Андрей Евпланов - Змеюка на груди

• Название: Змеюка на груди
• Автор: Андрей Евпланов
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-009856-1

Спец по розыску пропавших собак и кошек Фима Блюм влип в скверную историю: ему приходится разыскивать золотую статуэтку мексиканского пернатого змея. Ну, допустим, то, что она спрятана в могиле собаки, Фима вычислил. Но кто опередил его и извлек ее оттуда, он вычислить не может.

Возможно, парочка индейцев-экстрасенсов или фанат-коллекционер, а может, кто и покруче...

---

— Ну что, Сергей Сергеевич, побеседовали с Рахманкуловым?

— Да, — ответил Халабудов.

— И что он вам сказал?

— Ничего существенного.

— Ну вот и слава богу. А я сегодня утвердил списки на повышение в звании, так что ждите сюрприза.

— Спасибо, — сказал Халабудов, — Большое спасибо за доверие и внимание.

Он заварил себе чаю и присел на подоконник. Из окна открывался чудесный вид на осенние бульвары. «А все-таки „тугие дни“ по-своему прекрасны, — подумал он, — скучно было бы жить на свете без них».

Роза Марковна собрала Фиму в дорогу так, как будто ему не самолетом лететь четыре часа, а месяц ехать на перекладных. И чего только она не напихала ему в сумку. Ну жареная курица — это святое дело, но зачем же было класть еще и котлеты, крутые яйца, вареные сосиски, шарлотку с яблоками, домашнее печенье и еще всякое другое, отчего сумка стала совершенно неподъемной и испортила Фиме первые самые трогательные впечатления от путешествия. То есть дорога от дома аэропорта превратилась в атлетический марафон.

Обычно Фима приезжал в аэропорт задолго до начала регистрации, чтобы адаптироваться к обстановке полета. Умом он понимал, что самолет — это такое же транспортное средство, как трамвай или автомобиль, аэродинамика, там, навигация и все такое, но в глубине считал все-таки чудом, что такая металлическая дура летает по воздуху. А всякое чудо эфемерно по своей сути, и потому Фиме было всякий раз чуть-чуть не по себе перед полетом, самую малость. Это ощущение проходило уже в аэропорту, но только, когда никто его не теребил и не торопил.

На сей раз он приехал в Шереметьево, когда регистрация уже началась. Клауса нигде не было видно, а у него билеты. Фима встал в одну очередь, отстоял половину, но тут оказалось, что это на рейс Абу-Даби. Подивившись на то сколько людей летит в пустыню, он перешел в другую очередь, на сей раз на Барселону, отстоял почти всю, но Клауса не появлялся. Это обстоятельство налагалось на предполетную тревогу и заставляло Фиму нервничать.

Он уже хотел пропустить тех, кто стоял сзади и снова занять место в хвосте очереди, но тут его громкий окликнул женский голос: «Фима!». Сомневаться в том, что окликали именно его, не приходилось, не так много Фим могло находиться в семь часов утра, в Шереметьево, в секторе, где производилась регистрация пассажиров на рейс в Барселону.

Он оглянулся и увидел Клауса с рюкзаком за плечами и двумя чемоданами в руках. На лице у него была виноватая улыбка, а рядом с ним семенило некое воздушное создание во всем светлом: шляпка, пальтишко, чулочки, туфельки все в тон и все цвета фруктово-молочных продуктов.

Пара подошла к Фиме и он с удивлением опознал в спутнице австрийцы секретаршу фирмы Trade group Realta Зиночку.

Пока Клаус представлял ее Фиме, как совершенно свидетельницу, которая может опознать труп, и приносил извинения за опоздание на изысканном языке Шевченко и Петлюры, секретарша ему заговорщицки подмигивала. А после того как они, наконец, прошли регистрацию и паспортный контроль, и Клаус сбросил свою поклажу, и довольный удалился в туалет, Зиночка чмокнула Фиму в щеку и горячо зашептала ему в ухо.

