Сергей Чичин - Хундертауэр

• Название: Хундертауэр
• Автор: Сергей Чичин
• Издательство: АРМАДА: «Издательство Альфа-книга»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-93556-545-5

Путь домой всегда приятен. Даже когда его затрудняют чащи, засады, собственная некомпетентность и другие объективные трудности. Пройти по прямой — не для гоблинов! Надо потерпеть кораблекрушение, сразиться с монстрами, взнуздать бога… Офицерское звание обязывает — и генерал Панк ведет свою предосудительную сборную к последнему разгромному голу в гномьи ворота.

---

На соседнюю лошадь Кижинга легко забросил невесомую эльфийку. Та уже поняла, что сопротивляться прущим в драку гоблинам бессмысленно, теперь пристроила в стременной держак для копья свой драгоценный посох, в зубах зажала огнеметный прутик-ванд, раскрыла хаверсак и закопалась в него чуть ли не с головой. Папа возил с собой немало напитанных магией вещей, применимых в основном в быту. Но на то и гоблинский склад ума, чтобы самый невинный канделябр приспособить в первую очередь для стучания по башке! Жаль, что невовремя выложилась на разрушение телепортационного круга, но другого выхода не было: еще не хватало, чтобы по гномьему запросу из него валом повалили подкрепления. Да и само возведение того круга наверняка влетело Тиффиусу в копеечку, что уже не может не вызывать злобной радости.

Зембус бегал между деревьями, подбирая мечи, топоры, булавы, взвешивал в руке, по большей части отшвыривал сразу, но иные зажимал под мышкой; прихватил брошенный знаменосцем Талмона «воловий язык», пару длинных клинков, увесистый бердыш на древке в руку длиной, и пробегал бы так до самого рассвета, если бы попавшийся навстречу Хастред не всучил ему в руку поводья. Друид сокрушенно вздохнул, понацеплял набранное оружие на седло и вскарабкался в него сам. Пока книжник излавливал коня и для себя, он успел подъехать к висящему на дереве и воровато отцепить от его талии массивный наборный пояс с рядком одинаковых кинжальных ножен. Пояс замкнулся на тощем друидском брюхе, впридачу на кончик длинного мечевого лезвия Зембус подцепил и подбросил в воздух, поймав на лету, разукрашенный чеканкой круглый металлический щит.

Хастред, кляня себя за чересчур длинный язык и подверженность общим крушительным идеям, ему как гуманитарию совершенно чуждым, тоже обзавелся щитом, а еще не удержался и подобрал тот самый воротной арбалет, показавший себя столь неэффективным против орка. Болтов в кожаном колчане его былого обладателя осталось с десяток: если очень повезет, то вполне хватит, а если не повезет вовсе — так еще и останется. Щит он облюбовал здоровый, дубовый, обшитый твердой кожей, а еще подобрал альпидов салад и нахлобучил на голову. Не столько для безопасности — голова и так прочна, словно каменная — сколько в наивных камуфляжных целях. Хотел было и лошадь изловить альпидову, но та его, видимо, хорошо запомнила и постаралась смыться подальше. Пришлось обойтись первой попавшейся, зато с удобным седлом прогулочного образца.

И, наконец, Кижинга тоже потратил немного времени, гоняясь за приглянувшейся ему, но слишком уж непоседливой скотиной, ранее бегавшей, как он заметил, под закованным в тяжелый доспех воином. По опыту орк знал, что лошади бывают сильно привередливы к весу седока, громыханию его экипировки, обилию дурнопахнущего железа… вообще, те еще неженки, прямо эльфы, даром что здоровенные. Из оружия прихватил копье, непонятно кем и зачем завезенное в лес. Копья — исконное орочье оружие, в родной жаркой Мкаламе без копья воин из дома не выйдет. Это в Большом Мире решают мечи, но только потому, что орки не больно-то выносят с родины свое боевое искусство — равно как плохо известны троллиная манера боя палицами, непревзойденное дварфийское мастерство схватки на топорах, а эльфийское умение метания стрел каждым народом склоняется на свой лад, но никем еще не было воспроизведено в совершенстве. Что уж говорить о гоблинском акрокампфе, который даже ему, воину волею небес, так и не дался за исключением пары простейших движений! Видимо, непременным условием для освоения этого мастерства является гоблинская долбоголовость, позволяющая не задумываться, что при двух пудах железа на плечах делать сальто невозможно в принципе.

— Эх, Вово нету, — досадливо крякнул генерал, оглядев свое воинство. — Ладно, Хайн за него побудет. Готовы? Двинули! Шаман, веди к Южным воротам. Умника с собой возьми, будете оба-два прикидываться местными. А ты, Хайн, напротив придержись в хвосте, а то со стен не ровен час разглядят, так ворота ажно самой Башней Лорда подопрут.

И они двинули. Зембус на ходу прокрутил одним трофеем, другим, бердышом вовсе лихо очертил над конской головой сложный рунический знак, вызвав дружные нарекания как испуганной лошади, так и приключившегося рядом Хастреда. Сам книжник вытащил из седельной сумки факел, осмотрел его, словно впервые видел, и подал назад, под нос Тайанне.

— Для маскировки, — пояснил он. — Ничто так не впечатляет, как наглость.

— Себе это скажи, юноша бледно-зеленый, — желчно фыркнула эльфийка, но в факел все же ткнула пальцем, вызвав веселое полыхание паклевой обмотки.

