Александр Байбородин - Урук-хай, или Путешествие Туда…

• Название: Урук-хай, или Путешествие Туда…
• Автор: Александр Байбородин
• Издательство: ОАО «Дом печати — ВЯТКА»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-85271-204-3

«Сколько еще поколений будет очаровано легендой о Кольце Всевластия?» – задает вопрос один из героев этой книги. Ответа нет.

Если Вы надеетесь увидеть под этой обложкой волшебную сказку, – еще одну из многих, написанных по мотивам толкиеновской саги, – то отбросьте эту надежду. Герои этой книги ненавидят магию, зато верят в собственные руки, знания и мужество. Они не делят Мир на Добро и Зло. Они знают, что «Зло приходится выдавливать из себя вместе с кровью».

Они дети тех, кто предал их. Но они сами прокладывают свой Путь. Трудный путь через Тьму к Свету…

Это не манифест тех, кого объявили Вековечным Злом и прокляли. В этой книге сказано меньше, чем скрыто между строк. Это всего лишь короткое «Путешествие Туда…»

Мыслящему – достаточно…

---

Я этот разговор о свойствах огня и возможном устройстве Ока слушал в пол-уха. Занимало меня совсем другое. Я очень сомневался, что Призраки входили в башню через огонь. Кто может быть убит мечом, может быть обожжён огнём. Призраки живого огня боялись, это я знал точно. Достаточно было вспомнить, как с помощью огня отгонял их Арагорн на Заверти. Вход был где-то в другом месте. Он должен быть где-то рядом, если надпись не врала. Но про Багровое Око она не солгала. Нужно было найти что-то, что можно было бы назвать «зеницей ока». Что это могло быть, я не представлял, да и не пытался представить. Я просто внимательно смотрел по сторонам.

На столбах ничего особенного заметно не было. Только с них начала облетать ржавчина, наверное, от нагрева. Тогда я подумал, что вход может быть под одним из зубцов, не зря же на них высечены глаза-знаки. Но ни один из начертанных на камне глаз тоже ничем не выделялся. И тогда я посмотрел под ноги…

Тёмный блестящий камень под ногами отражал пламя, и вся площадка башни, словно колдовское, злое зеркало, блистала черно-багровыми сполохами. Только в самой середине её, точнёхонько под шаром, осталось тёмное, не освещённое огнём, пятно. «Зеница ока». Так это и выглядело: чёрным зрачком в багровом пламени. Я даже удивился, что не заметил этого сразу же.

Словно во сне, медленно я двинулся к пятну. «Пусть горит», – сказал Гхажш, когда я ступил на чёрную поверхность «зеницы».

Дрогнула под ступнёй каменная плита. Внутри башни что-то длинно и противно заскрежетало, и вокруг меня начали оседать другие плиты. Сначала проявились невидимые раньше щели, потом щели расширились, превратились в проёмы, проёмы превратились в провалы, и, наконец, оказалось, что я стою на верхней площадке широкой винтовой лестницы. Лестницы, уводящей вниз, к основанию Чёрной башни Барад-Дура. Из лестничного проёма дуло, как из трубы. Даже холодно стало, несмотря на то, что пламя над головой заревело с удвоенной силой.

Гхажш с Огхром стояли, открыв рты, и смотрели в меня, как в пустоту. «Что там у Вас? – проорал снизу Гхай. – Чего там скрипит? Хоть сказали бы чего. Сижу тут один, дурак дураком».

Я обогнул открывшийся вход, подошёл к Гхажшу с Огхром и помахал рукой у них перед глазами. Ни тот, ни другой даже бровью не повели. «Ладно, – подумал я, – очухаются». И крикнул Гхаю: «Вход открылся». Гхай сел на песок. «Так быстро?..» – растерянно произнёс он и тоже замолчал.

Надо отдать должное самообладанию шагхрата. Он пришёл в себя первым и очень быстро.

– Что это с вами со всеми? – спросил его я, когда он тряхнул головой и очнулся от своего оцепенения.

– Мне не объяснить, – ответил он, помогая сесть тихо плачущему Огхру. – Понимаешь, это Лугхбуурз. Об этом столько песен, легенд. Здесь был самый большой город. Тысячелетний город. Об этом нам колыбельные пели. А сейчас мы пришли и открыли вход. Вот так просто, даже одной ночи здесь не проведя. Я… Не знаю я, как об этом говорить.

Он махнул рукой: «Кажется, сам сейчас заплачу. Огхр, ты чего ревёшь?»

– Парней жалко, – ответил Огхр мальчишеским, высоким голосом. – Знаешь, сколько парней взорвалось, пока мы Жёлтую пыль делали? Всё зря… Даже не понадобилась…

– Не надо – сказал я. – Они же знали, зачем рисковали. Может, она ещё понадобится…

– Для такого дела уже точно нет, – ответил Огхр. – Открыть вход в Лугхбуурз, такого дела больше не будет. Да я сам не знаю, чего я плачу. Пробило вдруг на слезу…

– Гхай! – крикнул вниз Гхажш. – Ты как там?

– Жив, – откликнулся голос снизу. – Только захолодело чего-то всё внутри. Мы когда внутрь полезем?

– Мы – завтра утром, – ответил Гхажш. – А ты снаружи будешь.

– А чего я? – раздался возмущённый вопль Гхая. – Все пойдут, а я – скотину сторожить? Сам бы оставался!

– Хватит спорить, – попытался я их успокоить. – А почему завтра, Гхажш?

