Джеки Д`Алессандро - Не совсем джентльмен

• Название: Не совсем джентльмен
• Автор: Джеки Д`Алессандро
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-039161-7, 5-9713-3844-7, 5-9762-1527-0

Три года назад легкомысленный Натан Оливер сорвал с губ юной Виктории Уэксхолл первый в ее жизни поцелуй – и исчез, даже не попрощавшись...

Но теперь робкая девочка превратилась в блестящую светскую львицу – и намерена заставить повесу дорого заплатить за пережитое некогда унижение.

Ее план – влюбить Натана в себя и жестоко его отвергнуть.

Однако даже самые блестящие планы не всегда осуществимы, особенно если на смену любовным интригам приходит истинная любовь – жгучая, страстная и неодолимая...

---

– Даже и не думай закусить ими, – сказал Натан, почесав пса за ушами, – эти ботинки – мои любимые.

По виновато посмотрел на хозяина, будто пытаясь сказать, что он никогда не посмеет сжевать его любимую пару. Да и остальная обувь – просто игра для него.

Откинувшись на ствол дерева, Натан стал любоваться красотой раннего утра и наблюдать за своими животными. Если бы только его мысли были такими же ясными, как все вокруг!

Реджинальд вышел из загона и, завидев хозяина, направился к нему. По поднял голову, и после того как зверюги обменялись дружеским обнюхиванием, свинья села рядом с Натаном и положила голову к нему на колено.

– Похоже, сегодня утром собрались одни мужчины, – сказал Натан. – Никаких женщин. – Он вздохнул. – Господа, сделайте одолжение, никогда не влюбляйтесь. Но если уж такое случится, пусть это будет кто-то, доступный вам.

По облизнулся и с прискорбием взглянул на доктора. Тот кивнул в благодарность за выражение собачьего сочувствия.

– Да, именно так. Как если бы ты влюбился в кошку вместо собаки, По. Ты, конечно, смог бы любить кошку, но это разбило бы твое сердце. Ваши жизни и миры слишком разные. Поверь мне, влюбиться – это страшная боль в заднице. Я уж не говорю о сердце.

– Доброе утро, Натан, – послышался сзади знакомый голос.

Натан повернулся и увидел отца, приближавшегося со стороны дома.

– Доброе утро, отец.

– Так и знал, что найду тебя здесь.

За последнюю неделю напряжение между ними ослабело. Возможно, потому, что они не оставались наедине: леди Делия и Виктория обедали с ними, после все вместе играли в вист, беседовали. Все это в любом случае растопило бы лед.

– Ты искал меня?

– Да. Могу я присоединиться?

– Конечно. У нас тут с Реджинальдом и По мужской разговор.

Отец кивнул:

– Тебе всегда нравилось разговаривать с животными.

Он, хмурясь, осмотрел участок вокруг дерева и, достав из кармана белоснежный платок, положил его на землю. Затем, к изумлению Натана, отец осторожно сел на квадрат льняной ткани. Немного поерзав, он удобно устроился и откинулся на ствол дерева. Помолчав несколько секунд, отец спросил:

– Продолжишь сегодня поиски драгоценностей?

На днях Натан рассказал отцу примерный план того, как он надеялся отыскать пропажу.

– Да, сразу после завтрака.

– Я бы предложил помощь, – сказал отец с неловкостью в голосе, – но не могу уйти, оставив леди Делию в одиночестве на весь день. А предлагать ей такую трудную поездку тоже никуда не годится.

– Конечно, я понимаю.

Честно говоря, Натан был даже благодарен, потому что слишком дорожил чудесными часами, которые проводил наедине с Викторией.

– Но вот леди Виктория, с тобой, без сопровождения...

– Я обещал ее отцу, что буду оберегать ее. Я не смогу делать это, если она останется одна в доме или в лесу.

– Да, возможно. Тем более когда вы вдвоем на просторе, а не в карете и плотно прижавшись друг к другу...

– Вот именно.

Натан заметил, что отец не предложил, чтобы Виктория осталась дома с ним и с тетей. Ему стало любопытно, чем отец и леди Делия занимались, пока были одни.

– Какие у тебя планы на сегодня? – спросил Натан.

– Я обещал Делии, в смысле леди Делии, поездку в Пензанс.

– Уверен, ей очень понравится. Очень милая женщина. Умная, интересная и веселая.

Боковым зрением он заметил легкий румянец, проступивший на щеках отца.

– Да, она такая. И мне кажется, ее племянница унаследовала все эти качества.

Виктория действительно обладала всем этим, и не только. Она была редкостью необыкновенной, ни на кого не похожей. Каждый день он узнавал что-то новое о ней, и очередное познание усиливало его любовь и восхищение. Черт возьми, его очаровывала даже ее неправота. Как она начинала бормотать, когда нервничала, и какой упрямой была! Она настаивала на том, что истории Шекспира следует пересказать, но со счастливым концом. Он твердил ей, что так не может быть, ведь «Гамлет» и «Ромео и Джульетта» – это трагедии, но она и слушать не хотела. Но все, что ее раздражало, делало ее еще прекраснее.

