Юрий Николаевич Давыдов - Этика убеждения и этика ответственности: Макс Вебер и Лев Толстой
Все авторские права соблюдены. Напишите нам, если Вы не согласны.
Описание книги "Этика убеждения и этика ответственности: Макс Вебер и Лев Толстой"
Описание и краткое содержание "Этика убеждения и этика ответственности: Макс Вебер и Лев Толстой" читать бесплатно онлайн.
По противоположности этико-убежденческой вере в самоценность убеждения (коль скоро его содержание обладает этической общезначимостью) этика ответственности, в ее веберовском толковании, акцентирует другой – не внутренний (идеальный), а внешний (реальный) – аспект этически значимого действия, в общем-то, немыслимого ни без первого, ни без второго из своих «моментов». То есть ориентируется на эмпирически фиксируемый «результат» этого действия. И ответственность связывается прежде всего с этим результатом – со способностью индивида предвидеть и учесть его в своих действиях. Хотя в конце концов обнаруживается, – и мы еще поговорим об этом, – что она проникает гораздо глубже, простираясь не только на «внешнюю», но и на «внутреннюю» сферу этически значимого акта.
Анализируя своеобразие «способа образования» рассматриваемой пары веберовских понятий, который наложил свою печать на их взаимо-определение, следует учитывать также и более широкий теоретический контекст веберовского социологического учения. В его основе лежит хорошо известная уже не только одним социологам типология социальных действий и, соответственно, своеобразный типологизирующий способ конструирования каждого из них. Здесь мы столкнемся кроме всего прочего и с типологизирующим раздвоением, и с взаимо-определением («раздвоенных») противоположностей, родственным тому способу, каким осуществлялось веберовское «раздвоение» этики. Складывается такое впечатление, что нечто аналогичное отмеченному нами этическому «раздвоению» лежит в основе веберовского подразделения всех человеческих действий на четыре типа, вернее, образует логический центр («фокус») подобной типологизации. Этические размышления, методология этих размышлений в известном смысле предшествуют социологическим выкладкам Вебера.
Судя по веберовской работе «Основные социологические понятия», которая составляет первую, общеметодологическую, часть незавершенного итогового труда Вебера(9), в центре этой методологии основных «мотивов» человеческой деятельности он ставит не столько их рациональность, возрастающую от одного типа к другому (от эффективного – первый тип действия – к традиционному, от этого второго типа к третьему – ценностнорациональному, а от него к четвертому – целерациональному), сколько противоположность двух основополагающих ориентаций. Речь идет, с одной стороны, об ориентации на ценность (то есть самую общую цель деятельности), образующую внеопытную априорную предпосылку упорядочивания эмпирической действительности. А с другой – на эмпирически фиксируемый результат целесообразной деятельности (использование средств, адекватных точно рассчитанной цели). «Нейтрализация» этического смысла этой изначальной противоположности в рамках «аксиологического плюрализма» Вебера, настаивавшего на множественности высших человеческих ценностей, которую он толковал как вечную «войну богов», не снимает принципиальной разнонаправленности внутренне несовместимых ориентаций «ценностно рационального» действия, с одной стороны, и «целерационального» – с другой(10). «Родовая травма», связанная со способом образования этически определенной дихотомии: «этика убеждения» – «этика ответственности», – продолжает сказываться и здесь.
III
Логика радикализации «двух этик»
«Идеально-типическое» заострение противоположности «двух этик», как ни парадоксально, обнаруживает не только их «противостояние» друг другу, их «неслиянность», лежащую на поверхности, но и их все дальше заходящую взаимозависимость – «нераздельность», которая подлежит более внимательному анализу.
Почему представлялось немыслимым «сосуществование» этих «двух этик»? Потому что постулировалось:
А. «Царства», для которых они предназначены (ибо лишь в них они обретают всю полноту смысла), принадлежат к абсолютно различным – взаимоисключающим – измерениям. «Царство» этики убеждения, по словам Вебера, «не от мира сего»(11). «Царство» этики ответственности, наоборот, целиком (во всяком случае, согласно первоначальной интенции) посюсторонне, принадлежит «этому», а не «иному» миру.
Б. Цели, преследуемые этими «двумя этиками», – несовместимы. Если для одной из них – это «спасение души», то для другой, грубо говоря, – «спасение тела» и всего, что так или иначе с ним связано, поскольку обеспечивает (прямо или косвенно) его «эмпирическое существование».
В. Средства, какими они пользуются, в конечном счете – диаметрально противоположны. Для этики ответственности, идеальной «моделью» которой неизменно выступает у Вебера профессиональная этика политика, – это насилие. Для этики убеждения это, напротив, ненасилие или, как вновь и вновь повторяет Вебер, – толстовское «непротивление злу». (Хотя сам Толстой, акцентируя положительный смысл исходного понятия своей этики, в обоих случаях предпочитал здесь слово «любовь».)
