Ясуси Иноуэ - ЛОУЛАНЬ и другие новеллы

• Название: ЛОУЛАНЬ и другие новеллы
• Автор: Ясуси Иноуэ
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-89332-141-8

Содержание:

ЛОУЛАНЬ — новелла

ПОТОП — новелла

ЧУЖЕЗЕМЕЦ — новелла

О ПАГУБАХ, ЧИНИМЫХ ВОЛКАМИ — новелла

В СТРАНЕ РАКШАСИ — новелла

ИСТОРИЯ ЦАРСТВА СИМХАЛА — новелла

ЕВНУХ ЧЖУНХАН ЮЭ — новелла

УЛЫБКА БАО-СЫ — новелла

Впервые читатель держит в руках переведенную с японского языка книгу исторических повестей и рассказов, в которых ни разу не упоминается Япония. Более того, среди героев этих произведений нет ни одного японца. И, тем не менее, это очень японская книга. Ее автор — романист, драматург, эссеист, поэт, классик японской литературы XX в. Ясуси Иноуэ (1907–1991). Широкую известность в России получил его исторический роман «Сны о России» (1968), посвященный судьбе японца, заброшенного в Россию времен Екатерины II. Сын военного врача, родившийся на северном острове Хоккайдо, Иноуэ получил литературную известность довольно поздно: его первое значительное произведение, рассказ «Охотничье ружье», вышло в свет в 1949 г. К этому времени за плечами у автора были учеба в университете Киото, недолгая военная служба в Северном Китае, полтора десятка лет работы в газете «Майнити». В 1951 г. Ясуси Иноуэ принял решение целиком посвятить себя литературе — и всю оставшуюся жизнь напряженно работал, создав множество произведений в самых разных жанрах. Главный вклад в популярность писателя на родине и за рубежом внесли его исторические романы, повести, рассказы и эссе — прежде всего, те из них, что были посвящены Древнему Китаю и сопредельным с ним землям. В его произведениях можно найти элементы исторических хроник, жизнеописаний, эпоса, мифа, легенды, волшебной сказки, притчи и даже фэнтэзи — а чаще всего удивительное соединение этих компонентов, ставшее отличительной чертой стиля Ясуси Иноуэ.

---

По северному берегу реки Тарим шла дорога. С крепостных стен большая часть реки была не видна, поскольку ее скрывала полоса густой растительности, и только в одном месте вода смутно виднелась сквозь синее марево. Несколько лет назад протяженная река в этом месте изменила свое течение и ее берега здесь еще не успели порасти кустарником. Иными словами, на этом отрезке и берег реки, и идущая вдоль него дорога были лишены растительности и находились прямо под лучами палящего солнца…

Людям, стоявшим на крепостных стенах Лоуланя, было видно, как по проглядывавшей вдалеке дороге тянется длинная шеренга людей и животных, которые отсюда казались крохотными, словно бобы. С той минуты, как люди и животные выходили из густого леса и до момента, когда они снова скрывались в чаще, проходило весьма много времени. Трое мужчин, выбранных за свою способность хорошо видеть вдаль, с высоты крепостных стен подсчитывали число людей и животных в цепочке. Другие люди громкими голосами поминутно передавали эти сведения под стены крепости, а оттуда — на главный наблюдательный пункт. Такая система передачи данных из уст в уста позволяла постоянно следить за действиями ханьских войск.

В крохотных глазках сухощавого 78-летнего старца, лучшего наблюдателя царства, отразились триста человек и примерно вдвое большее число лошадей; он также насчитал в караване до десяти тысяч волов и овец. Когда старик понял, что около половины лошадей несут на своих спинах тяжелые тюки с поклажей, то прежде напряженное выражение его лица заметно смягчилось, ибо отражавшийся сейчас в глазах наблюдателя ханьский отряд никак не мог иметь перед собой боевых целей.

