Дана Посадская - Двойник

• Название: Двойник
• Автор: Дана Посадская
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-98408-048-6

Третья повесть из цикла «Тайны Черного рода».

---

Когда он ушёл, она не тосковала. Но тот самый обретённый смысл исчез, растаял, оставив лишь пустоту. И пустота стала пожирать её жизнь, как саранча. И когда жизни не осталось вовсе, она пошла к воде. Но не к той, не к морской воде. Море её обмануло, вложило ей сердце — и отняло вновь. Она не могла ему больше верить. Она пошла к мёртвой, стоячей воде пруда. И без страха, без колебаний шагнула в неё — легко, без раздумий, словно на землю с крыльца. И гнилая тленная вода так же равнодушно приняла её тело. Она опускалась всё ниже и ниже, теряя последние обрывки своего человеческого образа. Когда она достигла дна, мир исчез.

И в запредельном нездешнем мире она возродилась вновь. Иная. Разорвавшая запутанную цепь перерождений. Вдохнувшая испепеляющий дух небытия. Стряхнувшая смерть и земную жизнь вместе с илом, налипшим к ногам. Мёртвая, но неумершая.

Вивиана.

Ведьма. Стебель, полный отравленного сока магической силы.

Иная, иная. Преображённая. С холодным взглядом серых безжалостных глаз. С необузданной гривой солёных волос. Иная, обновлённая. Она забыла всё.

Но его она помнила.

Всё это он прочитал в её взгляде, пока они просто стояли друг против друга. Молча. Слова не имели смысла — так же, как раньше. Тогда всех слов было слишком мало. Теперь слишком много. Достаточно было просто смотреть.

Перед Белиндой раскинулась гладь океана. Неподвижная и равнодушная. Другой мир и другие законы. Что океану до Белинды и до берега?

Но Белинда ощущала каждым нервом: в океане что-то происходит. И не просто происходит. Вершится. (Звучит выспренне, но точно). Две сущности стали одной, две силы столкнулись, как тучи в небе, породив ослепительно синюю молнию.

Суетливый шорох. Она оглянулась.

Вот и они. Дядюшка Магус. Тётушка Лавиния. Ульрика. Конечно, как же без Ульрики. Какие серьёзные, с трагическими лицами, в парадных одеяниях. Торжественные. И немного нелепые. Нелепые?

Как странно. Да что с ней? Разве не этого она ждала, разве не это ей было нужно? Она не могла до них достучаться, призвать их на помощь. И вот они здесь. Сила Рода. Почему же она не рада? Почему у неё ощущение, что они ей только помешают?

Помешают в чём? Опомнись, Белинда. Род в опасности, разве не так?

Но какое ей дело до рода? И что значит род?

Что такое род? Что такое она сама?

— Как вы здесь оказались? — спросила она без интереса. Почти раздражённо. Но они ничего не заметили. Как всегда. Ничего не замечают, ничего не понимают. И только Энедина…

— Я же говорила, что у меня в океане большие связи, — протянула Ульрика.

(Всё как обычно. Ей почти скучно. И даже не почти).

— Да, припоминаю.

— Мы узнали, что ты приняла предложение… — вмешалась Лавиния.

— И поняли, что… что дело нечисто! — закончил дядюшка Магус — не слишком удачно, но зато весьма патетично.

— Действительно, нечисто, — усмехнулась Белинда. — Но вы опоздали. Я знаю, я чувствую. Это уже свершилось. (Да, на редкость глупо звучит. Но им понравится). Океан обрёл свою владычицу.

— Как?

— Кто?! — Опять сумятица. Лицо Лавинии застыло — скомканная кожаная маска. Ульрика полуоткрыла рот.

— Клотильда… — она помолчала. — Клотильда… приняла мой облик, и… — Нет, она решительно не может, не хочет об этом говорить.

Но они ждали.

И в этот момент — явилась она. Изгнанная и дрожащая от ярости.

Та, что одна была ей нужна. Нужна, чтобы вновь заглянуть ей в глаза и понять. Попытаться понять.

Клотильда.

— Клотильда?! — она удивилась — не меньше, чем напыщенная троица. Она ничего, абсолютно ничего не понимала. — Ты? Здесь? Но как же? Кто же тогда…

Клотильда не ответила. Её ненависть накрыла их, как ядовитый туман. И не стало ничего. Ни океана. Ни берега. Всё исчезло.

10 Корона

Они стояли на горной вершине. Облака остались далеко внизу. Со всех сторон раскинулось небо — бескрайнее, неизбежное, обжигающе — синего цвета.

И солнце, солнце — так близко, что можно лишь протянуть ладонь — и коснуться. Дымящийся огненный шар. Вокруг лежал снег, много хрустального снега. И от каждой снежинки солнечный свет отражался, взрывая её нестерпимым для глаз фейерверком.

Три фигуры, овеваемые яростным ветром. И напротив них — два фантома, две тени. Два лица, отражённые одно в другом.

— Что это? Как? — взвизгнула Ульрика.