Кижинга пристроился в первый ряд, уложив копье наперевес поперек седла, а Хайн с ворчанием придержал хрюкача и пристроился в затылок генералу. Хотелось ему вперед, рвать, метать, крушить и иными вариантами разрушительных действий оправдывать пожалованное ему героическое прозвание. Эльфийка откатилась в самый арьегард, начала разминать пальцы, как делают музыканты перед тем, как взяться за лютню. Одно дело — щедро расходовать внутреннюю магию, которую привычный ум без запинки облекает в нужную форму, и совсем другое — управляться с предметами, в которые магию закладывал кто-то другой. Тут важен каждый жест, каждое слово, чужая магия своевольна, и даже сильнейшие маги не всегда управляются с поделками, напоенными мощью более слабых! Это только генералу все задурно, на голом везении, махнул дрючком — полетел огненный шар, а знал бы, что могло вылететь при невезении!..

А генерал, едучи в центре отряда, пребывал на седьмом небе от счастья. Наконец-то предстояло расставить все точки над «ё», выписать виноватым исправительный клистир, провозгласить над родным городом славу свободной от гномьего засилья Гобляндии — и, конечно, прополоскать рот после гнолльего пойла свежесваренным гобландом №7!

Ворота Хундертауэра приближались.

Замок надвинулся из ночи островом мрака на фоне испещренного бледными звездами северного неба. Факел, полыхающий в отставленной руке Хастреда, словно попритух в тени могучих обветшалых стен.

— Занги с нами, Кейдж с ними, — пробурчал книжник, в составе первого эшелона прибыв под самые ворота, наглухо закрытые по случаю ночного времени. — Стукните кто-нибудь?

Кижинга небрежно сдернул с седла копье и трижды гулко бухнул тупым концом в ворота. Потревоженное дерево загудело, но никаких признаков жизни в округе не появилось. Хастред на всякий случай оглянулся на остановившуюся поодаль эльфийку, которая крутила головой, оглядывая гребень стены над воротами.

— Ничего, — мрачно объявила Тайанне.

— Отоприте! — рявкнул Хастред так, что лошадь под ним присела и запрядала ушами. — Эй, внутри! Это я, Альпид!

Кижинга услужливо забарабанил древком копья в тупо молчащие ворота.

Реакции не последовало.

Ну вообще никакой.

— Нету там никого, — сообщил Зембус, не поленившийся пробубнить несколько слов над переломленной веточкой. — Футов на сто — ни единой живой души. Интересно, а лошади на стену умеют лазить?

— Они в ворота въезжать умеют, — отрезал Хастред. — Рыжая, вынесешь эту дверь? Целую яхту уронила, а тут всего-то несколько досочек.

— Яхту я не роняла! — возразила эльфийка сердито. — Не надо на меня лишних собак вешать. Яхта упала сама, когда я выдернула из нее движок. И, кстати, эту яхту я вам включу в финальный счет, потому что это была последняя моя связь с голозадым детством. Брысь с дороги! Кто не спрятался, тот гном.

И решительно извлекла из копейного держака посох.

— Может, по старинке, топорами поколотимся? — опасливо предложил генерал, живо припомнив лесное зарево. Вот еще не хватало, чтоб такое же расцвело прямо тут, под носом! Убежать не успеешь, это уж как пить дать, вот будет пир подошедшим после — хрюкач жареный и куча гоблинов, запеченных в собственных доспехах.

— Ты б башкой лучше поколотился! Цыц, зеленый, следи за полетом фантазии.

Фантазия расцвела на венчающем посох камне роскошной огненной бабочкой, слабо затрепетала раскидистыми крыльями; от нее повеяло жаром, а помимо того вокруг взвился небольшой смерч.

— Эх, папа, ну не мог ты и тут без своего воздуха! — проскулила эльфийка плаксиво, на лбу ее напряглись тоненькие голубоватые жилки, смерч стремительно уменьшился до еле заметного колебания воздуха, а огненная фигура расцвела в здоровенную птицу-феникса.

— Есть такое мнение, что пора отсюда валить, — осторожно высказался Хастред, найдя себя на гипотетической прямой линии между пламенеющим посохом и целевыми воротами.

— Из Гобляндии? — с надеждой уточнил Кижинга.

— Если оно еще чуток подрастет, то вовсе с континента.

Понятливый Зембус уже отогнал коня на дистанцию, показавшуюся ему безопасной, и грамотей с орком тоже оставили свою позицию перед воротами, открыв линию огня.

Тайанне боролась с посохом, оказавшимся, как и следовало ожидать, противником сильным, умелым и упорным. Заложенная сила создателя пыталась обрести свою начальную форму — воздуха, и хоть поддавалась преобразованию в огонь, но при этом изматывала не на шутку. Ворота, как назло, выглядели крепким орешком — не вдруг и выжжешь, разве что расписать, как в баронской обители, их усиляющими магию символами… Но живописью можно до утра заниматься, тем более чревато скандалом с волосатым геометром, который себя мнит великим магом-начертателем. А такие неприятные процедуры, как борьба с отцовским творением, прерывать и потом начинать сначала совсем не хочется… Так что, прикусив губу, додержала набухающий клокочущим пламенем огненный цветок, покуда он не начал обжигать ей лицо, а затем тонко выдохнула и спустила его с привязи.