Леонид Платов - Мир приключений № 13, 1967

• Название: Мир приключений № 13, 1967
• Автор: Леонид Платов
• Издательство: Издательство “Детская литература”
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1967

Сборник приключенческих и научно-фантастических рассказов (Л. Платонов, В. Прокофьев, З. Юрьев, Н. Коротеев и др.).

Ежегодные сборники приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских и зарубежных писателей выпускались издательством «Детская литература» с 1955 г.

---

— И действительно вам что-то угрожало? — спросил я.

— Медузы. Багряные медузы. Колоссальное скопление. Сейчас их унесло течением, а в полдень, ты же сам видел, вода была красной от этих ядовитых слизняков. Тебя никогда они не жалили? Должен заметить, что ощущение не из приятных…

У Кости на лице появилась виноватая улыбка, и, будучи верен себе, он сказал, хмурясь:

— За последние пятьдесят лет человечество так много сделало… Пожалуй, больше, чем за предыдущие два тысячелетия. Понятно, что этот диалектический скачок готовился столетиями. — Он усмехнулся. — А человек, творец всего этого, — он развел руками, — совсем не изменился или изменился очень незаметно, и наши антропологи уверяют, что и не изменится в ближайшие сорок тысяч лет! Тебя не потрясает этот парадокс? Нет, мы какие-то пещерные люди. Именно пещерные! Нас совсем не изумляет то обстоятельство, что, если отбросить все достижения цивилизации, мы те же!

Я промолчал: когда Костя начинал философствовать, то он не нуждался в оппонентах.

Мой друг саркастически усмехнулся:

— Да, те же. А вот жизнь стала какой-то не такой, пресной, что ли, как будто мы что-то утратили. Что, если это реакция после стольких веков напряженной борьбы? Порой непонятной нам, но борьбы. А может быть, наши чувства стали менее острыми? И живем мы не так полно, как наши предки. Что-то я не слышал современных записей историй, как в старых книгах. Сколько было тогда нерешенных проблем! Все было загадочным, покрытым тайной. Ты скажешь, изменились условия? — Помолчав, он улыбнулся и воскликнул: — Да! Как тебе понравилась Вера?

Я сказал, что не вижу никакой связи между рассказом о знакомстве с Протеем, глубокомысленным сетованием на угрожающую задержку с развитием человечества и заключительным вопросом.

Костя нимало не смутился.

— Видишь ли, — сказал он, прищурившись, — все в жизни взаимосвязано, это нам внушали еще в детских садиках. О Вере я тебя спросил потому, что иногда, несмотря на свой скептицизм, ты высказываешь довольно верные суждения.

— Она красива. Возможно, очень умна…

— Ты сомневаешься в ее уме! Да она, если хочешь знать, заняла третье место на конкурсе студенческих работ своего факультета!

Костя разошелся, стал упрекать меня в пренебрежительном отношении к людям, эгоцентризме и даже сказал, что я неисправимый циник. Закончил он свою тираду снова неожиданным переходом, опровергающим его же высказывание о «пресной жизни».

— Как все-таки все сложно, — сказал он, глядя вдаль, — как мы еще зависим от случайностей! Иногда встреча с человеком, одним из десяти миллиардов, может изменить точно рассчитанную орбиту жизни…

Последовал вздох и взгляд на вечернее небо, туда, где висел спутник с Биатой.

В эту минуту Костя, наверное, жалел Биату — ему было неловко, что он увлекся другой девушкой.

Он сказал:

— Мне придется тебя оставить. Ты же знаешь, что меня приняли запасным в команду. Вообще третья вахта не такая уж плохая, можно сосредоточиться, быть одному, поближе к звездам. Ну, а я спущусь на Землю… Смотри-ка! Появился дельфиний отец и наш учитель! Видишь, как размахивает руками? Сегодня я что-то его весь день не видел. Этот загадочный индивидуум где-то носился на своем скутере, окруженный свитой приматов моря. Ребята говорили, что он вечерами читает дельфинам лекции. Что-то в нем выше моего понимания! Неужели это один из первых биологических роботов? Если это так, то он идеально запрограммирован. Знает решительно все, лишь иногда задумывается для виду, будто силится вспомнить: копирует человека своих лет. К тому же такой темперамент! Ты знаешь, он мне начинает нравиться. Вот таким, по-моему, должен быть настоящий человек… Счастливой вахты!

Костя кивнул мне, сел в лифт, и я остался один.

С высоты остров напоминал крохотный атолл. Широкая его часть была обращена на северо-запад; там среди зелени возвышались ветряки, преобразующие силу пассата в электрическую энергию. Остров собрали из литых базальтовых блоков. Он стоял на мертвых якорях, незыблемый, как скала, и в то же время ничем не отличаясь от самого обыкновенного поплавка. В его недрах день и ночь работали заводы по переработке планктона, рыбы, китового молока, утилизации редких элементов, растворенных в морской воде.

