Хамза Есенжанов - Яик - светлая река

• Название: Яик - светлая река
• Автор: Хамза Есенжанов
• Жанр: История

---

Вести, одна страшнее другой, летели от аула к аулу, предвещая беды.

- Отберут землю!

- Угонят людей и скотину!

- Всю нашу степь отдадут царю!

- В аулы придут попы изгонять мусульманскую веру!

Встревожилась, всколыхнулась степь. Оставив зимовья, заспешили аулы в глухие места, не стали ждать окота овец, отела коров, наспех собрались и - в степь, подальше от насиженных мест.

Наш аул быстро добрался до озера Сулукуль. Со всех сторон стали стекаться сюда многочисленные роды и подроды, и каждый прямо-таки оглушал степь своим боевым кличем. Не стихал топот коней, шум и гам висели над джайляу. Из уст в уста передавались новости:

- Род Байбакты поднялся до единого человека.

- Сел на коня батыр Сеил из рода Алаша.

- Султан Кангали Арысланов собрал войско против губернатора!

- Батыр Айжарык из рода Табын с двумя тысячами джигитов перешел реку Жем и направляется к нам!

Кипела степь, бурлила. "Скоро битва! Скоро - в бой!" Сорок джигитов нашего аула сели на коней и составили отряд Даулетше. Приготовлены были все пять видов оружия - копье и лук, секира, кривая сабля и фитильное ружье. Все поднялись, даже мальчишки. Ночью вместе с джигитами они стерегли коней, а днем с вершины холма высматривали врага.

Был совершен обряд жертвоприношения - зарезано сорок баранов. Старики упали на колени, старухи застыли в причитаниях. Молили Аллаха ниспослать кару на голову царю - извергу. Всю ночь девушки и молодухи жгли костры, стерегли скотину. А утром Даулетше с отрядом вышел в путь, чтобы присоединиться к войску султана Хангали.

- Родной мой!..

- Верблюжонок мой ненаглядный...

- Да будут с вами все сорок ангелов-хранителей...

Бередил душу заунывный плач старух. Степь стонала...

Хангали рассказывал...

Все началось с того самого злополучного "Уложения". Как образованному человеку родов Тама и Табын губернатор Уральска генерал-майор Веревкин прислал мне в тот год бумагу. В ней говорилось: "Для осуществления мер нового правительственного Уложения в киргизские степи выезжает начальник уезда подполковник Черноморцев. Окажите ему всемерную помощь".

- Лучше смерть, - решил народ.

Батыра Айжарыка выбрали предводителем, меня - его советником.

- Ведите нас! Мы с вами.

Воспользовавшись указанием губернатора, я отправился вдоль реки Елек до Карасу, чтобы выведать об истинных намерениях Черноморцева. Подполковник выехал в степь проводить выборы волостных управителей и аульных старшин согласно "Степному уложению". Комиссия собрала народ, объяснила новый порядок и услышала в ответ:

- Убирайтесь своей дорогой!

В этом неповиновении Черноморцев обвинил прежде всего меня. Однако не подал виду и решил схитрить: послать меня отсюда в Уральск, якобы с донесением генерал-губернатору Веревкину.

- Донесение весьма важное и срочное, - сказал начальник уезда. Привезешь ответ. Если выполнишь поручение, твои заслуги будут отмечены.

Я ответил с готовностью:

- Есть, господин подполковник! Отказываться от доброго дела не в обычаях моего народа.

Дали мне солдата-калмыка, и отправился я в Уральск.

Конечно же, по дороге я вскрыл секретный пакет. "Человек, вручивший вам это письмо, является главным подстрекателем киргизов к бунту", - говорилось в нем.

Что было дальше, понять нетрудно. Весть о коварстве Черноморцева облетела степь.

- Обезглавить всех! - решил народ.

- Нет, уничтожать комиссию не имеет смысла. Лучше отправимся в сторону Уила и поднимем тамошние аулы, - решил я и с отрядом вооруженных джигитов пошел через Елек в Уил.

Так начался поход в ответ на коварство царских сатрапов.

БИТВА В ДОЛИНЕ ЖЕМА

Как только "Степное уложение" было утверждено монаршей волей Александра Второго 21 октября 1868 года, началось его проведение в жизнь с помощью оружия. Из Уральска вышел отряд подполковника барона Штемпеля и, пройдя Анхаты и Шидерты, направился в сторону реки Калдыгайты. А отряд подполковника Новокрещенова из Оренбурга двинулся к реке Жем, в глубь казахской степи. Этот отборный казачий отряд из пятисот всадников решил прежде всего усмирить большой род Байулы. Само собой понятно, грозный отряд с ружьями и пушками устрашающе подействовал на мирных кочевников. К тому же, подобные отряды, как стало известно, появились и в приморских степях за Мангыстау, и возле Калмыкова - среди густо населенных аулов вдоль Яика. Неподалеку от Оренбурга, на землях родов Шекты и Табын также выросли казачьи укрепления.

Едва дошел слух о том, что казачье войско вышло из Оренбурга, как мы первым делом расставили по дороге дозорных.

