Патриция Кемден - Обещай мне чудо

• Название: Обещай мне чудо
• Автор: Патриция Кемден
• Издательство: Терра-книжный клуб
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-300-02252-7

Мир, наступивший после изнурительной войны, не приносит покоя в жизнь Катарины. Она знает, что ей все еще грозит опасность. Сможет ли стать ее союзником муж, который не доверяет ей? Победит ли это недоверие внезапно вспыхнувшая страсть?

---

– Но я не вдова, – возразила она.

Она почувствовала легкие влажные поцелуи на закрытых веках.

– Нет, моя красавица. Но ты одинокая женщина, и твои желания околдовывают эту ночь. – Пальцы его провели по изгибу груди над вырезом платья. – Позволь мне преподнести супружеский дар своей жене. Позволь мне любить тебя так, как ты сама пожелаешь быть любимой.

Ее губы дрогнули, готовые сказать ему «да», сказать «да» изумительному ощущению, которое уютно устроилось в глубине ее существа, желая снова ощутить тот восторг, который однажды ей довелось испытать. Грех ли это – желать ощутить себя счастливой на один краткий ослепительный миг?

Его пальцы возобновили круговые ласкающие движения. Сквозь тонкую ткань ночной сорочки она ощущала его теплые прикосновения к своей груди. Он обхватил ладонями полушария ее груди, словно для того, чтобы почувствовать их вес.

– Сейчас глубокая ночь, Катарина. Постоялый двор спит. Окружающий мир, безлунный и темный, отступил куда-то далеко, – говорил он ей, и слова его звучали так же нежно и ласково, как и прикосновения рук. – Это не грех – не хотеть провести эту ночь в одиночестве.

Она почувствовала, как склоняется к нему, но не пыталась сдержаться.

– Но я хочу большего, Александр. А это грех.

– Небольшой по сравнению с теми грехами, которыми полон этот мир.

Его руки принялись нежно массировать ей грудь, затем он один за другим раздвинул пальцы вокруг ее сосков. Ее тихий стон прокатился по комнате. Соски стали напрягаться от его прикосновения, и он перебирал их, чуть пощипывая и потягивая.

Он поцеловал ее снова долгим и глубоким поцелуем, пальцы его при этом творили такие чудеса с ее грудью, что она перестала ощущать жар камина, а только огонь, вызываемый им в ее теле. Его губы целовали нежную кожу чуть ниже уха. Затем там, где только что побывали губы, прошелся язык, словно пробуя ее на вкус. Она позволила себе целиком отдаться чувствам, звенящему жару, палящему, как летнее солнце, который словно исходил от ее тела.

Александр отвел ее к постели и нежно опустил на покрывало. Он склонился над ней, обхватив коленями ее бедра, и целовал ее, пока она лежала там, как в колыбели. Его рот скользил все ниже, будто исследуя и пробуя на вкус линию ее подбородка, нежную плоть под ним, шею, медленно, очень медленно, целуя и проводя языком по мере продвижения вниз.

Соски сквозь сорочку выдавали ее возбуждение. Его губы потянули один, затем другой. Язык коснулся самых кончиков. Она снова застонала, и тело ее выгнулось под ним, увлажняясь и становясь все более требовательным. Бедра ее приподнимались ему навстречу по мере того, как он целовал и посасывал ее соски сквозь тонкую ткань, а рука ласкала ей ноги. С каждым прикосновением его пальцев сорочка поднималась все выше и выше. Ее ноги невольно раздвинулись, чтобы облегчить движение его утонченных пальцев.

– Да, да, моя красавица, – шептал он, уткнувшись лицом в ложбинку меж ее грудей, а пальцы его скользили по ногам все выше и вот коснулись уже проступившей наружу влаги, а ее бедра вздымались ему навстречу. Она всхлипнула, желая большего.

Он разбудил в ней желание, и оно теперь разрасталось и требовало завершения.

– Пожалуйста, – прошептала она.

Два пальца, чуть помедлив, скользнули внутрь. Она вскрикнула при их проникновении, все ее тело выгнулось дугой навстречу его прикосновению, несущему наслаждение. Он ласкал ее, входя и выходя, влажные звуки перемежались с ее прерывистым дыханием, и исступленное наслаждение звенело в ней.

– Вот так, да, моя дорогая, – шептал он. – Отдайся этому. Отдайся наслаждению.

Большим пальцем он принялся проводить круги по набухшему источнику всех ее чувств, стоны ее стали тихими и невнятными, почти прекратились – настолько велика была глубина ощущений, словно она только что вышла из темного погреба на ослепительный свет летнего дня.

Тело ее напряглось, и казалось, что оно все туже и туже натягивается и все ее существо соединяется в единый луч света внутри нее, словно свет свечи в окружении пороха.

