Александр Щёголев - Агент Иван Жилин

• Название: Агент Иван Жилин
• Автор: Александр Щёголев
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-237-05487-0

Этот сокращенный БОЛЕЕ ЧЕМ ВДВОЕ роман ранее издавался в виде повести «Пик Жилина» в проекте «Миры братьев Стругацких. Время учеников».

Здесь впервые выложен полный его вариант, ранее не публиковавшийся.

---

– Когда же примут закон о тишине? – горестно вопросил второй голос.

И я перестал прислушиваться. Наверное, там был точно такой же диванчик, что и здесь. Наверное, люди отдыхали, скрашивая минуты светской беседой.

Помимо рабочих телефонов в справочнике были и домашние. Старательно разогревая в себе сочувствие (человек болен как-никак), я выставил на пульте новые цифры, но весь мой огонь ушел в дым. Дома у Стаса не ответили. Космическая пустота. Я – бывший межпланетник, пустоты не боюсь, тем более, космической, я не поленился повторить вызов, но – в дым, в дым мои горячие порывы!

Невидимые отдыхающие по ту сторону кустов продолжали вполголоса общаться:

– …Слышали, что сюда Жилин приехал?

– Который всю эту кашу заварил?

– Он, он. В новостях показывали.

– Воистину, нет предела человеческой наглости…

Мне отчего-то захотелось привстать. Или, к примеру, раздвинуть кустики и посмотреть в щелочку. Простое любопытство, ничего личного. К счастью, меня отвлекли, а то бы не выдержал, ей-богу.

Кругленькая пухленькая симпатяшка в комбинезоне красно-голубых тонов подкатила к дивану.

– Я – Кони, – заговорщически сообщила она и присела рядом. – Помните меня?

Я помнил, но скорее не ее, а букет желтых лилий. Это была та самая сотрудница отеля, с которой я столкнулся полчаса назад у лифта, только сейчас женщина несла не лилии – что-то иное, что-то совершенно удивительное. Тоненькие изломанные стебли были усыпаны нежными белыми цветочками в столь большом количестве, что растение в ее руках походило на облако, на кружевную дымку, на воздушное платье невесты.

– Вы, пожалуйста, не сердитесь, – попросила она. – Я, наверно, помешала? Понимаете, около часа назад я услышала… Случайно, когда в оранжерее была. Оранжерея – это на крыше. Жаль, я сразу не сообразила с вами поговорить, а тут увидела, что вы отдыхаете, и подумала: если не сейчас, то когда?

Слова сыпались из нее, как фасоль из дырявого пакета – неудержимо и звонко.

– Что вы делали в оранжерее? Загорали, конечно?

– Загорать вредно, – машинально возразила она.

– Тогда гадали на ромашке?

Женщина улыбнулась. Хорошая у нее была улыбка, искренняя.

– Я работаю аранжировщицей цветов, – объяснила она. – Должность такая.

– Вот оно что, – произнес я, наклонился и понюхал чудо природы в ее руках. Пахло свежескошенной травой, а вернее сказать, ничем особенным букет не пах. – Красивая у вас работа, Кони. Как вы сами.

Она покраснела и затеребила рукой кулончик на своей шее. Это была Молящаяся Дева, вырезанная из черного дерева и подвешенная на тонких кожаных тесемках.

– Спасибо. Так вот, насчет тех двоих сеньоров. Понимаете, я была не в самой оранжерее, а в кондиционерной…

– Вы аранжируете цветы в кондиционерной? – догадался я.

– Нет, там я… – Она потупила взор, отчего-то засмущавшись. – Вы никому не скажете?

– Смотря что. Если, например, речь о тайном изготовлении самогона из лепестков черных орхидей, то ничего не могу обещать. Грех скрывать хорошие новости от друзей.

На этот раз улыбнулся я один.

– Никак не получается бросить курить, – шепотом призналась толстушка. – Глупо, правда? Прячусь в своей норе, чтоб никто не видел. Хорошо хоть, эта дурная привычка не мешает мне… ну, вы понимаете, о чем я…

Разумеется, я понимал с трудом. Я просто ждал. Упоминание о «двоих сеньорах» мгновенно разбудило омерзительного человечка в моей голове, задремавшего было от райской скуки, но я пока не давал ему слова. На что я надеялся, затягивая разговор?

– А как насчет других вредных привычек? – с ответной доверительностью сказал я. – Видите ли, я новичок. Боюсь, в повседневной жизни я позволяю себе некоторые излишества…

Она печально покивала.

– Да, излишества – это проблема. Удержать здоровье позволяет только норма, спасительная норма. Но то, о чем мы с вами сейчас заговорили, не имеет прямого отношения к образу жизни. Гораздо важнее готовность человека. – Она постучала пальчиком по своему лбу. – Вот здесь. Если человек готов, у него получится.

– И у вас… – я задохнулся от восхищения. – Получилось?

