Андрей Кураев - Кто послал Блаватскую?

• Название: Кто послал Блаватскую?
• Автор: Андрей Кураев
• Жанр: Религия

В 1994 г. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви предупредил, что последователи рёриховского учения поставили себя вне Православия. Конечно, в “обществе” поднялась буря негодования: “Нетерпимость!”, “Фанатизм!”, “Средневековье!”. Самые чуткие носы даже учуяли “костры инквизиции”.

В 1997 г. вышел мой двухтомник “Сатанизм для интеллигенции. О Рёрихах и Православии”. В нем на тысяче страниц объяснялась несовместимость христианства с теософией и буддизмом.

Затем последовало почти два года молчания. Рёриховские периодические издания время от времени огрызались на мою книгу, но в серьезную дискуссию не вступали. За это время у меня было много поводов разочаровываться в уровне честности и образованности моих рёриховских оппонентов.

Наконец, рёриховским издательством “Беловодье” была выпущена книга Ксении Мяло Звезда волхвов или Христос в Гималаях”. Главная особенность этой книги: она пробует спорить со мной не с теософских позиций, а с... православных. Автор настаивает на своей церковности. Издатели подчеркивают, что ее голос звучит “изнутри православия”.

Что ж, событие вполне предсказуемое для пост-пост-пост модернистских 90-х годов ХХ века.

---

В моей книге четыре линии: есть анализ теософии с точки зрения историко-религиозной, религиоведческой, философской и богословской. Мой оппонент В. Загвоздкин, к сожалению, оставляет в стороне как философскую, так и богословскую линии. Это означает, что вместо разговора по сути начинаются попытки подловить меня на незнании каких-то исторических (историко-религиозных) обстоятельств и на искажении исторических же фактов. То, что мое невежество огромно – не спорю. Но и те небольшие знания в области истории религии, которые у меня есть, позволяют мне заметить, что невежество теософов и рериховцев в этой же области еще более удручающее. А способы их обращения с историко-религиозными реалиями просто чудовищны.

Ну, ладно: для христианина естественно каяться. Вопрос в другом: должен ли я покаянно рыдать именно по тем поводам, которые указаны моим критиком, и всхлипывать: “Прости мне, Господи, и простите, господа теософы и антропософы, то, что я вот этого до прочтения рецензии не знал, а вот это переврал!”?

С готовностью восплакать в любой момент читаю рецензию. Вначале - срез религиоведческий. Имел ли я право назвать теософию религией или нет? Сложность в том, что мой рецензент не потрудился дать собственное определение религии. Можно лишь предположить, что он религию ставит выше магии. Но если им не предложена ясная дефиниция религии – то и его заверение в том, что теософия не является религией, остается всего лишь заверением.

В. Загвоздкин полагает, что размышления о космической Иерархии духов, составляющие центр Агни Йоги, никак не сказываются на реальном структурировании рериховского движения. Но это не так. Слишком уж резок акцент на необходимости подчинения и послушания в Агрйи Йоге: “Не может быть преданности Владыке без преданности к Его избранным, ибо истинно, это было бы полным непониманием основ Учения и оккультных законов. Вы знаете из Книг Учения, “Писем Махатм” и Учения Мастера Иллариона, что условие преданности к Доверенным Владык есть непреложный закон оккультизма”[647]. “Почитание Гуру есть путь к высшему Миру”[648]. “Истинный ученик, когда чего-либо не понимает в действиях Учителя, все же умеет Ему доверять"[649]. Если уж не “Иерархи”, то их “Избранные” уж точно, по убеждению рериховцев, есть на Земле.

““Гордо, огненно будем нести имя, не только украшающее нас, но и дающее нам жизнь. Без этого имени все лучи Владыки рассеиваются” (Письмо Е. Рерих о Н. Рерихе). Мы знаем, что каждое физическое явление, каждое дело требует фокуса для централизации всех сил, то же самое происходит и на духовном плане. Поэтому невозможно рассчитывать на успех и приближение к Учителю, умаляя значение утвержденного Им духовного фокуса в лице Н. К. и Е. И. Рерихов, - фокуса, являющегося средоточием Его лучей”[650]. “Будучи учениками Великого Владыки, Е.И. и Н. К. Рерихи в свою очередь являлись учителями по отношению к ближайшим сотрудникам, представляя собой следующее иерархическое звено в Великой Цепи, своего рода фокус Сил Света”[651]. “Николай Рерих, а вслед за ним и Людмила Шапошникова это высочайший пример, сочетающий в одном лице крупнейшего мыслителя и радикального деятеля. Ее образ в жизни красноречиво подчеркивает цитата из ее же письма: “Мы живем в МЦР как на фронте. Все время воюем”. Несгибаемый борец, настоящий духовный лидер, творец и носитель нового мышления, ставший для многих главным авторитетом нашей смутной эпохи, Людмила Шапошникова неустанно зовет в будущее, вдохновляет и вооружает нас на этом пути”[652]. “К вопросу об Иерархии, который очень многих пугает. Может сложиться впечатление, что Международный совет предлагает вам иерарха в образе Людмилы Васильевны. Я знаю абсолютно точно, что у членов Международного совета нет ни грамма желания такое предложить уважаемому собранию. Речь идет о законе Фокуса. Закон Иерархии и взаимоотношения – вещи очень сокровенные, интимные, но как бы первый этап - закон Фокуса. Мы его должны осознавать. Это наше дело: воспринимать ли обозначенного Учителями человека или не воспринимать, но помощь обозначенному Фокусом обязана быть, если мы хотим выжить. Недаром создалась сейчас такая ситуация (в частности, с церковью), которая заставляет нас быть безупречными воинами”[653]. “Вы, уважаемая Людмила Васильевна, Охранительница Наследия – не “единиц хранения”, но самого Духа Учения, ибо находитесь среди бесценных реликвий, пришедших к нам будто не из прошлого, но из будущего! Вы пронизаны их вибрациями, Вы сумели их спасти, Вы - известная Воительница Света наших дней!”[654]. “Удивительные труды Л. В. Шапошниковой поднимают нас к осознанию сути современного этапа истории, выводят нас на новый уровень сознания”.[655]