Характер суеты, царившей за крепостными стенами, слегка изменился. Все жители Лоуланя поняли, что угрозы немедленного нападения на город сейчас нет, но никто и не подумал расслабляться. Только два дня спустя в городе было снято военное положение, сокровища возвращены из пещерных хранилищ, а лошади и верблюды снова вернулись на свои пастбища за стенами крепости. А еще несколько дней после этого жители Лоуланя толковали о том, почему большой отряд, вышедший из Хань в Западный край, проследовал на запад, не направив ни единого гонца в их царство…

Только спустя полгода правителю Лоуланя стало известно, что тот ханьский отряд отправился от его города на север, к царству У сунь, самому сильному на так называемой северной дороге, которая проходила вдоль северной кромки пустыни Такла-Макан. Установив отношения с Усунь, ханьцы разделились на несколько групп, которые отправились в Давань (Фергана), Кангюй (Канцзюй), в Большое Юэчжи, в Дася (Бактрия), Аньси (Парсрия), Индию, Юйтянь (Хотан), Юйми и другие страны. Стало ясно, что ханьский отряд сознательно обошел царство Лоулань, находившееся в сфере влияния сюнну, равно как и еще одно царство — Гуши, которое тоже находилось у границы Западного края и тоже подчинялось сюнну.

Весь следующий год жители Лоуланя наблюдали, как мимо них буквально ежемесячно проходили на запад и на восток большие и малые ханьские отряды. И не только ханьские. В Лоулане видели, как двигались вдоль берега реки Тарим в Ханьскую империю группы усу ней в несколько десятков человек, а с ними по нескольку десятков голов лошадей и верблюдов, как по несколько дней подряд проходили на восток маленькие группы людей из Дася (Бактрии), тоже с лошадьми и верблюдами. И хотя самих жителей Лоуланя эти события напрямую не затрагивали, им было ясно видно, что отношения между Хань и государствами Западного края день ото дня становятся все более тесными.

Иногда жители Лоуланя выходили за стены крепости, пересекали обширные поля и доходили до берега реки Тарим, чтобы увидеть иноземных путников вблизи. Такого случая им никогда не представлялось с тех давних пор, как эти люди здесь поселились…

Жители Лоуланя думали, что теперь они вряд ли увидят снова хоть одного сюнну. До них доходили слухи о том, что ханьцы разгромили государство Сюнну, что его правитель Хунье сдался. Да в конце концов, уже просто нельзя было не видеть очевидного: путешественники рассказывали, что в Дуньхуане и Цзюцюани, которые прежде были опорными базами Сюину, теперь создано два ханьских уезда, что до Цзюцюани уже дотянулась Великая стена длиною в десять тысяч ли, что к западу от Дуньхуана, и прежде всего у застав Юймэньгуань и Янгуань, построено несколько сигнальных вышек и наблюдательных постов — словом, что завершено сооружение своего рода коридора, связывающего Хань с Западным краем.

К этому времени царству Лоулань удалось прожить без набегов сюнну уже целых два года…

Впервые Лоулань принял у себя ханьского посла через три года после того, как там в первый раз увидели ханьский отряд. Это было осенью. Цель визита посла состояла в том, чтобы передать недвусмысленный приказ: царство Лоулань должно выделять необходимое число людей, чтобы снабжать провиантом и водой ханьцев, вышедших через заставы Юймэньгуань и Янгуань в Западный край. Причем такой приказ получило не только царство Лоулань, но и Гуши.

Во исполнение этого приказа царство Лоулань было вынуждено буквально ежедневно посылать на работу в пустыню большое число мужчин. Они выходили навстречу ханьцам, неся за спиной тяжелые тюки с провиантом и водой — и это была неимоверно трудная работа. Многие годы жители Лоуланя страдали от тирании царства Сюнну. Но и подчиняться приказам, за которыми стояла военная мощь Ханьской империи, для этих людей тоже оказалось невыносимо трудно…

