Герман Садулаев - Таблетка

• Название: Таблетка
• Автор: Герман Садулаев
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 196-0-78801-071-0

Есть все шансы полагать, что Герман Садулаев – восходящая звезда русской литературы. Автор уже успел помелькать в шорт– и лонглистах разнообразных премий («Национальный бестселлер», «Премия народов России») со своей дебютной книгой «Я – чеченец». Однако на этот раз Садулаев написал современный роман, к которому, наверное, стоило бы прилепить ярлык «офисной прозы», если бы он не был выполнен столь талантливо. История заурядного МСЗ, менеджера среднего звена – лишенного вкуса и запаха фрагмента офисного планктона – неожиданно приобретает характер древнего хазарского мифа…

---

Гегемон

Поздоровавшись с воронами и, если надо, наплевав в морду бесовскому отродью, я иду к стоянке у торгового центра. Подойдя к своей серенькой коробочке, достаю из кармана брелок и пикаю. Щёлкают передние замки, я открываю водительскую дверь и забираюсь внутрь.

Это «Рено Логан» 2006 года, автомобиль очень-эконом-класса, спроектированный для турецкого рынка и собранный чуть ли не в Молдавии. Куплен в кредит на три года, под безумный банковский процент. С цветом, конечно, пришлось помучиться. Когда банк дал согласие на кредит, в автосалоне был слишком большой выбор цветов. Можно было взять серый автомобиль. Или серый. А ещё можно было взять серый автомобиль. Я долго думал и решил всё же взять серый, так сильно мне этот цвет понравился!

На этом можно было бы и остановиться. В наше время социальный статус человека, его идентичность и принадлежность, всё, чего он смог (или не смог) в жизни добиться, определяется легко и сразу – по марке автомобиля, на котором он ездит.

В одной из прошлых жизней, году в девяносто пятом, тёплой летней ночью я шёл по Дворцовой набережной мимо Адмиралтейства, держа в своей ладони ладонь прелестной высокой брюнетки, и с убеждённостью говорил: «Кэтти, если бы сегодня, здесь, сейчас, мне навстречу вышел дьявол и показал мне моё будущее, и если бы я увидел, что стану обычным человеком, одним из миллионов, буду каждый день ездить на работу, вечером смотреть телевизор, а в выходные бродить по магазинам, и всё, всё, вот если бы дьявол при этом подал мне револьвер – я застрелился бы, сразу, не колеблясь ни единой секунды!»

За два последующих года Кэтти устала от моих исчезновений на недели и месяцы и звонков «при-вет-что-делаешь-сегодня-вечером» как ни в чём не бывало после камбэка из периодически засасывавшей меня чёрной дыры. Кэтти вышла замуж за хорошего человека. Кэтти служит в звании старшего советника юстиции, помощником прокурора. Может, уже и прокурором.

А я сажусь во франко-турецкий автомобиль и думаю, что это было большой подлостью со стороны дьявола – не встретиться мне тогда с фильмом о моём будущем и заряженным револьвером в когтистой руке. Чего ещё, кроме подлости, ждать от исчадия ада? Теперь он может злорадствовать, глядя на то, как я стал тем, кем клялся не стать, предпочитая быть мёртвым. Впрочем, если вспомнить, что я дважды отверг предложенную им сделку, дававшую мне шанс стать кем-то другим, злорадство – единственное, чем ему приходится утешаться.

Да, пометавшись по свету от Белого моря до Индийского океана и обратно, примерив монашескую рясу и рваные джинсы, потискав в ладонях деревянные чётки и рукоять пистолета Макарова, пробала-мутив в броуновском движении своей непонятной судьбы лучшие и определяющие годы жизни, я выпал в осадок обыкновенным офисным служащим, дешёвым белым воротничком, вольнонаёмным батраком в повседневной костюмной паре, с галстуком-поводком на располневшей шее, под двоящимся подбородком.

Я влился в класс, лишённый даже классового самосознания. Стал тем, кого уничижительно называют lower middle[4], считают эталоном дурного вкуса и жизненной неудачи, кому не завидуют даже синие воротнички – они нас просто ненавидят за то, что мы сидим в тёплых и сухих офисах, пока рабочие по уши в дерьме и машинном масле возятся с механизмами, но не завидуют, так как сами порой зарабатывают больше нашего брата, над кем просто смеются и кого презирают успешные, upper middle, что до high class society[5], мы для него вообще не существуем, разве что как убогие лохи за рулём рухляди, загромождающей дороги и мешающей проехать их лимузинам и спорткарам.

В песенках и анекдотах нас называют ещё «менеджерами среднего звена» или, сокращенно, м.с.з. При этом указывают на условность такого определения – подразумевается, что есть ещё какие-то менеджеры низшего звена, но ниже нас нет никого, ниже нас только адское пламя. И выводя этимологию слова «менеджер» от английского to manage – управлять (лошадьми), смеются, говоря, что мы никем не управляем. Действительно, у нас может совсем не быть подчинённых. Глагол to manage имеет и другое значение: организовывать, устраивать. Мы не управляем. Мы просто устраиваем весь этот мир, всю глобальную экономику.

