Януш Вишневский - Постель

• Название: Постель
• Автор: Януш Вишневский
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9985-0074-9

Впервые на русском — новая книга Януша Леона Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети» (в 2006 г. роман был экранизирован, и фильм обогнал в польском прокате все голливудские новинки, а также был включен в программу Московского международного кинофестиваля 2007 г.), сборников «Любовница» и «Мартина». В новом сборнике «Постель» Вишневский остается верен себе: где бы ни происходило действие — в университетском городке или на тропическом курорте, в старой Польше или в Новом Свете, — герои опять, по выражению автора, «убеждены в святости любви, в праве испытывать ее и готовы при ее появлении уничтожить все, что стоит у них на пути». Ведь любовь в их глазах оправдывает все…

---

Western Blot: ПОЛОЖИТЕЛЬНО

Антитела к вирусу иммунодефицита человека:

(ELISA) 1. тест

2. тест (первый повтор): ПОЛОЖИ ТЕЛЬНО

3. тест (второй повтор): ПОЛОЖИ ТЕЛЬНО

Дата и время взятия пробы 08.01.2004, 05.30. Возраст: 27. Пол: Ж.

Агнешка, у меня СПИД…

Четверг, 18 марта

Энрике надевает резиновые перчатки и специальным средством для мытья посуды перемывает всю и без того чистую посуду, которую достает с кухонной полки. Принимает душ в ванной, что при комнате для гостей. Поставил там патентованный замок для полной уверенности, что я не войду туда, пока его нет дома.

Он работает в Бостоне и приезжает домой только спать и принять душ. Старательно избегает контакта со мной. Если же мы случайно сталкиваемся, например на кухне, он делает все, чтобы показать, как ненавидит меня. Мы не разговариваем. Мне не удается пробить стену его молчания. Когда я начинаю сходить с ума от страха и одиночества, я звоню ему, даже пишу мейлы. Я всего лишь хочу сказать, как мне горько, как я страдаю и как бы мне хотелось умереть.

Если я сама над собой ничего не сотворю, то быстро умереть не получится. Мириам, медсестра из больничной кассы «Boston Charity Саге», которая «ведет меня», сказала мне, что я здоровая (ха-ха!), сильная и что с вирусом можно жить долгие годы. Я пока еще не все знаю о СПИДе и ВИЧ. Если набрать эти два слова в «Гугле», поисковик найдет больше миллиона интернет-страниц. Я просмотрела лишь небольшую их часть. Всего несколько тысяч. Если я не читаю о вирусе и не в клинике у Мириам, я плачу или сплю. В клинике я бываю часто. Практически ежедневно. Встречи с Мириам у меня только раз в неделю, но я езжу туда каждый день. В воскресенье тоже. Мириам — единственный человек, если не считать Энрике, которому известны результаты тестов, но она единственная, кто подает мне руку и не боится обнять меня. Я еду в клинику, пью кофе в кафетерии и жду в коридоре, пока Мириам выйдет из кабинета. Она подходит ко мне, прикасается и иногда на несколько минут приглашает в свой кабинет. Там много цветов, семейные фотографии на стене и упаковка носовых платков на столе.

Мне делают множество разных тестов: AST, FTA, CGTP, CD4… Хотят выбрать оптимальный метод лечения. Определить при данном уровне вируса наиболее подходящие компоненты для коктейлей, которые я должна пить, расписать график приема, ограничить побочные эффекты препаратов. Мириам говорит об этом как о лечении насморка. Я очень даже понимаю ее. У всех ее подопечных ВИЧ, и если бы она плакала с каждым, то приходила бы домой обезвоженная.

Только два раза она спросила меня, «как я могла заразиться». Я не знаю, мне никогда не делали переливания крови, я ничего не вводила себе в вены, меня никогда не оперировали, я ни единого дня, кроме трех дней сразу после моего рождения, не провела в больнице и, кроме Энрике, в моей жизни было только три сексуальных партнера. Я подробно рассказала ей обо всех. Я не забыла упомянуть даже Мачека. Ты помнишь Мачека?! Я была влюблена в него в десятом классе. Он был «первый». Я разрешила ему два раза запустить руки под мой свитер и снять с меня лифчик.

Мириам сказала, что это не считается, а также что двое остальных — гетеросексуалы, не наркоманы, не имеющие никаких «историй в плане ВИЧ» — никоим образом не попадают в группу риска. Да и анальным сексом с ними я не занималась. Второй раз она задала мне этот вопрос сегодня, во время официальной встречи с лечащим врачом, и спросила, соглашусь ли я, чтобы мои ответы записывались на диктофон. Попросила меня, чтобы я — пока — не упоминала никаких имен и фамилий.

После записи врач спросил меня, проходил ли тест мой муж. Не проходил. Во всяком случае, я об этом ничего не знаю. После встречи Мириам подготовила письмо к нему и сказала, что вышлет завтрашней почтой.