А почему обнаружилась, в конце концов, немыслимой именно «раздельность», «неслиянность» их существования? Что делало необходимым именно их со-существование? Дело здесь не только в том, что безотносительно друг к другу они оказывались для Вебера неопределимыми, если иметь в виду лишь логическую немыслимость их абсолютно обособленного друг от друга существования. Хотя и этот факт, прежде всего обращающий на себя внимание, достаточно симптоматичен. Дело здесь также и в том, что, согласно итоговым веберовским формулировкам, каждая из этих «двух этик» в конце концов обнаруживала «частичность», поскольку становилось очевидным, что она не могла «состояться» как этика, не заимствуя существенно – принципиально – важных «элементов» у своей собственной противоположности. Эта «взаимозависимость», или, как скажет сам Вебер, «взаимодополнительность» (Ergänzungen)(12), двух радикально противопоставленных им этик нашла свое отражение уже в том известном веберовском замечании, что этика убеждения отнюдь не означает безответственности, а этика ответственности – отсутствия убеждения (в смысле беспринципности)(13). Но суть не в одном лишь этом.
Этику убеждения толкает к прямым или косвенным, сознательным или неосознанным заимствованиям из этики, базирующейся на диаметрально противоположном принципе, то обстоятельство, что хотя ее царство и «не от мира сего», ее носители – будь то сам Иисус Христос, апостолы или Франциск, эти, по словам Вебера, «великие виртуозы акосмической человеческой любви», – «все-таки действовали... в этом мире»(14). И уже они (не говоря об их последователях, живущих в наше время) были вынуждены условиями своего земного существования если не принимать в расчет, то испытывать физически эмпирические последствия своих поступков. Но тем меньше имели они оснований предполагать, что их приверженцы вообще – ни при каких обстоятельствах – не будут считаться с возможными результатами своих действий.
Даже поступая «контрфактически», приверженец этики убеждения, коль скоро он утверждал свои принципы в «посюстороннем» мире (а в мире «потустороннем» их вообще нет смысла утверждать ), должен был считаться с фактом «результативности» любого из своих действий, если оно не оставалось чисто «умственным», – пусть даже это и имело бы чисто негативную форму игнорирования последствий. В конце концов даже элементарная «осмотрительность» и «предусмотрительность» (как бы не нанести ненароком вреда ближнему своему), предполагаемая простейшей «этикой общежития», – это уже род ответственности за результаты своих действий, вообще совпадающей с сознательностью поведения человека, находящегося в здравом уме и трезвой памяти.
Что же касается этики ответственности, то она не может конституироваться именно как этика, во-первых, не разделяя с этикой убеждения (если не заимствуя из нее) идеи долга, а во-вторых, не утверждая – в качестве его «коррелята» – некоторого идеального принципа (требования, обязательства или нормы), в «горизонте» которого абстрактное долженствование может предстать как что-то конкретное и определенное. Именно как долг перед чем-то или по отношению к чему-то. Это и имеет в виду Вебер, когда дает понять, что даже самый крайний приверженец этики ответственности – политик, пользующийся насилием как необходимым средством, повседневным «рабочим инструментом», – не может принять на себя ответственность за его применение, не рискуя вообще порвать с какой бы то ни было этикой, если у него нет веры во внеэмпирическую значимость Дела, которому он служит. Ибо только в этом служении Делу преодолевается опасность субъективистски-непредметного применения насилия (в интересах личного тщеславия или своекорыстия).
IV
Идеальное измерение противоположности «двух этик»
Сказанное означает, что при описанной – «идеально-типической» – радикализации противоположения «двух этик», парадоксальным образом приводящей к их своеобразному взаимопроникновению, противоположность эта уже не предстает как простая разнонаправленность ориентации, устремленность в различные измерения бытия: идеальное и реальное, внутреннее или внешнее, умопостигаемое или эмпирическое. Коллизия заостряется здесь как раз тем, что они сталкиваются в одних и тех же измерениях. В обеих этиках мы констатировали ту или иную степень ориентации как на то, так и на другое измерение человеческого бытия. А это значит, что противоположность «двух этик» простирается в оба его измерения и, стало быть, ее нужно исследовать, сопоставляя не «идеалистически» устремленную «интенцию» одной из них с «реалистической» направленностью другой, а два существенно различных типа как идеалистической», так и (в чем нам предстоит еще убедиться) «реалистической ориентации».
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Этика убеждения и этика ответственности: Макс Вебер и Лев Толстой"
Книги похожие на "Этика убеждения и этика ответственности: Макс Вебер и Лев Толстой" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Юрий Николаевич Давыдов - Этика убеждения и этика ответственности: Макс Вебер и Лев Толстой"
Отзывы читателей о книге "Этика убеждения и этика ответственности: Макс Вебер и Лев Толстой", комментарии и мнения людей о произведении.