Ирина Маленко - Совьетика

• Название: Совьетика
• Автор: Ирина Маленко
• Жанр: Современная проза

«Выходящая на страницах Лефт.ру повесть Ирины Маленко «Совьетика» – замечательный пример того, как может в наше время быть продолжена великая реалистическая традиция русской литературы. Это честная, пронзительная книга. В ней есть всё то, по чему мы так стосковались за долгие годы безраздельного засилья в нашей словесности разнообразной постмодернистской дряни. Безжалостная самокритика, искренние боль и стыд гражданина, у которого при его преступном попустительстве лихие проходимцы отняли Родину, способность сопереживать чужому горю как своему – Интернационализм с большой буквы, органическое продолжение «всемирной отзывчивости» русского человека. Настоящий юмор – временами добрый, чаще саркастический, но никогда не надменно-отчужденный, унижающий человека, сверху-вниз, как водится ныне у дорвавшихся до незаслуженной славы гешефтмахеров от литературы. И главное – призыв к борьбе и надежда! Можно смириться с жестокой и несправедливой действительностью, попытаться приспособиться к «новой реальности», можно уйти от неё в «параллельную жизнь», застыть в позе богомола и ждать своего часа, чтобы пробиться в ряды немногих преуспевших и «взять от жизни всё». А можно отказаться существовать по их мерзким правилам, перестать «петь в окрашенном виде», встать на сторону слабых и угнетенных и вступить в долгую, непримиримую борьбу с главным злом нашей эпохи – с капитализмом и империализмом. И обрести цель в жизни, надежду на лучшее будущее для себя и своих детей. Постмодернизм прощается с нами. Да здравствует социалистический реализм!

---

– Ой, я не знаю…

– Чего ты не знаешь?

– Пойду я или нет. А что скажет сеньор Артуро?

– А что он может сказать?

– Все-таки я теперь замужняя женщна, а хожу без мужа одна по каким-то вечеринкам…

– Брось, ты же не за мусульманином замужем! Хочешь, я сама с ним поговорю?

Меня и саму удивило, что я так отреагировала, но такие уже сложились у нас с Сонни к тому моменту отношения. Мусульманин не мусульманин, но он был ужасно ревнив. Сонни ревновал меня даже к актеру Джефу Голдблюму – после того, как я сказала, что тот красивый. Если я заходила после занятий к кому-нибудь из своих голландских сокурсниц, я всегда давала ему их телефон, и через некоторое время он начинал им названивать – якобы чтобы убедиться, что я нормально до них добралась. Как будто я неразумный ребенок. Сеньор Артуро же был просто старомодный человек, другого поколения, со своими на это взглядами. По его мнению, подобные мероприятия – это было несерьезно.

Но я все-таки пошла на этот фестиваль: уж слишком тоскливо было мне дома. Все это время я и не осознавала, а тут вдруг поняла, что с момента замужества у меня практически не было ни подруг, ни уж тем более друзей!

На фестивале я снова почувствовала себя такой, какой я привыкла быть дома. Фрустрации, накопленные за два года жизни в Голландии, начали постепенно отходить на задний план. Шумайра, как я почему-то и думала, оказалась певицей весьма слабенькой. Я искренне болела за одноклассника Марины с шотландским именем, которыи пел сочиненную им самим песню “Stranger of a destiny” . Но если быть объективной, лучше всех – по-настоящему профессионально! – пела темнокожая девушка с Синт-Мартена, которая училась в консерватории и исполняла арию из какого-то мюзикла! Было настолько очевидно, что она на голову выше прочей самодеятельности, что я удивилась реакции моих новых антильских друзей, которые считали, что их засудили по признаку происхождения (с островов АBC) , отдав победу этой девушке только потому, что она анлоязычная. Я и не подозревала, что между жителями этих маленьких островов существуют такие серьезные трения! Почти как у моего гвинейского друга Мамаду с плато Фута Джаллон, который с презрением отзывался о “les forestiers” .

Победительница как бы чувствовала, что ее победе рады не все. Она выходила из зала, низко опустив голову, хотя и сияла от счастья.

– Congratulations! – сказала я ей по-английски. Я вообще старалась говорить с антильцами по-английски, чтобы не дай бог, кто-то из них не подумал, что я голландка. Но для нее это был еще и родной язык, чего я в тот момент не осознавала. Услышав слова на родном языке, она обернулась с благодарностью:

– Thank you so much !- и мне даже показалось, что в ее глазах блеснули слезы.

Гостем на фестивале выступал один веселый средних лет арубанец – Эфрен Бенита . По словам Эйдана, среди антильцев он был достаточно известный певец, но я раньше никогда не слышала о нем. Велико было мое удивление, когда через несколько лет я, будучи уже в Ирландии, вдруг увидела его по телевидению на конкурсе Евровидения, выступающим за Эстонию! Да не просто выступающим, а одержавшим для Эстонии победу!!

После самого конкурса началась дискотека, и я, к своему удивлению, «дозрела» до того, чтобы впервые в своей жизни публично станцевать меренге! С двоюродным братом Марины по имени Марио.

Марио был намного моложе меня – я воспринимала его почти как ребенка, поэтому и не побоялась, что мой танец с ним у кого-то вызовет какие-то пересуды. Кроме того, в нем было что-то такое, словно он понимал тебя совсем на другом уровне, чем остальные антильцы. В нем начисто не было типичного антильского «мачизма». У него были большие черные глаза, как у дикой антилопы, а сам он был высокий, худенький и гибкий, как тростинка. В одном ухе у него была серьга. Разговаривать с ним было легко и просто.