— Клотильда, — пробормотал невнятно дядюшка Магус. — это она, она перенесла нас сюда… силой короны.

— Зачем?! Посмеяться над нами? — Ульрика была вне себя.

— Нет, — сказала одна Белинда.

— Нет! — отозвалась эхом вторая.

— Матушка.

— Матушка.

— Конечно! — Магус схватился за голову. — Как же я сразу не понял! Энедина!

— Энедина? — брезгливо спросила Ульрика. — Она нам что, так необходима? Неужели мы сами не справимся с этой… облезлой кошкой, укравшей корону?

— Думай, что говоришь! — простонал подавленно Магус. — Нам нужна сила Белинды, она глава рода.

— И что?

— Ты можешь сказать, какая из них Белинда?

— Я, — произнесла одна.

— Я, — откликнулась тут же вторая.

Ульрика хмуро взглянула на них. Ей и одна-то Белинда особо не нравилась, но сразу две… это, пожалуй, слишком.

— Понятия не имею, — признала она неохотно. — Их не отличишь.

— В том-то и дело! — дядюшка Магус безжалостно рвал свою бороду в клочья — Я не могу отличить их. И ты не можешь. И Лавиния. С кем же нам объединить свою силу?!

(Если бы только я могла сказать. Мне не нужна ваша сила. Мне хватит своей. Мне нужно лишь, чтобы вы узнали меня, узнали, кто я — чтобы я сама это узнала. Вот мы стоим друг против друга. Я и моё отражение. Но кто я?

О чём это ты?

Оставь в покое мой разум, Клотильда. Ты всё равно не поймёшь.

Но мне нужно знать, что ты скажешь. Чтобы сказать то же самое.

Не волнуйся, Клотильда. Этого я не скажу).

— Только Энедина сразу бы узнала свою дочь, — продолжал тем временем Магус. — Только она!

(Да, матушка. Да. Но это было бы слишком просто, не так ли)?

— Энедина не появится здесь. Здесь слишком много солнца!

— Согласна, — Ульрика закатила глаза, — у меня у самой уже голова разболелась.

— При чём тут ты! — осадила её Лавиния.

(Да, матушка здесь не появится. Тайны, которые она хранит, не должны обнажаться под этим безжалостным солнцем, которое словно сдирает кожу. Эти тайны должны храниться в темноте — чтобы можно было, найдя их, только нащупать, прикоснуться. Тайны, сокрытые в сердце земли. И мои тайны, они тоже заперты в моём сердце. Если бы только я сама могла)…

— Энедина не появится — и что нам делать?! Что делать?

— Но я зато здесь, — послышался голос — хрупкий и ломкий, как звон бокала.

— Анабель! — вскричал Магус.

— Анабель! — повторила Лавиния и за ней Ульрика.

Анабель босиком стояла на снегу, поджимая от холода то одну, то другую ногу. Золотистая цапелька.

— Мамочка спрашивает, что у вас произошло. Почему вы так… так беснуетесь. Вы её разбудили.

— О, Тьма! — Магус даже подпрыгнул. — Дитя, скажи ей… скажи Энедине, что мы в плену у Клотильды на какой- то горе. Что она держит нас силой Чёрной короны… Тьфу, не то! Скажи, что тут Белинда… две Белинды… Белинда и Клотильда в образе Белинды, и мы не знаем, какая из них Белинда!

Несколько секунд Анабель сосредоточенно молчала, только брови её то сходились сурово, то вновь разбегались.

Наконец, она заговорила.

— Мамочка смеётся, — сообщила коротко она.

— Что? — завопил возмущённо Магус.

— Что? — ахнула Лавиния.

— Что? — фыркнула Ульрика.

— Мамочка смеётся, — повторила очень серьёзно Анабель. — Она говорит: какой урок всему Роду. И ещё она говорит, что Белинда — всегда Белинда. И что нужно уметь видеть главное. Нелепо и бессмысленно сражаться с воздухом.

— Да, но корона!

— Корона не имеет здесь никакого значения. Так она сказала.

— Корона не имеет значения?!

(Ну, конечно, не имеет. Имеет значение только… только… Где же это? Так близко и так далеко. Как это солнце).

— Мамочка сказала, что устала.

— Да, но что же нам делать?!

— Она сказала… что если вас это так волнует, есть лишь один выход. Воззвать к тому, кто знает Белинду лучше её самой. К тому, кто стоит выше Чёрного рода… нет, почти всего Чёрного рода — она говорит, что о ней разговор особый.

— Нет! — сказала Белинда.

— Нет! — содрогнулась другая.

И в тот же миг она покраснела.

На её совершенном лице проступили ожоги. Неровные тёмные пятна. Мучительный, загнанный вовнутрь огонь.

Всё тот же огонь, всё то же невыносимое жжение. Как когда она услышала: «Принцесса, я знаю вашу историю». Как когда хоть кто-то смел намекнуть… Как когда она стояла на костре, умирая за то, что посмела пройти через всё, через самый невыразимый мрак и отчаяние. Как в первый раз, когда…