Алексей Авдеев - Там помнят о нас

• Название: Там помнят о нас
• Автор: Алексей Авдеев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: О войне
• Год: 1985

Художественно-документальная повесть комиссара омсбоновского отряда «Особые» — о героических действиях воинов-спортсменов во вражеском тылу на Смоленщине.

---

— Быстро! А то раскиснешь там! Откуда топаешь? — спросил капитан.

— Из политотдела…

Уполномоченный вопросительно посмотрел на Бориса.

Галушкин улыбнулся. Он знал, что капитан Рыленко всегда дотошно интересуется не только новым человеком в расположении их части, но и причиной отлучки каждого военнослужащего из своего подразделения.

— По комсомольским делам… Узнал, что в запасной полк большое пополнение прибыло. Из Москвы ребята есть.

Ливень продолжал неистово хлестать в ветровое стекло. «Дворники» не успевали сгонять с него воду. В дождевой мути погасли остатки дня. С притушенными фарами трехтонка, осторожно продираясь через дождевую завесу, катилась с пригорка. Вспышка молнии высветила впереди какие-то строения.

Тихо скрипнув тормозами, машина остановилась у длинного деревянного дома барачного типа. Из одного окна пробивалась полоска света.

— Комсорг, за мной!

— Товарищ капитан, плащ-палатки взяли бы, — предложил шофер.

— Ничего, не сахарные.

Сквозь шум непогоды из дома доносились поющие голоса, обрывки смеха. Дождь не стихал. У сарая, стоявшего невдалеке, блеснул слабый свет. Он мигнул три раза и поплыл в их сторону. Вскоре перед ними появился человек в брезентовом дождевике, с фонарем на груди и с ружьем в руках.

— Кто такие будете, добрые люди?

— Свои!.. Здравствуй, дед Аким! — приветствовал его капитан и спросил: — Ну, как тут дела?

Старик спрятал «летучую мышь» под полу плаща, указал рукой на барак, доложил:

— Сейчас дела, стало быть, ничего, а то совсем плохие были. Старшой их с одним парнем уходили куда-то. Ну, думаю, сбег, поганец!

— Вернулся? — с тревогой спросил капитан.

— Пред самой грозой заявился… Бражничают как на празднике, паразиты! — зло добавил сторож и смачно сплюнул.

— Порядок. Спасибо, папаша, что позвонил. А теперь иди. Мы тут сами разберемся.

Дед запахнул полы дождевика и скрылся в дождевой мгле.

— Зайдем-ка, комсорг. Надо посмотреть, что тут за народец обосновался. Понял? — тихо сказал уполномоченный, кивая на строение, с крыши которого с шумом низвергались потоки воды. Потом повернулся к шоферу. — Семен, а ты тут за фасадом присмотри. Пошли!

— Есть присмотреть за фасадом! — четко сказал шофер.

Галушкин догадался, какая помощь потребуется от него, и весь собрался, как перед боем.

Капитан поплотнее надвинул фуражку, расстегнул кобуру. Борис последовал его примеру. Уполномоченный осторожно приоткрыл дверь.

В просторном помещении рабочей столовой царил полумрак. В свете керосиновой лампы, свисавшей с потолка, они увидели в дальнем углу гору кочанной капусты. Трое военных и четыре молодые женщины в крестьянской одежде сидели вокруг длинного стола. Они оживленно разговаривали, смеялись. «Сволочи! — рассердился Галушкин. — Кому война, а этим будто и нет ее вовсе!»

Увидев вошедших, люди за столом смолкли.

— Добрый вечер! Разрешите к вашему огоньку! — громко и будто беспечно сказал капитан Рыленко. Не торопясь, переваливаясь с ноги на ногу, шагнул к столу, зябко потирая руки, словно готовясь немедленно принять участие в вечеринке. — А окна, друзья, надо бы зашторить получше!

— Да неужто свет пробивается?! — испуганно вскочила со скамьи одна из женщин.

— Сидите, сидите. Я уже прикрыл, — осуждающе успокоил ее Рыленко.

Галушкин заметил на столе бутылки с водкой. Сало. Кружочки жирной колбасы. Ломтики сыра. Соленья. Куски белого хлеба. Невольно проглотил слюну. Такого богатого стола ему не доводилось видеть с довоенных времен. Неприязнь к гулякам вспыхнула с новой силой.

— Милости просим, братики! — гостеприимно пригласил их светлоголовый капитан-пехотинец, поднимаясь навстречу. — Присаживайтесь с нами, будьте как дома!.. Правда, мы тут не хозяева, а гости… Дождь пережидаем.

— Нашенские они, — словоохотливо вмешалась в разговор женщина. Агроном. Перед войной приехали… Вот, Старцев Степан Павлович…

— Да будет тебе, Агафья Петровна. Что я, сам не представлюсь? Да и зачем это? Разве не видно, кто мы? — недовольно перебил ее пехотный капитан.

— Да-да, конечно, — сказал Рыленко, внимательно разглядывая пирующих. — Печально. Дождь… Слякоть… Опять же знакомые…. А из какой вы части?