Танцевала я неплохо; Сонни, бывший моим учителем, мне это тоже говорил, но я никогда раньше не осмеливалась показать свое умение вне стен нашего дома. Боялась быть такой же смешной, как танцующие латиноамериканские танцы голландцы – прыгающие, как козлики вместо того, чтобы двигать бедрами почти не сходя с места. Хотя сами они совершенно не смущались, это было, как в известном анекдоте, отвратительное зрелище, и я-то хорошо знала, как смеются над ними за глаза по этому поводу антильцы…

Но слава богу, меренге я танцевала, не в пример голландцам, нормально. Вот сальса у меня не получалась, и я бы никогда даже не осмелилась попробовать танцевать ее на публике, не умея. Я не чувствовала перемены ритма во время сальсы, не ощущала, где и в какую сторому надо поворачивать, как Сонни ни старался меня научить. Меренге намного проще!

Марио меня тоже похвалил, а я сама долго еще себе не могла поверить, что я на это осмелилась! (По природе я человек ужасно стеснительный, хотя те, кто меня только сейчас знают, могут в это и не поверить.) Когда я через пару недель не преминула похвастать перед Сонни, он, однако, в восторге не был, а вместо того обиделся. Только на этот раз не из-за традиционной ревности:

– Со мной, значит, ты не захотела танцевать, а вот с марику !…- с укором и презрением сказал он.

Марику? Так другой бы радовался на его месте! Тогда уж точно не к кому ревновать.

Тот, кто знаком с антильской культурой, знает, что марикунан по возможности с Кюрасао эмигрируют. И не стоит удивляться, почему. Вот представьте себе картину: вдоль дороги идет, повиливая по-женски бедрами, молодой человек с дамской сумочкой в руках и с накрашенными губами. Где-нибудь в другой стране, возможно, его бы просто не заметили, но на Антиллах… Ни одна проезжающая мимо машина его не пропустит без гудения клаксонов и веселого улюлюканья водителя и пассажиров:

– Эй, марику!!

Когда я была на Антиллах, со всех сторон, изо всех окон гремел популярнейший в тот момент рэггейтон-хит панамского певца по имени Нандо Бум:

“… No queremos mariflor,

No queremos mariflor,

No queremos ma-ma-ma-ma-ma-ma-mariflor

…En Colombia, no queremos mariflоr, ah

En Panam;, no queremos mariflоr, ah

En Costa Rica, no queremos mariflоr, ah

En Puerto Rico, no queremos mariflоr, ah…”

И даже:

”Busca la soluci;n para echar a un homosexual

Pam, pam, muerte es la soluci;n…”

Я испанского не знала, папиаменто тогда знала с натяжкой (поэтому изо всей песни понимала только «no mercy” и звуки автоматной очереди), но мне очень нравился ритм этой песни. Под нее было так хорошо танцевать. Я и понятия не имела, что в ней призывают к отстрелу таких, как Марио….

Забегая вперед, скажу, что Северная Ирландия в этом отношении от Антилл мало чем отличается.

Интересно, а исполнял ли Нандо Бум эту песню в Европе?… Представляю себе, какие вопли подняло бы цивилизованное сообщество! Что ж, каждому – свое. Одни оскорбляют марику. Другие, считающие себя более цивилизованными, не дают прохода мусульманам и делают все возможное, чтобы лишить мусульманок любого доступа к общественной жизни – только потому, что они одеты не так как они сами. Не вижу разницы!

****

Во время дискотеки после фестиваля произошлои еще одно событие. Эйдан познакомил меня с Энрике – Человеком, Который Был Знаком с Бобби!

Энрике Схоневольф (что переводится на русский как «красивый волк») был маленький, щупленький антильский пацан из Лелистада, державшийся с большим достоинством – он уже был профессиональным певцом и даже выпустил свой диск (правда, где его можно было приобрести, осталось тайной). Лелистад – это город в Нидерландах, один из самых новых, административный центр провинции Флеволанд, построенный на искусственной земле, возникшей после осушения моря благодаря строительству дамбы.

– Женя, помнится, ты как-то говорила, что тебя интересует Бобби Фаррелл? Вот Энрике хорошо его знает….

У меня задрожали колени, ладони рук словно пронзило электричеством . Я вдруг почувствовала себя девчонкой-школьницей. Сонни, замужество, жизнь в Голландии, кааскопы, переворот ГКЧП- все уплыло в какую-то дымку….

– Правда? Ну, как он, где он? – только и смогла выдавить из себя я.

– Дела у него не сахар, – улыбнулся Энрике,- Живет на пособие по безработице (у него отобрали имущество в Германии за неуплату налогов, и они с женой переселились в Голландию), Sociale Dienst постоянно наступает ему на пятки, думают, что он подрабатывает по-черному… Одним словом, хорошего мало. Но я уважаю старикана, это такая сильная личность и настоящий профессионал!

Старикана? Да что он понимает! Любовь и жалость к Бобби хлынули мне в сердце с неслыханной с 13-летнего возраста силой. Бедненький! Он заслуживает лучшего! Боже мой… я живу с НИМ в одной стране… Это просто невероятно! Я могу его живым увидеть! Это было не только похоже на сказку- это превосходило ее во всех отношениях. Да если бы я только могла поведать ему, как много он значил для меня в моей жизни… какой счастливой он и его коллеги сделали меня в моем детстве… что я даже выходя замуж, думала о нем…!

– Ой, а Вы не могли бы передать ему от меня привет? Мне так ужасно хотелось бы хоть раз в жизни поговорить с ним!- вырвалось у меня помимо моей воли. Энрике понадувал для важности щеки и пообещал помочь. Дома я поспешила поделиться своей радостью с сеньором Артуро. Но он ее почем-то не разделил.