Юрий Холин - Песочная свирель. Избранные произведения мастеров Дзэн

• Название: Песочная свирель. Избранные произведения мастеров Дзэн
• Автор: Юрий Холин
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-222-05470-5

Данная работа мастеров Дзэн и Кэмпо, докторов Йога-виджняны, авторов многочисленных книг по йоге, боевым искусствам и философии Востока удивляет своей глубиной и ошарашивающей непосредственностью.

«Песочная флейта» поистине открытие не только современного Дзэна, но и русской словесности. Контрадикции бытия и повествования наполняют сознание стремительной музыкой, построенной по законам пауз и тишины.

---

Положение было, как говорил один прапорщик из глухого украинского села, перпендикулезное, то есть, как он потом пояснял: «Парадокс – не парадокс; вакханалия – не вакханалия. Так что же это, я вас спрашиваю? – и сам же отвечал, – Человеческая беспринципность!» После этого он всегда дико ржал – все это казалось ему очень остроумным, особенно слова, значения которых он не понимал, но которые заучил как попугай наизусть, дабы слыть оригинальным.

Кустов, деревьев у университета росло множество, но абитуриенты густо облепили все пространство вокруг. И если сейчас можно мочиться и целоваться в вызывающе долгий засос, а в иных случаях и совокупляться на глазах у окружающих только потому, что захотелось, в те высоконравственные времена блестящий армеец, бесстрастно отправляющий большую нужду перед девушками – картина, не возникающая даже в самых извращенных мозгах.

Не имея сил далее терпеть, вскинув глаза к безоблачному голубому небу, как бы ища поддержки у высших сил, Ю. Х. шагнул в направлении входа, охраняемого рабфаковцами. Подойдя к столику, он интуитивно обратился к утонченному молодому человеку с усами и бородкой, одетому элегантно во все «не наше». Почему именно к нему? Это было кармическое действие и начало того, что станет более чем дружбой. «Можно Вас на минуту?» – спросил Ю. Х., зачем-то употребляя местоимение, явно не идущее сверстнику. Молодые люди отошли. «Идем! – произнес бородатый студент, понимающе глядя на уже бледное лицо Ю. Х. – Сам такой!» Так они и пошли!

В кабинке туалета под литерой «М» было уютно и чрезвычайно познавательно. Стало сразу ясно из надписей и рисунков, что место сие посещают высокообразованные мужи филологического факультета государственного университета. Оно не шло ни в какое сравнение с засратыми сортирами горпарков, вокзалов, летних кинотеатров, чьи стены до самого потолка были измазаны говном, и казалось, что один и тот же сексуально озабоченный импотент неумело рисовал женские задницы с огромными мужскими членами в них и писал одну и ту же хрень про то, как можно встретиться для оказания интимных услуг.

На чистеньких стенках университетских кабинок, выкрашенных в голубое, изображались в довольно высокохудожественной манере сцены личной жизни красивых людей в духе Кама-сутры. А если писались отдельные слова, то, как правило, на иностранных языках. Но в основном же это были мудрые прозаические высказывания и стихи. Например, одно из таких поэтических произведений красовалось прямо перед глазами на дверце кабинки:

Тут сам декан
На краю унитаза
Сидел, как орел
На вершине Кавказа.

Мастеру Хо стало немного не по себе оттого, что если в туалете все так дышало культурой и наукой, что же происходило в учебных аудиториях?! И если тут ему не все было понятно, то что же тогда ТАМ?!!!

Но, наконец, оправившись, оба юноши двинулись к двери туалета, на которой вверху каллиграфически было выведено: «Suum quique». С. К. задумчиво глянул на святую латынь, вздохнул и перевел: «Каждому свое. Понял?» «Да-а. Это точно, – ответил Ю. Х. – Jedem das seine, а другому другое».

Так произошло полиглотическое знакомство будущих Мастеров, которые еще не подозревали, в какой области они обретут свое мастерство и как понесут его людям, пройдя многолетние и многотрудные эзотерические практики Мастеров Востока.

БЕНДЖАМИН ХОФФ

Как мы уже, наверно, поняли, не бывает двух одинаковых снежинок, деревьев или зверей. Так же, как и не бывает двух одинаковых людей. Все имеет свою Внутреннюю Природу. Однако, в отличие от других форм жизни, людей легко увести в сторону от того, что для них хорошо, потому что у них есть Мозги, а Мозги легко одурачить. Внутреннюю Природу, если на нее полагаться, нельзя одурачить. Но большинство людей не прислушивается к ней и, как следствие, совсем себя не понимают. А те, кто себя не понимают, не могут себя уважать, и поэтому легко подвергаются чужому влиянию.

Но вместо того, чтобы зависеть от советов и манипуляций других людей, предлагающих взамен наших «неправильных» шаблонов поведения их «правильные», можно, доверившись своей Внутренней Природе, просто следовать ей во всех ситуациях. Путь Доверия к Себе начинается с понимания того, кто мы есть на самом деле.

Мое неделанье для всех

покажется больным.