– Успокоиться надо, – ответил он. – Подготовиться. Мало ли что там внутри. Ты не знаешь, и я не знаю. Отдохнём, соберёмся силами и пойдём. Спешка важному делу только вредит. Завтра…

Завтра… Не знаю, как я смог уснуть, дожидаясь этого «завтра». Остальные, похоже, чувствовали то же самое.

Утром Гхажш с Гхаем опять поссорились. Гхай ни в какую не хотел оставаться. Он хотел идти вместе с нами. Гхажш возражал. В конце концов, я решил, что ничего страшного от того, что Гхай пойдёт с нами, не случится. Бактры могут попастись на колючках и одни. Волков вокруг нет. Мы набили продуктами сухарные сумки, залили баклаги свежей водой, напились вдоволь, запаслись факелами и отправились на первую разведку.

Признаться, я изрядно трусил спускаться в подземелье. Хоть и не показывал вида. Может быть, я и Гхаю разрешил идти вместе с нами, потому что считал нелишним его меч. Однако опасности, что поджидали нас внутри, не требовали меча. Легче всего в этих бесконечных тёмных проходах было заблудиться. Зыбкий свет наших факелов освещал лишь несколько шагов пути да грубо обтёсанный камень стен.

Но Гхажш вёл нас уверенно. Когда у основания лестницы обнаружилось несколько расходящихся в разные стороны проходов, он нисколько не растерялся, достал откуда-то свиток пергамента, сверился с ним, нашёл на стене одного из проходов высеченную руну и сказал, что нам туда. Кроме того, он вбил в трещину на стене крюк и привязал к нему нить паутянки.

– Неси, – сказал он, отдавая паутянку Гхаю. – Хоть какой-то толк от тебя будет. Не порви только.

– Сам знаю, – огрызнулся Гхай, принимая моток шнура, но больше, к моему удивлению, ничего не сказал.

– А надолго хватит? – спросил я.

– На лигу, – ответил Гхажш, – если всё до нитки расплести.

– А потом?

– Потом возьмём следующий моток, если не хватит и его, достанем шнуры из буургха. Не хватит их – расплетём на нити сами буургха. Не волнуйся, не заплутаем.

Так и пошли: Гхажш, то и дело на каждом пересечении проходов сверяющийся со свитком, шёл впереди, а Гхай, ворчащий и время от времени останавливающийся, чтобы привязать очередную нить, позади.

Тёмные стены нависали со всех сторон, давили до ощущения тесноты в груди, и я уже начал думать, что зря поддался любопытству и отправился вместе со всеми. Надо было остаться наверху вместо Гхая и спокойно ждать на вольном воздухе.

– Гхажш, – толкнул я его в спину. – Куда мы идём?

– В книгохранилище, – ответил он, не оборачиваясь. – Куда же ещё?

– А ты знаешь, где оно? – удивился я.

– Нет, – ответил он. – Но предполагаю. Сейчас мы идём по главному проходу, с юга на север. Судя по времени, мы почти дошли до середины города, скоро начнутся большие залы. Там и будем искать книгохранилище.

– А что у тебя за свиток?

– Ничего особенного, – отмахнулся он. – Просто запись знаков и надписей на стенах. В Гхазатбуурзе обозначают проходы и двери рунами Тёмного наречия, так же, как здесь. Это ещё с древних времён идёт. Я это всё наизусть заучивал, но в таких делах на память лучше не полагаться.

В свете факелов впереди обозначилась дверь. Внушительного вида деревянная дверь, перекрещенная толстыми железными полосами. До сих пор ничего такого нам не встречалось.

«Огхр», – махнул рукой Гхажш. Огхр выдвинулся из-за моей спины, осмотрел преграду и сказал: «Простой засов, ничего особенного». Он достал какую-то кривую железяку и вставил её одним концом в щель между дверью и косяком: «Ну-ка вместе!» Втроём мы навалились на свободный конец, качнули его пару раз, за дверью звякнуло, и она отворилась. «Сгнило всё, – произнёс Огхр, переступая невысокий порожек. – Всего за сто лет. Странно».

Под ногами у него захрустело, и мы все одновременно посмотрели вниз. Это были кости, кости человеческого скелета. Или орочьего. Уж больно были малы. Может быть, они принадлежали ребёнку. Поодаль валялся ещё один скелет. А ещё поодаль – ещё один. И ещё один. И ещё. Всё пространство, насколько его охватывал свет факелов, было завалено костями. Наверное, сотни скелетов лежали здесь.

«Гхай! Будешь стоять у входа в зал! – распорядился Гхажш. – Мы пока осмотримся, что к чему! Держаться всем вместе! Не отходить друг от друга дальше двух шагов!» Гхай молча кивнул и вставил свой факел в железную подставку на стене. Мы, втроём, медленно, стараясь не ступать на разбросанные повсюду кости, двинулись вперёд. Не всегда удавалось найти для ступни пустое место, и тогда под подошвами снова раздавался противный хруст.

– Отчего они все умерли? – оглядываясь, спросил я, когда мы уже довольно далеко отошли от двери. Свет факела на стене выхватывал тёмный проём и сидящего в нём на корточках Гхая.

– Воздух, – ответил Гхажш. – Воздух здесь был отравлен, когда произошло извержение Роковой горы. Скорее всего, они все задохнулись. Из городских жителей выжили лишь те, кто был далеко от города. Когда они вернулись, на месте города была пустыня.

– А мы? – испугался я. – Мы тоже можем задохнуться! Вдруг воздух всё ещё отравлен?

– Не похоже, – возразил Гхажш. – Сколько прошли и никакого запаха не чувствуется. Огхр! Что скажешь?