— Из запасного полка.

— Это ж из какого?

— Да из того, что в Волосове стоит.

— Ясно. Порядок.

Уполномоченный удовлетворенно закивал, будто знал, что так и есть. Галушкин подумал: «Капитан же врет!» Он недавно сам был в запасном, названном капитаном полку, но стоит он не в районном центре Волосово, как утверждал этот «агроном», а восточнее. Этого не мог не знать и капитан Рыленко, но он почему-то не подавал вида, что заметил вранье пехотинца. Пока Борис размышлял и удивлялся, уполномоченный представился и попросил предъявить документы. Лицо пехотинца дернулось, он зло глянул на Рыленко, но тут же взял себя в руки: заулыбался, заговорил, растягивая слова и разводя руками:

— Ну что за формальности, дорогой капитан? Садитесь с нами, погрейтесь сначала. Слышите, какая непогода на дворе беснуется? Куда спешить? Рыленко вздохнул:

— Спасибо за приглашение. Но у вас самих с гулькин нос осталось, чем можно погреться, — кивнул он на полупустые бутылки.

— Не беспокойся, капитан. Мы народ запасливый. Сержант, — повернулся он к чернявому насупленному парню, который сидел слева от него и не принимал участия в разговоре, — а ну-ка, тащи еще парочку! Угощать так угощать!

Третий военный, с двумя кубарями на петлицах — лейтенант, — мрачно сидел в углу.

Сержант вскинул голову, натянуто улыбнулся, отрицательно покрутил головой.

— Давай, давай, сержант, не жадничай. Надо же людям погреться, — с улыбкой настаивал капитан-пехотинец. И глаза его гневно блеснули.

Чернявый зло прищурился, медленно встал, не спеша подошел к туго набитому рюкзаку, распустил шнур. Что-то металлическое щелкнуло. Сержант резко выпрямился. Галушкин рванулся к нему и сильным ударом сбил чернявого с ног. Падая, тот грохнулся головой о пол. Замер. А мрачноватый лейтенант вскинул руку с пистолетом. Хлопнул выстрел. Погас свет. Испуганно завизжали женщины. Зазвенело выбиваемое оконное стекло. Галушкин быстро включил электрический, фонарь и увидел, что уполномоченный особого отдела, капитан Рыленко, сидит верхом на «агрономе».

— Комсорг! Бери лейтенанта!

Но того нигде не было видно. Женщины лежали на полу вниз лицом, боясь шевельнуться. Чернявый сержант тоже не двигался. Видимо, при ударе затылком о пол он потерял сознание. Из рюкзака торчал приклад автомата. Диском он зацепился за шнур, которым стягивают горло мешка. Через выбитое окно в помещение врывался ветер, швыряясь дождевыми брызгами: Брезентовое полотнище, которым было зашторено окно, висело на одном гвозде.

— Нигде нет, товарищ капитан!.. Ушел!

— Жаль! — отозвался капитан, связывая руки задержанному. — Посвети, может, в капусте? Осмотри ящики!

Галушкин зашарил лучом по помещению. В это время шумно распахнулась дверь. В столовую вошел их шофер — парень огромного роста. С бушлата водителя стекали струи воды.

— Третий ушел! — крикнул Рыленко. — Надо искать.

— Да нет, — добродушно заявил шофер. — У нас не попляшешь. Поймал. На всякий случай я его к ящику со снарядами пришвартовал. Пускай опохмелится под дождиком. От него ж, гада, сивухой несет!

Капитан Рыленко засмеялся.

— Спасибо, Семен. Молодец!

— Служу Советскому Союзу! — гаркнул шофер.

Капитан крепко пожал ему руку.

…Захваченные оказались вражескими диверсантами. В рюкзаках бандитов обнаружили пачки советских денег. Тол. Магнитные мины. Ампулы с сильными ядами.

…С группой комсомольцев Галушкин прикрывал отход полка. Близкий разрыв снаряда швырнул Бориса на землю, и он потерял сознание. Пришел в себя от режущей боли в ноге. «А где же ребята? Что с ними?..» — и понял все.

На болотистой низине, через которую проходила дорога на Ленинград и где недавно гремел горячий бой, теперь было удивительно тихо. Поднявшийся ночной холодный туман накрыл белесой пеленой поле недавнего боя. Сквозь эту завесу Борис увидел невдалеке мерцающий свет костра, услышал пьяные песни, пиликанье губной гармошки. Немцы. Скрипнув зубами от гнева, прицелился на свет, нажал спуск. Сухо клацнул затвор, но выстрела не последовало. Патронов не было.

Достал из кармана десантной куртки индивидуальный пакет, ножом разрезал изорванную штанину, кое-как перевязал раненую ногу. Заполз в гущу кустов, сгреб полусгнившие листья, укрылся ими, стараясь согреться.

В этом убежище провел остаток ночи и весь следующий день. Все время моросил мелкий осенний дождь. Галушкин расстелил носовой платок, время от времени выжимал из него капли воды в рот, пытаясь утолить мучившую жажду. Становилось все холоднее. Немцы далеко от костра не отходили.