К. Бальмонт

НЕДЕЛАНЬЕ

Мое неделанье для всех
покажется больным,
как будто это тайный грех
быть не как все, другим.

Мое неделанье – удел,
известный только мне,
как будто есть мечтам предел
и облакам в окне,

как будто есть цена любви
и таинству разлук.
Так трудно женский взгляд ловить
и пить из детских рук!

Жизнь жечь, пусть данную взаймы,
и не тащить хомут.
Мое неделанье, пойми,
безумно тяжкий труд.

С.К.

И СНОВА ПЕРВЫЙ ВДОХ

Кто даст мне жизнь? Потомок дожа,

Купец, рыбак иль иерей

В грядущем мраке делит ложе

С грядущей матерью моей?

А. Блок, «Итальянские стихи»

Я умер 4 ноября 1953 года. День был пасмурный и холодный. Более того – шел снег. Тому, чье появление на свет я с некоторым беспокойством ожидал, казалось, совсем не хотелось появляться. Он выдержал все разумные и не разумные сроки, но продолжал находиться в чреве матери.

«Черт бы тебя побрал», – думал я, от скуки переливаясь то в одну предметную форму, которыми была забита комната, то в другую. Все было пусто, холодно, неинтересно. А тот, плоть которого назначалась мне, все наслаждался состоянием полной свободы в водах космического океана.

«Плавай, плавай», – говорил я то ли себе, то ли ему. «Все равно с воплями и визгом выпихнешься в мир и предопределение свершится – я войду в твою несовершенную форму, ибо сдал в трудные моменты предыдущих жизней и назначение мое теперь быть ниже меня прошлого. Хорошо еще не в совсем низком биологическом виде», – содрогнулся я при мысли о жабах, пауках, крокодилах и прочих подобных тварях.

«Да и ты, – хоть и не сравнить тебя с людьми моего времени и состояния духа, – не так уж плох. Постараюсь влиять на сильную, но уж очень дикую натуру моего теперешнего вместилища. Догадываюсь, что не совладать мне с тобой в первые два-три десятилетия, и дикость твоей степной плоти будет душить меня, загоняя в самые темные тупики. Но рано или поздно ты прозреешь и увидишь меня, и тогда, став рядом, мы пойдем вместе, не забегая и не отставая один от другого. Гармония духа и плоти состоится! Должна состояться, иначе, если я не сдюжу с тобой, мой хозяин-слуга, следующее перерождение не предвещает совсем ничего приятного. Хотя в каждой форме есть смысл, и, поняв его, определяешь место этой формы во Вселенском Порядке, а, значит, и решаешь задачу своего предназначения. Так достигается покой в реализации своей самости. Конечно же, в любой форме я стремился бы к совершенству ради достижения абсолютной истины, от которой по случайной неосторожности удалился…»

Время шло. И чем дольше находилась моя новая плоть нерожденной, тем больше начинало охватывать меня волнение, – «А вдруг что-то напуталось; вдруг ошибка, которая случается лишь раз в многомиллионнолетний День Мира, пала на меня. Нет – такого проклятия я не заслужил! Это было бы чересчур жестоко: умереть, родиться мертвым и снова остаться без плоти в ожидании предначертания, которое еще необходимо правильно расшифровать для себя. А после таких манипуляций со смертями и рождениями в столь короткий срок сориентироваться не так просто. Ну, нет, – ты крепкий парень, и организм, рождающий тебя, не подвержен влиянию пороков и загрязнений. Просто ты ленив, а, может, мудр, цепляясь за состояние невесомого покоя видения Вселенной. Сейчас каждая клеточка твоего тела– это маленькая Ее модель, и, конечно же, тебе не хочется отказываться от ощущения Вселенской уравновешенности и ежемгновенной реализации себя. Ладно, наслаждайся еще некоторое время. Я подожду.

Когда-нибудь настанет момент, и вся эта информация станет достоянием твоего разума, который сольется с разумом Космоса.

А вдруг мне не удастся сломать сопротивление плоти?! Нет, я заставлю тебя верить мне».

Я даже почувствовал некоторое раздражение, но затем успокоился, осознав несуразность обиды на того, кого еще нет.

Снова наступил вечер. В помещении проделывались те же дела, что и день, и два, и десять тому назад. Через некоторое время выключат свет, все успокоятся и затихнут, забывшись сном, а я, так же бесцельно, буду слоняться по углам комнаты, вспоминая предыдущие состояния.

«Ну что же ты так задерживаешься?! Ну, выйди же ты, наконец, из своего оцепенения; пробудись к жизни человеком; дай мне вместилище! Я так ослаб в ожидании тебя, что если какая непокаянная тень попытается воспользоваться твоим рождением, у меня не хватит энергии пробить ее. Молю тебя – очнись от своего глубокого сна! Мне уж тошно обретать от нечего делать формы градусников, тапок, пуговиц, стен, воды в графине. Все это может занимать не более пары дней. Да и как можно так долго задерживаться в мире людей без формы?! Нарушаешь Порядок сейчас ты, а мне приходится уже принимать первые волнения из-за тебя. Что будет потом?…»