Такими словами, какими здесь характеризуется Л. В. Шапошникова, вице-президент и фактический руководитель Международного Центра Рерихов, обычно именуются именно гуру, “подлинные посвященные”, в единстве с которыми и в безусловном послушании которым их адепты видят залог собственного духовного преуспевания (“если мы хотим выжить”). Послушание Л. В. Шапошниковой с точки зрения рериховцев оказывается именно священным, сакральным: “Первым священным действом, объединившим всех собравшихся, стал подъем Знамени Мира… Право поднять Знамя Мира над столицей России участники конференции в единодушном порыве предоставили Людмиле Васильевне Шапошниковой”[656].

Несогласным с таким видением “Иерарха” приходится удалиться: “В течение часа меня “пытали” на тему: почему не признаю иерархом Шапошникову, а также ее “ближайшие звенья” на Земле? Здесь Борина усиленно намекала на себя, как Хакимова-Хмелева у нас в крае (все поделено на “иерархические зоны”)”[657].

Не могу также признать корректным и предположение моего рецензента о том, что религиозный характер Агни Йоги я стремлюсь раскрыть ради того, “чтобы прибегнуть к административно-государственным методам воздействий”. У читателя может сложиться впечатление, будто я призываю чуть ли не к арестам. На деле же единственное, чего я хочу от государства - чтобы оно сохранило свой светский характер и светский характер школ, в которые Агни Йога активно проникает, заявляя о своем нерелигиозности.

В добавление к изложенным в моей книге аргументам, подтверждающий религиозность Агни Йоги, приведу одну выписку из относительно свежей теософской прессы. С. Ю. Ключников, руководитель московского рериховского центра “Беловодье”, говорит о своей деятельности: “Наш центр специализируется на изучении духовных традиций и эзотерических систем – и в теории, и в практике. Нас очень интересует духовно-психологическая практика эзотеризма, молитва и медитация как метод преображения человека. Наша духовная школа включает в себя углубленные практические занятия, семинары-тренинги для первичной отработки умений полученных на занятиях… Прежде, чем сливаться с Высшим, человек должен преодолеть “человеческое, слишком человеческое”… И, наконец, молитвенно-медитативная практика Агни Йоги и других эзотерических учений”[658].

Как видим, рерихианство и является религией, стремящийся к “слиянию с Высшим”, и вовлекает людей именно в религиозную. – “молитвенно-медитативную” практику. Напомню то определение религии, с которым я работал в своей книге; это дефиниция, предложенная С. Н. Трубецким: “Религия может быть определена как организованное поклонение высшим силам... Религия не только представляет собою веру в существование высших сил, но устанавливает особые отношения к этим силам: она есть, следовательно, известная деятельность воли, направленная к этим силам”[659].

Так что в области религиоведения мой оппонент меня не переубедил. Теософия – это действительно религиозная школа. Причем довольно-таки воинственная (обратите внимание на насыщенность воинской терминологией даже тех высказываний о Л. Шапошниковой, что были приведены выше)[660].

С радостью, однако, я отмечаю, что автор (почему-то нигде в своей статье не обозначивший себя как убежденного антропософа – а знание о его конфессиональной позиции весьма помогло бы читателю в восприятии его текста[661]) относит антропософию к религиям: “Кураев спрашивает, хотят ли религии объединиться. Но почему он не задает подобного же вопроса буддистам, индуистам, антропософам и Агни Йогам?”. Да просто потому, что вопрос об объединении буддизма и антропософии - это вопрос, касающийся только их самих. В него я вмешиваться не намерен. Я лишь говорю, что христианство отнюдь не желает быть включенным в этот синтез. За других же я не собираюсь решать. Но вновь говорю – за честное помещение антропософии в разряд религий (а не очередной “духовной науки”) я благодарен своему оппоненту.

А вообще надо заметить, что мой рецензент, отвергая сделанные мною выводы, ни разу не потрудился обратиться к анализу тех аргументов и источников, на которых я эти выводы делаю. Например, я ссылаюсь на конкретно поименованный источник, в котором очевидец описывает человеческие жертвоприношения, совершавшиеся ламами, а В. Загвоздкин лишь с возмущением и восклицательным знаком пишет, что “религия сострадания и любви, каковой для всего мира является буддизм, превращается под пером православного автора в секту, в которой практикуются человеческие жертвоприношения!”.