Снизу послышался странный набор звуков: вопли, пыхтение, плеск, свист, резкие удары. Началась игра в водное поло, дельфины-ватерполисты шли в атаку на ворота островитян и, видимо, подбадривали друг друга этими своеобразными выкриками. Преимущество явно было на стороне дельфинов, и, хотя островитяне явно нарушали правила игры, мячи беспрерывно летели в их ворота. Мне хорошо было видно, как торпедообразные тела дельфинов мелькали в голубой воде, оставляя за собой серебристый шлейф из пузырьков воздуха.

Команда ватерполистов нашего острова недавно заняла первое место на соревнованиях в Сиднее. Полосатый мяч, который сейчас пасовали носами дельфины, — приз в этих крупнейших состязаниях. Снова наш вратарь, в который уже раз, выбрасывает его из своих ворот. Наконец нападающий команды дельфинов оплошал — отдал мяч и, как будто стыдясь своего промаха, исчез под водой. За ним скрылась и вся команда, даже вратарь последовал их примеру. Наши погнали мяч в пустые ворота. Бросок! Но мячу преградила путь стенка одновременно вылетевших из воды дельфинов. Они не только обыгрывали своих противников, а еще и «смеялись» над ними.

И все-таки островитяне, хотя все их усилия забить даже один мяч были тщетными, бросались в новые безуспешные атаки.

Игра внезапно прекратилась. Дельфины поплыли к противоположной стороне лагуны, где стоял академик Поликарпов в окружении гостей.

С башни открывался великолепный обзор. Я мог поворачиваться на все триста шестьдесят градусов, сидя в кресле, любоваться водной гладью и посматривать на приборы.

В океане, спокойном с виду, происходили очень сложные процессы; там бушевали невидимые волны, возникали и гасли течения, менялись соленость воды, температура, холодные пласты воды вдруг устремлялись к поверхности. Все эти сведения сообщали мне электронные буи, установленные на разных глубинах.

На экранах акустических локаторов иногда мелькали синеватые черточки — дежурные дельфины, несшие охрану на границах силовых полей. Черточек на экране стало больше, и они вытянулись в одну линию. Рамка одного из экранов окрасилась в желтый цвет, из динамика раздался голос автомата, установленного на сигнальном буе: «Появилось стадо касаток в квадрате „32-Б“».

Касатки, эти вольные обитатели океана, вели себя так же, как в давние времена горцы Кавказа или североамериканские индейцы. Были среди них и мирные, и непокоренные племена. Судя по эволюциям на экране локатора, эти касатки пока не предпринимали агрессивных действий, они шли параллельно силовым полям, защищающим пастбища тунцов и макрели. Дельфины двигались тем же курсом.

Вначале я подумал, что это разведчики из банды Черного Джека разыскивают брешь в ограждении. Но, судя по их спокойному движению, это предположение отпадало. Разведчики пиратов не пошли бы прямо на «сюрприз», они-то великолепно знали все хитрости, приготовленные для простаков. А эти движутся, не подозревая беды, прямо к ярко-зеленой точке — звуковому бичу. Вдруг их правильный строй смешался, и на экране вспыхнули зеленые брызги. Касатки развивали скорость не менее шестидесяти миль в час, спасаясь от ударов ультразвукового бича.

Я записал в вахтенном журнале появление касаток, хотя это происшествие, как и все, что происходило вокруг, фиксировалось на магнитной пленке. Прочитав инструкцию обязанностей дежурного по острову, я спросил старшего инспектора Вильсона, не находит ли он, что древний способ фиксирования информации — запись в журнале — не выдерживает сравнения с показаниями приборов.

— Пожалуй, да, — ответил он, глядя через мое плечо.

— Тогда напрашивается вывод…

— …для чего тратить практиканту драгоценное время?

— Хотя бы!

— Это и мне приходило в голову.

— В таком случае, следует изменить инструкцию.

— Пытались.

— Кто же препятствует?

— Несовершенство приборов. Человеческие органы чувств иногда, хотя бы раз из десяти тысяч случаев, обнаруживают явления, ускользающие от технических устройств. Особенно тогда, когда надо сделать выбор и заглянуть за грань неведомого. Машины, к сожалению, еще не обладают интуицией.

…Пока я вносил свои записи в вахтенный журнал, оборвались короткие тропические сумерки. Вечный труженик пассат, отдохнув, снова ровно крутил колеса ветряков. Пенные гребни волн источали зеленовато-голубое сияние.

По черному небосводу плыли созвездия. Именно плыли, потому что ветер раскачивал мою гондолу, и мне казалось, вся небесная твердь пришла в движение.