«Нет, нет, этого не должно быть», – предостерегающе зазвучал далекий голос в ее голове. Но слишком поздно… ее сознание разбилось об эту маленькую комнатку, об это покрывало и мир, очерченный движением пальцев и губ, даривших ей такое наслаждение.

Он подвел ее ближе, к самой пропасти очарования. На мгновение ей показалось, что она парит между небом и землей, затем с вибрирующим криком она погрузилась в блаженство.

На следующий день поздно вечером Катарина, неуверенно улыбнувшись, поблагодарила хозяина постоялого двора, когда он принес ей еще одну кружку горячего пунша. Большинство шумных и крикливых постояльцев, утомившись после второго базарного дня, отправились на покой рано, в помещении установилась тишина, нарушаемая только гудением голосов вокруг нескольких столов.

Катарина сидела одна за маленьким столиком, накрытым специально для нее, потягивая горячий пунш и перелистывая страницы приобретенной ею книги. Александр сидел на расстоянии нескольких шагов от нее за большим столом в окружении своих приятелей, они тихо говорили и внимательно слушали друг друга. Катарина заметила, что Александр говорил мало, взгляд его часто обращался к ней. Знал ли он, что она ждет прихода мальчишки от сапожника с сообщением о том, что ее просьба выполнена?

Ее взгляд невольно обратился к двери. Могла произойти неожиданная задержка, вызванная немалыми хлопотами второго базарного дня. Понятие мира медленно укоренялось в сознании людей, уже тридцать лет не знавших ничего, кроме войны; но все же палатки, прилавки и лоточники заполняли теперь пышно украшенные улицы Таузендбурга. День больше походил на праздничный, чем на базарный. Катарина даже видела на улицах своего брата Балтазара в окружении его лизоблюдов и вместе с нынешней любовницей.

Катарина поспешно нырнула в переулок, и рассерженный, что-то заподозривший Александр нашел ее только несколько минут спустя. Она одарила улыбкой белокурого полковника и вернулась к прилавку книготорговца, на котором рассматривала книги до появления Бата.

Поймав на себе взгляд Александра, Катарина вспыхнула и опустила глаза на книгу. Прошлой ночью она неожиданно пережила возвращение смущающего сна… не раз преследовавшего ее в одинокие ночи в Леве. Должно быть, это только сон, но такой реальный, такой реальный. Сначала она ощутила себя в Леве ночью ранней весной, но позже камин оказался таким же, как в комнате на постоялом дворе. А руки явно принадлежали Александру. Она закрыла глаза. И такой покой на нее снизошел, такой восхитительный волшебный покой. Она потянулась за кружкой вина, но остановилась. «Нет, больше никакого вина», – сказала она себе. Вот из-за чего все началось прошлой ночью. Вот что было причиной ее сна.

Впервые после появления полковника фон Леве, принесшего столько неудобств, она почувствовала, что все наконец пошло по намеченному ею пути. И что сделала она? Безрассудно потеряла осторожность. Если бы она не напилась до бесчувствия, ей не приснился бы такой сон. Она поерзала на стуле, чтобы подавить теплую волну, пробежавшую по телу. И, возможно, сон не был бы тогда настолько… живым.

Если только это вообще был сон. Она испытала шок от такой мысли и решительно подавила желание посмотреть на Александра. Это был сон, сказала она себе. Из-за вина.

Сон из-за вина. Собрав всю свою силу воли, которую ей следовало бы проявить прошлой ночью, она сосредоточилась на каждом слове книге, лежавшей на коленях. Она впервые увидела ее в доме Грендель, и теперь любопытство не позволило ей пройти мимо, когда она заметила ее в лавке книготорговца. То была книга по алхимии, «науке», стоявшей только на шаг в стороне от магии.

Александр заставил себя в двадцатый раз за этот вечер оторвать взгляд от склонившейся над книгой Катарины и обратить его к своим собеседникам.

– …используя Фейндта для укрепления этого союза, – говорил молодой серьезный Шмидт. – Нам очень повезло, что у него нет дочери. Я слышал, как он полночи ругался и богохульствовал из-за того, что не имеет дочери, которую можно было бы выдать замуж за слабоумного убийцу, сына Фейндта.

Александр услышал прерывистый вздох Катарины, но когда поднял глаза, то увидел, как она дует на вино, словно пытаясь остудить его. Он снова сосредоточил внимание на своих собеседниках.

Хаден фыркнул, услышав слова Шмидта:

– Он готов нарядить своего мальчишку в нижние юбки и потащить к алтарю, если только появится надежда таким путем добиться своей цели.

Сидящий справа от Александра жилистый мускулистый капрал с сожалением покачал головой.

– Да он способен на все, этот ублюдок. Парнишке только восемь лет, но он намного лучше своего отца. Не могу понять, как могло такое произойти.

– Мать мальчика была хорошей женщиной, – сказал Хаден и тяжело вздохнул. – Такая жалость. Такая трагедия.