Прошел примерно месяц с того дня, как мужчины Лоуланя, вместо того чтобы работать в поле, начали выходить с тяжелыми тюками в пустыню. Однажды ночью жители города услышали звуки, уже очень долго не тревожившие их уши: это было ржание лошадей, которых погоняли сюнну. Отряд сюнну человек в десять ворвался в Лоулань через крепостные ворота и проскакал по всем улицам и переулкам города, демонстрируя его жителям, что народ сюнну все еще живет и здравствует. На острия копий молодых всадников были насажены головы только что зарубленных ханьских воинов. В лунном свете головы поблескивали синевой. С них медленно, одна за другой, падали капли крови…

На следующий день молодые жители Лоуланя, вышедшие, как обычно, в пустыню, убили трех ханьских путников и возвратились вечером в город с награбленным добром. Горожане встретили их восторженными криками. Обитатели Лоуланя хорошо понимали, что им в любом случае придется покориться внешней силе, но из двух зол выбирали не непонятных ханьцев, а сюнну, с которыми их связывали многие годы тесных отношений.

Назавтра в пустыне снова убили ханьцев. Больше жители Лоуланя помогать ханьским послам не выходили. А вскоре в царствах Лоулань и Гуши были расквартированы отряды войск Сюнну, после чего молодые жители Лоуланя начали грабить послов с новой силой.

В начале зимы 108 г. до н. э. в пустынях Западного края произошли первые столкновения между войсками Хань и отрядами Сюнну, которые в очередной раз подошли к заставам Юймэньгуань и Янгуань. Ханьский полководец Чжао Пону во главе войска в несколько десятков тысяч человек вторгся в Западный край, разбил сюнну и отбросил их на север. Оставшиеся после этой кампании силы ханьцев были брошены на берега озера Лобнор для разгрома Гуши и Лоуланя…

Огромное ханьское войско в мгновение ока окружило Лоулань. Ханьцы нахлынули столь быстро, что у города не осталось времени на подготовку к сражению. Поэтому когда ханьский военачальник Ван Хуэй, имея под началом 700 человек, ворвался через ворота в крепость, жителям города не оставалось ничего иного, как, сложив руки, наблюдать за происходящим. Ханьские воины вломились в царские покои в центре города и схватили самого правителя Лоуланя. Он был доставлен в лагерь Чжао Пону, где его заставили поклясться в покорности Хань. Вечером того же дня старший сын правителя был передан китайским войскам для отправки ко двору ханьского императора в качестве заложника.

Взяв в свои руки Лоулань, ханьское войско сразу же атаковало Гуши. После его падения ханьцы решили, что они достаточно напугали Усунь и Давань (Фергана), и весной следующего года их войска возвратились домой.

Однако на место ушедших из Западного края ханьских войск тут же пришли только и дожидавшиеся этого момента отряды Сюнну. Правитель Лоуланя, прежде присягнувший Хань, был вынужден также принести клятву в верности Сюнну и отправить к ним в качестве заложника своего младшего сына…

Единожды направив войска в Западный край, У-ди принял решение и впредь доминировать над его царствами с помощью военной силы. В частности, разгневавшись на царство Давань за то, что его жители отказались продать за тысячу золотых монет своих породистых коней и убили предлагавшего эту сделку ханьского посла, У-ди направил в Давань карательную экспедицию. Во втором году под девизом царствования Тай-чу (103 г. до н. э.) Ли Гуанли во главе шеститысячного регулярного отряда всадников и нескольких десятков тысяч «молодых негодяев»[17] вышел в Западный край и двинулся на Давань. Однако на этот раз жители всех царств Западного края не захотели обеспечивать ханьцев продовольствием и укрылись за стенами своих городов. В результате, когда долгая карательная экспедиция приблизилась к своей цели — царству Давань, то большая часть войска просто голодала. Потерпев поражение в решающей битве, Ли Гуанли с немногочисленными оставшимися в живых воинами вернулся к заставе Юймэньгуань. Император У-ди, узнав о бездарном поражении Ли Гуанли, крайне разгневался и издал указ, в котором говорилось: «Кто из войска осмелится войти в пределы империи — немедленно казнить». Остатки разбитой армии не пустили за ворота Юймэньгуань, и они ушли в Дуньхуан.