И я скажу речь в защиту униженного и оскорблённого, пролетария новой эпохи. Слушайте!

В душных, тесных и многолюдных офисах от Сан-Франциско до Циньдао, под дрянными кондиционерами или вовсе без таковых, среди крика и гвалта, на падающем Windows, прикованный к телефонной трубке и встроенный в компьютерную сеть как приложение к клавиатуре, он – тот, кто создаёт экономику, раскручивает прогресс, толкает человечество к долгожданной катастрофе.

Не акционеры, озабоченные только дивидендами, не флагманы бизнеса, стоящие над схваткой, как Кутузов и Наполеон у Бородина, подчиняющиеся ходу истории и не имеющие реального выбора, не топ-менеджеры, выковыривающие свои бонусы из каждой сделки и любующиеся собой в зеркалах фитнес-залов, и уж точно не рабочие в цехах, которым вообще на всё насрать, – офисный служащий: менеджер по продажам, закупкам, логистике, экспорту, импорту, маркетингу, рекрутингу и ещё чёрт знает чему – вот кто вершит судьбы мира, олицетворяет целесообразность и претворяет в жизнь все законы экономики.

Усталый и отчуждённый импорт-менеджер во Франции сравнивает предложения по ценам и условиям поставки и выбирает товар из Китая, отвергая оферту итальянской компании. Его директор ездил на корпоративные деньги в Рим, жил в Radisson или Hilton, валялся пьяный под столом в итальянском ресторане, соблазнил жену директора компании-поставщика и теперь хочет, оправдывая своё существование и высокий оклад, чтобы контракт был подписан именно с итальянской фирмой. Но усталому и отчуждённому импорт-менеджеру всё равно, его не впечатлит, даже если он узнает, что директор итальянской фирмы сам подложил свою жену в постель пьяному французу (да и не жена она ему вовсе, а специально нанятая для этой цели эскорт-леди). Импорт-менеджер просто сравнивает цены и условия и выбирает товар из Китая.

Если его директор станет настаивать на своём контрагенте, он не будет спорить, он согласится. У него в запасе есть тайное оружие: тихий саботаж. Сразу как-то всё не заладится с итальянцами. Тут сорваны сроки, там напутано в документах, здесь попали на простой – и вся трансакция вышла в убыток. Директор заслужит свою головомойку на правлении акционеров, а товар начнёт поставляться из Китая.

Потому что так было разумнее с самого начала. А усталый и отчуждённый менеджер, не получая ни с каких сделок процентов и бонусов, просто хочет, чтобы всё было правильно, разумно, целесообразно. Так он чувствует функциональную гармонию и спасает себя от ощущения бессмысленности бытия.

Вот и всё.

Тысячи и тысячи менеджеров по импорту во всём мире принимают подобные решения, и экспорт Поднебесной растёт до самых небес.

Устроив мировую экономику, направив её в нужное русло, определив все тренды и векторы, замученный менеджер выходит из офиса.

И сразу начинает работать на экономику с другой стороны.

Он скупает одежду массовых марок, заполняет сети ресторанов, опустошает прилавки супермаркетов. Ему трудно, в него уже не лезет, но он ест, ест, пьёт, пьёт. Пихает новую ненужную одежду в единственный узкий шкаф своей квартиры, которая сама только чуть побольше этого шкафа. Ведь кто, если не он, сможет потребить всё созданное мировыми производительными силами? Он устал, ему совсем не весело, но он смеётся, он развлекается – потому что кто, как не он, заполнит концертные залы и дансинги? Иногда он даже покупает и читает книги, бестселлеры, чтобы быть в курсе, как там, наверху, чтобы знать. Для него же и написано, он же и облит ядовитой слюной презрения: да, я дерьмо, неудачник, соглашается он и продолжает читать. Ведь если выпадет счастливый билет и он переместится на верхние этажи вавилонской башни, ему будет очень полезно полученное знание о том, чем настоящие дорогие часы за тридцать пять тысяч евро отличаются от не очень настоящих, которые каждый лох может купить за полторы тысячи американских долларов.

Он верит в Бога, верит в Президента, верит в законы, верит в рынок, верит в науку, в Санта-Клауса и зубную фею. Он берёт кредиты на квартиру, на машину, расплачивается овердрафтом кредитной карточки даже за йогурт. Тем самым он выдаёт кредит, кредит доверия экономике, обществу, правительству.

Самые безумные даже рожают детей.

Он оптимист.

Он гегемон, он, собственно, и есть человечество в двадцать первом веке.

Уважайте его, серого, безликого.

И радуйтесь его безличному состоянию. Когда он осознает свои классовые интересы, он перевернёт мир, даже не трогая оружия. Всё и так в его власти, и если он, миллионнорукий, согласованно нажмёт клавиши delete на своих компьютерах, Вселенная будет стёрта.