Мне страшно…

Вторник, 6 апреля

Энрике отказался проходить тест. Копию письма с его отказом я обнаружила сегодня на полу спальни. Он просунул конверт в щель под дверью и отбыл на две недели в Европу. Я начинаю ощущать облегчение, когда его нет…

Днем я поехала к Мириам. К сегодняшнему дню должны были прийти результаты третьей серии тестов, и сегодня же я должна была познакомиться со схемой лечения. Мириам ждала меня на паркинге перед больницей. Предупредила меня, что в кабинете будут два врача и что я не должна по этому поводу волноваться. Когда я вошла в кабинет, они прервали свой разговор и спросили меня, согласна ли я за свой счет пройти еще раз официальный тест на ВИЧ, потому что «обнаружились некоторые несоответствия и их следует прояснить в связи с подготовкой очень дорогостоящей (для меня) схемы терапии». Вопрос был настолько бессмысленным, что Мириам даже не стала ждать ответа. Прежде чем я успела раскрыть рот, она уже сняла телефонную трубку и сообщила в лабораторию, что сейчас она будет с пациенткой «на повторном», а один из врачей подсунул мне подписать какую-то бумагу.

Когда я прохожу тесты, я всегда с ужасом смотрю на кровь, добытую шприцем из моей вены. И с ненавистью…

Воскресенье, 10 апреля

4.49 утра…

Мириам стучала в дверь больше часа. Налепила пластырь на звонок, чтобы он беспрестанно звонил, а сама подошла к окну и как ненормальная колотила по стеклу. Она видела, что я лежу в одежде на ковре в спальне. Я не могла проснуться. Я себя отключаю перед сном виски и таблетками, а когда добираюсь до постели, сразу засыпаю. Если не добираюсь, сплю на ковре. Самый лучший анестезиолог не отключил бы меня радикальней.

Спустя час Мириам запаниковала и позвонила в полицию. Выломали дверь. Несколько минут спустя приехала «скорая», которую Мириам вызвала из клиники. Она не позволила полицейскому даже дотронуться до меня меня. В холодильнике нашла бутылку минеральной и всю ее вылила мне на голову. Когда в конце концов я разлепила глаза, то обнаружила ее рядом с собою на ковре: она прижимала к себе мою голову и плакала. Полиция, видимо, была обязана знать, где работает Мириам. Они оформили все как ложный вызов, не стали составлять обязательный в таких случаях протокол и через несколько минут уехали. Врач «скорой», как положено, проверил мой пульс, давление, оставил какой-то сироп, содержащий концентрированный кофеин, и больше сокрушался по поводу сломанной двери, чем моего состояния.

Когда мы остались одни, Мириам вытерла мне голову полотенцем, посадила на кровати спиной к стене, убедилась, что я реагирую и понимаю обращенную ко мне речь, и… снова расплакалась. Немного спустя она успокоилась, села на край кровати, достала из сумки помятый листок бумаги и стала громко читать:

Антитела к ВИЧ-1, ВИЧ-2: ОТРИЦАТЕЛЬНО

Антитела к белку ВИЧ (тесты Western Blot и EIA): ОТРИЦАТЕЛЬНО

Видя, что я не реагирую, она подошла ко мне, обхватила мою голову и стала трясти ее. Всунула листок мне в руки и кричала как одержимая:

— You are fucking negative baby! Negative![17] N-E-G-A-T-I–V-E. А теперь пo буквам: ЭН — И — ДЖИ

Она уехала от меня только час назад. На такси. Оставила машину. Была слишком пьяной, чтобы вести. Мы пили виски прямо из бутылок. Каждая из своей. Я не пьяная, Агнешка. А если и пьяна, то наверняка не от спиртного.

Мириам имеет дело почти исключительно с «позитивами» или с семьями «позитивов». Она работает в клинике вот уже четырнадцать лет. И еще НИКОГДА (fucking NEVER) за эти четырнадцать лет не было такого, чтобы негативный результат не подтвердился. Позитивные тесты, эти, бывало, не подтверждались. Сегодня днем Мириам придет ко мне и заберет меня к своей подруге, работающей в другой клинике. В Бостоне. Для того чтобы убедиться. Мириам хочет быть fucking SURE.[18]

Только после этого теста я позвоню Энрике.

Четверг, 15 апреля

Прошло Великое воскресенье. В ночь с субботы на воскресенье я воскресла…

Но гроб я покинула только сегодня, около полудня. Бостон подтвердил результат теста.

N-E-G-A-T-I–V-E

Я чувствовала, как возношусь в небеса. Энрике не отвечает на мои телефонные звонки. Я подсунула под дверь «его» ванной конверт с результатами теста. Второй я положила на его столе, третий — среди тарелок на кухонной полке, четвертый забросила ему в машину в гараже, пятый положила на подушку в комнате, где он спит, шестой закрыла в сейфе в спальне, седьмой приколола кнопкой на пробковом щите в его кабинете. Семь. По числу дней в неделе. Я все еще помню мои недели. Страстные недели…

Пятница, 30 июля

Я не настаиваю на том, чтобы он любил меня. Я хочу только, чтобы он больше не надевал резиновые перчатки на кухне и чтобы перестал меня ненавидеть.

Пятница, 27 августа