– Посмотрите на меня, – сказала она, заложила руки за голову и выгнула спину на манер профессиональных фотомоделей. – Вы не поверите, но за последние годы я невероятно похудела. Страшно рассказывать, какая была раньше. А теперь обмен веществ полностью восстановился, лишние углеводы в организме не задерживаются и в жиры не превращаются, никакие диеты давно уже не требуются. Что меня спасло? – Женщина перекрестилась ладонью – слева направо, как истинная католичка. – Благодарение Богу, у меня получилось.

В голосе моей собеседницы на миг вспыхнуло и погасло ликование. Что именно у нее получилось? Я поостерегся уточнять. Не люблю, когда мне дают пощечины, даже если это от чистого сердца. «Опять она плохо спала, опять ее предали сны…» Профессиональный нейрофизиолог, коим является супруга лейтенанта Сикорски, всего лишь услышала глупый стишок… и чем закончилось?

– Стало быть, в кондиционерной курить не возбраняется, – вернул я разговор в исходную точку.

И женщина вспомнила, что подошла ко мне неспроста. И лицо ее, освещенное внутренним светом, сразу погасло. Она тихо сказала:

– Я, когда курю, отключаю аппаратуру, а дым выпускаю прямо в фильтровочную камеру. Если бы я вентиляторы не обесточила, то ничего бы не услышала… А эта парочка, наверное, выбрала оранжерею, потому что днем у нас никого не бывает. Встали за стойкой с клематисами, чтобы их не видно было. Там как раз одно из окон воздуховода спрятано, они этого не знали…

– Вот что, милая, давайте-ка мы с вами тоже встанем, – прервал я ее.

Цветочница послушно поднялась следом за мной. Встав, я посмотрел назад – все-таки не отказал себе в удовольствии, – как бы ненароком заглянул за растительную изгородь и обнаружил по ту сторону кустов двух старичков в форме национальной гвардии, смирно лежащих на топчанах. Форма была устаревшего образца. Поймав мой взгляд, ветераны дружно улыбнулись мне в ответ. Выдержка старых вояк не подвела. Очень доброжелательные такие старички, как и все в этом сказочном мире – доброжелательные в квадрате, чуткие в кубе. Но были ли они искренни? И что является бОльшим насилием над человеком, показная воспитанность или искренняя неприязнь?

А потом я заметил Марию.

Мой бывший начальник спускался по главной лестнице, напряженно глядя себе под ноги сквозь толстые стекла очков. Мария Ведовато собственной персоной, директор Юго-Западного отделения, служебный позывной «Дуче». Вечная трость, вечная седина. Живот, едва не выпадающий из брюк. Двигался он так, будто боялся упасть, и вообще, был он какой-то придавленный, сгорбленный, нездоровый, никак не вписывался он в общую идиллическую картину. Эк его согнуло, моего несгибаемого шефа, с жалостью подумал я. Да, сильно он постарел. Вот самое точное слово – постарел… Итак, Мария тоже оказался здесь. Это было потрясающе. Человек, стоящий на краю отставки, приезжает в рай за утешением. Или у него командировка? Опять Планета проявляет интерес к этому оазису, бывшему когда-то Страной Дураков и перепаханному под новые посевы? И где в таком случае Оскар, где их вездесущая тень, накрывшая с некоторого времени весь оперсостав Совета безопасности? Нет, потрясающим было не это, это как раз было банальным – сплетение интересов, подлый расчет, благородное недомыслие, – не то, не то. Но что тогда?

Было ощущение, будто кто-то выдернул всех моих прошлых знакомых за шкирку и нарочно закинул сюда, чтобы меня потешить. Вот и Строгов сюда переселился. Зачем? Бред, как известно, заразен, переносчиками являются простые человеческие слова. Тот сумасшедший возле вокзала, который тоже был моим знакомым, сказал: «Я во всем виноват», – тем самым втянув меня в этот спектакль, ибо чужую вину я принимаю только в доказанном виде; он же сказал мне: «Вы межпланетник, вы все поймете правильно», но пока я понимал лишь то, что всякая потеха имеет свои границы, и что теперь я не смогу успокоиться, пока не выйду за эти границы…

А потом Мария увидел меня.

И ничего не произошло. Он направлялся в ресторан, поэтому наши пути никак не могли пересечься. Мы не подошли друг к другу, не пожали друг другу руки, не пожелали здоровья. Обменялись короткими взглядами – и все. Он был из тех, кто пытался оставить меня в Службе контроля, вернее сказать, он был единственным, рискнувшим вступиться за предателя. Не знаю, чего это ему стоило. Да вот хотя бы того, что начальником над ним сделался Оскар, а не кто-то другой. Мария, как передали мне позже, считал меня лучшим своим сотрудником, хотя, никогда не говорил мне этого в глаза. И вот теперь мы даже кивка друг друга не удостоили. Очевидно, старик так и не смог мне простить, что я оказался не таким, каким он меня придумал. А я? Чего я не мог им всем простить?