- Выследим их, отрежем обратный путь, налетим из засады! - горячились джигиты. Но я думал иначе.

- Чем глубже враг проникнет в степь, тем хуже для него. Он не сможет получить оружие, продовольствие, не сможет заменить подводы и коней. Чем длиннее будет их путь, тем больше измотаются солдаты и тем легче будет наша победа, - уговаривал я джигитов. Батыр Айжарык поддерживал меня.

Налево от нашей стоянки начиналась бескрайняя степь Мангыстау, а справа лежало низовье реки Жем, травянистое, плодородное.

Послав в аулы возле притоков Каракобда и Сагыз нарочных для сбора людей, Айжарык с двумя тысячами джигитов расположился у холма Алкельды.

Самое надежное в походе - быстрый и сильный конь. Для смены в нужный момент джигиты держали в поводу еще по одному коню. Основное оружие - кривые сабли и секиры. Фитильные ружья имелись лишь у одного из десяти воинов, у остальных - луки. Густо увешанные колчанами со стрелами лучники были похожи на больших ежей. Среди них было немало искусных стрелков, способных поразить цель в двухстах саженях. Иные стрелы прошивали шею коня. Многие джигиты умели на всем скаку поднять с земли на кончике копья засохший катышок. Но сильнее любого оружия в бою - львиное сердце воина. Немало джигитов с таким отважным сердцем полегло под градом пуль и ядер царского войска...

Высокий холм Алкельды стоял на левом берегу Жема. Днем и ночью на его вершине находились дозорные. Стоило появиться облачку пыли вдали, как раздавался крик: "Враг идет!" Этот предостерегающий клич того времени на века дал имя холму: "Алкельды" - "враг идет".

Этот холм оказался в руках врага. Отряд Новокрещенова, пробравшись вдоль реки Жем, расположился здесь на стоянку, расставил дозорных и установил пушки, давая понять, что этим местом он завладел навсегда.

- Ну теперь уже хватит! - сказал тогда Айжарык своим воинам. - Ни на шаг не пропустим дальше обнаглевшего врага! За детей и жен наших! За землю наших отцов! За веру! За жизнь! Вперед, батыры мои!..

Двухтысячное войско разделилось на четыре отряда, готовясь к битве. Родовой клич раздавался окрест:

- Агатай! Агатай!

- Каратаз! Поддержи нас!

- Жилкиши-ата!

- Каракете!

Первым ринулся в бой батыр Кейкиман из рода Исык. Почти весь его отряд - триста человек - имел копья, лучников было всего лишь двенадцать. Конник с копьем опаснее, чем с луком, на ходу из лука стрелять трудно, легче из засады, когда есть возможность спокойно прицелиться.

По команде батыра, первый конный отряд наметом ринулся на казачье укрепление. Другой отряд, находясь от первого за две версты, начал приближаться легкой рысью. Казаки тоже разделились и, растянув ряды, застыли в ожидании команды. Мы видели, как они выхватили сабли, приготовились к рубке.

"Ну сейчас сойдутся стена на стену, - решили мы. - Наши с копьями и те с саблями". Но казаки почему-то медлили, подпускали наших джигитов все ближе.

- Как только ринется в бой Кейкиман, бросайтесь вперед и вы! распорядился Айжарык.

Кейкиман уже подскакал вплотную к цепи казаков. До нас донесся многоголосый крик:

- Аруак!.. Аруак!

Мы следили, затаив дыхание. "Вот теперь начнут колоть - рубиться", думал каждый из нас.

- Смотри, дрогнули, не выдержали!..

- Убегают, смотри! Бегут казаки!

Но казаки не убегали, они лишь расступились и тогда наши джигиты оказались лицом к лицу с солдатами. Ружья их ощетинились штыками. Грохнул залп. Вздрогнула земля. Будто огнем обожгло Кейкимана, с кличем вырвавшегося вперед. Он упал на шею своего скакуна...

Вооруженных копьями и секирами степняков солдаты встретили ружейным огнем.

Когда дым рассеялся, мы увидели, что передние ряды всадников скошены пулями, смяты. Задние, не удержав коней, хлынули на них, топча раненых и убитых. Ударил второй залп и вторая волна джигитов упала, как подкошенная трава. Погиб батыр Кейкиман, но бездыханное тело его не коснулось земли два джигита на полном скаку подхватили тело батыра и повернули назад, увлекая за собой остатки отряда.

Айжарык с вершины холма видел вражескую западню, он кричал что есть силы, пытаясь предостеречь Кейкимана, но тщетно, - батыр не расслышал его команды.

Теперь бросился на врага сам Айжарык, стараясь увлечь за собой столпившихся в растерянности джигитов. И в то же время, с другой стороны на помощь предводителю ринулся в атаку второй отряд, впереди которого на бело-сивом коне несся Кобланды, известный акын из рода Алаша. В яростном намете с кличем на устах мчались за Кобланды шестьдесят его джигитов. Казалось, их бросили в бой яростные пламенные стихи поэта: