли к его дому, двухэтажному сооружению, построенному в тридцатых годах.

– Подожди здесь, – сказал поэт.

– И не подумаю, – ответила Зоя Платоновна. – Не знаю, каким черным ходом вы убежите.

Преступник вздохнул – возможно, Зоя Платоновна угадала его тайные мысли.

Они поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж, остановились перед дверью с большим навесным замком. Поэт сунул руку в карман и сказал:

– Я ключи забыл.

– Вас обыскать? – вежливо спросила Зоя Платоновна. На площадку выходило еще три двери, за ними были слышны голоса.

– Тишше, – прошипел старьевщик, вытаскивая из кармана связку ключей. Замок открылся. Поэт вошел первым, Зоя на шаг сзади. Ни на секунду не ослаблять давления!

Большая, грязная – видно, никогда не ремонтировалась – комната была завалена старыми вещами и книгами так, что продавленный диван, на котором лежала неубранная постель жителя этого поэтического логова, с трудом угадывался в месиве вещей. От каждого шага поднималась пыль... Альбом в потертом сафьяновом переплете с позолоченными застежками лежал на столе, под сковородой с недоеденной яичницей.

– Альбом вижу, – сказала Зоя Платоновна, снимая сковородку. – А где письма бабушки?

– А кто их знает? – ответил поэт. – Может, и выкинул.

– Ищите! Быстро. Это как операция. Чем скорее сделать, тем скорее выздоровеете. Может, даже что-нибудь дельное напишете. Сами.

Почему-то эта мысль приободрила поэта, он пошел к приоткрытому шкафу, в котором не помещались старые костюмы, и нагнулся, чтобы достать пачку писем.

Зоя Платоновна открыла альбом. Настоящий. Тридцатых годов девятнадцатого века...

Поэт положил пачку писем без марок, с замысловатыми росписями фамилий, и замер у стола, словно ждал приказаний.

– Ну, пошли? – сказала Зоя Платоновна.

– Ладно уж, – сказал поэт почти миролюбиво. – Твоя взяла. Бери, неси, делай что хочешь.

– Правильно, – сказала Зоя Платоновна. – Раскаяние – шаг к исправлению.

Интересно было пролистать плотные, с золотым обрезом страницы альбома. Голоса тех времен... Почерки разные. Видно, друзей у владелицы альбома было немало. Альбом надо отвезти в Москву. Мало ли что там может быть? Например, варианты, разночтения. Знакомый почерк. Чей почерк? Почерк Пушкина. Могло быть и такое? Господи, что я делаю? Я гляжу на страницу с автографом Пушкина!

– Ты чего? – спросил подозрительно поэт. – Сто рублей между страницами нашла?

– Нет, – сказала Зоя Платоновна, медленно закрывая альбом. Только не выдать себя... Если он узнает, он не остановится ни перед чем, он не остановится перед убийством...

– Пошли, – сказала Зоя Платоновна.

И сразу повернулась к двери. И шмыгнула в нее, не глядя, идет он следом или нет. Сзади стучали его мелкие шаги. Зоя Платоновна сбежала по лестнице, а он закричал вслед:

– Ты куда! Все равно догоню.

Но Зоя Платоновна уже стояла на улице. В безопасности. Вокруг ходили люди, можно было в случае чего закричать. Под мышкой у нее был альбом с автографом Пушкина и неизвестно еще чьими автографами. Открытие мирового значения, которое следовало вырвать из лап поэта-самозванца.

– Никуда я не бежала, – сказала Зоя. – Письма не забыли?

– Здесь они.

5

Труднее оказалось найти хозяев альбома. Дома в том переулке оказались такими похожими, что никак не поймешь, из какого же вчера вечером выскакивал возмущенный Митя.

Зоя прошла переулок из конца в конец, вглядываясь в одинаковые фасады, в одинаковые цветы на подоконниках, а когда повернула обратно, старьевщик взбунтовался.

– Отдавай альбом, – сказал он.

– Не отдам, – в отчаянье ответила Зоя Платоновна.

– Тогда гони за него полсотни, – сказал старьевщик.

– Почему полсотни? – спросила Зоя Платоновна.

– А то отниму, – сказал старьевщик.

– Я буду кричать, – сказала Зоя Платоновна.

– Кричи, а я скажу, что ты меня обокрала. Меня знают, а ты приезжая. Придумала ты про хозяев.

– Они здесь живут!

– Никто здесь не живет. Давай полсотни, и молчим. Ты молчишь, я молчу – все молчат.

Полсотни. Это все, что она взяла с собой из Москвы. Но промедление смерти подобно – старьевщик уже вышел из-под контроля.

– Сорок, – сказала Зоя Платоновна. – Мне надо на обратную дорогу оставить.

– Пятьдесят, – сказал старьевщик и протянул руку к альбому.

– Держите, – сказала Зоя Платоновна, стараясь достать деньги из сумки и при том не выпустить альбома.

Старьевщик принял две лиловые бумажки и сказал:

– Надо было сотню просить, что-то ты легко согласилась.

Он тихо засмеялся, а Зоя Платоновна увидела, как по переулку бредет Митя, уже не в пижаме, а в джинсовом костюме.

– Здравствуйте! – закричала Зоя Платоновна, поднимая альбом, как знамя. – Узнаете?

– Не может быть! – закричал владелец альбома и бросился к ней.

– Ах да, – вспомнила тут Зоя Платоновна. – А где письма?

Письма лежали на мостовой, аккуратной пачкой. Но старьевщика рядом уже не было.

6

Уже начало смеркаться. Они положили альбом на стол у открытого окна на улицу и не спеша листали его.

– Грех какой, – повторял Митя, – не будь этих событий, он мог бы до скончания века в чулане пролежать. Стыд, понимаете?

– Я же тебе говорила, – радовалась обретению молодая жена Римма. – А ты ругался.

– А вот эта подпись? Как вы думаете, это может быть Лев Толстой? – спрашивал Митя. Ему очень хотелось, чтобы в прапрабабушкином альбоме отметилась вся русская литература.

Они проглядели альбом начерно. Автографов Пушкина там было два и даже один рисунок – женская головка. А вдруг Пушкин чувствовал к прапрабабке сердечное влечение?

Римма собрала на стол, они выпили по маленькой за литературное счастье. Время от времени они кидали взгляды на альбом, как на живого друга, зашедшего в гости. Они обсуждали, как повезут его в Москву и какое там будет удивление. Приятный час провели за разговором.