Воцарилась тишина, затем отец сказал:

– Она тебе нравится.

– Мы стали друзьями.

– Твои чувства гораздо глубже, чем просто дружба, Натан.

– С чего ты взял?

– Ну, я еще не окончательно поглупел. Я вижу, как ты смотришь на нее.

Натан попытался безразлично пожать плечами:

– Даже если так, почему тебя это беспокоит? Я уже в состоянии сам принимать решения.

– Как раз это меня и беспокоит.

– Почему? Боишься, что я выставлю себя дураком? – спросил Натан, тщетно скрывая горечь в голосе.

– Нет, опасаюсь, что твое сердце разбито и ты страдаешь. Это ни с чем не сравнимая боль, которой я никому не пожелаю, особенно собственному сыну.

Снова повисла тишина, и Натан постарался скрыть свое удивление.

Отец добавил мягко:

– Тебе кажется, что я не знаю, о чем говорю. Но поверь, я опираюсь на собственный опыт. – Он взглянул украдкой на сад, затем снова посмотрел на Натана. – Смерть твоей матери потрясла меня. Я очень ее любил. Она пленила меня с первого взгляда.

Это ощущение благодаря Виктории Натан прекрасно понимал.

– Боюсь, в день ее смерти я был так сильно погружен в собственные переживания, что мало думал о тебе, прости меня.

Отец кивнул:

– Разбитое сердце – это ни на что не похожая боль. Поэтому прошу, сделай все, чтобы с тобой такого не случилось.

Натан смутился. Никогда еще у него с отцом не было такого разговора. Он спросил осторожно:

– Ты считаешь, что если мне нравится женщина, нужно признаться ей в своих чувствах?

– Черт возьми, Натан, хватит ходить кругами вокруг одного и того же! Я не в том возрасте, чтобы терять время. Если тебе нравится леди Виктория, так пойди и скажи ей об этом!

Натан удивленно поднял брови.

– А разве не ты буквально неделю назад утверждал, что мой брат или Гордон или те два лондонских щеголя – словом, кто угодно с титулом и деньгами, гораздо лучше подходят ей?

– Вообще-то – нет. Потому что я уже не тот, что был неделю назад.

– А что это значит?

– Что за последнюю неделю я открыл в себе очень много важных и, честно говоря, неожиданных вещей. Они касаются не только меня самого, но и моей жизни, моих желаний. Впервые за очень долгое время я чувствую в себе прилив энергии и... молодости.

Натан вдруг понял, что нашел объяснение тому, что происходило с его отцом всю неделю. Он был расслаблен, много смеялся, рассказывал забавные истории, и Натану нравилось, что между ними наступило потепление. Он заметил перемены, но, поглощенный Викторией, не заострял на них внимания.

– А чему ты приписываешь свое омоложение?

– Я очень много работал над собой, что стало результатом дружбы с леди Делией. В доме снова появились люди, и это помогло мне понять, каким одиноким я был. И очень много удовольствия мне принесла возможность общения с человеком моего возраста. Леди Делия знает буквально всех и вся, поэтому у нас толпа общих знакомых. Ты же понимаешь, я не иду в ногу со временем, а она рассказала мне о людях, связь с которыми я уже давным-давно потерял. Было потрясением узнать, что многие из моих знакомых пэров, ровесники или моложе, тяжело больны, а кто-то уже умер. – Отец покачал головой и продолжал: – Должен признаться тебе, это дало мне неприятное ощущение того, что я и сам не бессмертен и должен быть благодарен за все, что имею, включая здоровье. Жизнь слишком прекрасна и коротка, чтобы упускать возможности. Или оставлять ошибки неисправленными. – Он глубоко вздохнул. – Я хочу, чтобы это отчуждение между нами прекратилось, Натан. Я не дал тебе объяснить, что же произошло в ту ночь, когда ранили Колина и Гордона. Вместо этого я осыпал тебя вопросами и обвинениями. В свое оправдание могу лишь сказать, что меня потрясла не только стрельба, но и причастность к этому моих сыновей. Я не верил в тебя, и, хоть мы не всегда соглашались друг с другом, мне все-таки стоило помнить, какой ты человек, а не твердить, что ты поступил бесчестно.

Эти тихие слова растрогали Натана, и впервые за три года боль и чувство, что его предали, покинули его. Он посмотрел на отца, который серьезно продолжал:

– Я пытался извиниться в письме, но понимал, что это будет не так искренне. Так что сейчас, несмотря на то что прошло уже три года, я от всего сердца прошу у тебя прощения.

Он протянул руку.

В горле у Натана встал ком. Он крепко пожал руку отца.

– Я тоже должен извиниться, отец, за то, что позволил такой бездне образоваться между нами. Не стану отрицать, было очень больно сознавать, что во мне сомневаются мой брат, лучший друг и ты. В то время я был скован клятвой молчания и не мог предложить объяснения.

– Оно тебе и не нужно было.

Фраза растопила все оставшиеся льдинки в душе Натана.

– Боюсь, моя гордость не позволила мне объясниться и когда я вернулся. Эту ошибку мне хотелось бы исправить, если ты выслушаешь меня.