— Только ты, пожалуйста, не ревнуй. Я тебе все объясню. У тебя ведь нет серьезный намерений по отношению ко мне. Ничего не говори, что я дура и не вижу что нет. А если даже… Мы с тобой бедные как две мышки, а у Кольки дом в Вене с виноградником и «опель». Он, конечно, мне ничего не обещал, но прибалдел от меня. Это видно, скажи… Я ему пожаловалась, что не отдохнула летом и он мне сразу предложил прошвырнуться в Испанию на недельку. Ты ведь мне этого не предложил, а еще ревнуешь.

— Да кто тебе это сказал?

— Женское чутье мне подсказывает, но ты не должен этого делать. Если человек по-настоящему любит, то он должен всегда желать добра своему предмету, даже если добро поступает со стороны.

— Да кто тебе говорил про любовь?

— Твои глаза

— Минус три, что там можно увидеть?

— Добрую душу и мягкое сердце.

— Ты еще скажи — шоколадное.

Тут вернулся Кучка и объявили посадку на самолет авиакомпании «Иберия» следующий рейсом Москва-Барселона.

Полет прошел легко и весело. Фима даже забыл, что совершенно неестественным образом летит по воздуху в железной «дуре», и все благодаря Зиночке. Она смеялась, кокетничала не только со своими спутниками, но и с соседями, требовала у бортпроводников то вина, то сока и вообще была в ударе. Путешественники не успели оглянуться. Как приземлились в Барселоне.

В аэропорту их встречал бритый наголо молодой человек с квадратной челюстью и глазами навыкате в форме офицера испанской полиции. Он предложил всем сразу же проехать в морг и опознать труп, а уж потом направиться в гостиницу, чтобы в этот день к делам уже не возвращаться. Так и сделали.

Мертвый Афанасий, как это не кощунственно было сознавать, выглядел лучше чем живой. С лица сошла порочная одутловатость, и оно обрело некую определенность, не бог весть какую, но все же. Теперь Афоня стал похож на школьника переростка, в котором дебильность сочетается с природной жизнерадостностью. Но все же это был образ человека.

— Да это он, — сказала Зина, и в глазах ее засверкали две очаровательные слезинки, которые были ей очень к лицу.

Полицейский закрыл труп простыней и рассказал, как Афанасия занесло под машину.

Судя по обнаруженному в крови коммерческого директора количеству алкоголя, он пил беспробудно несколько дней подряд, переходя из одного бара в другой. Когда все известные ему питейные заведения закрылись он решил, видимо ехать в Барселону. Вышел по нашей московской привычке чуть ли не на середину на шоссе и стал останавливать машину. Шел дождь и шоссе было мокрым, Афоня поскользнулся и угодил под колеса «сеата» на котором пожилая сеньора, служащая местной телестудии, возвращалась домой с ночной смены. Вот и вся история бесславного мытищинского гангстера, которого неласковая судьба занесла за Пиренеи и бросила под безжалостные колеса автомобиля. В карманах у него нашли российские загранпаспорт, несколько сотен песет и кредитную карточку «Альфа-банка» и бумажку с адресом виллы «Вероника», где он жил. Он не слова не знал ни на одном из иностранных языков и видимо кого-то попросил написать записку, которую он показывал таксистам.

После опознания полицейский отвез гостей в отель «Плаза», где им зарезервировали номера. Это был большой и шумный отель, где останавливались туристы со средним достатком. Фиму поселили в номере, окна которого выходили на площадь, посреди которой возвышалась Арка, окруженная фонтанчиками. За площадью начиналась широкая лестница, которая вела на холм, на вершине которого находилось красивое здание с куполом и классическим портиком. И над всеми этими красотами по-южному бесстыдно раскинулось небо все в розовых разводах..

Не успел Фима налюбоваться красотами Барселоны, как к нему заявились Клаус и Зина. Она успела сменить свой элегантный наряд на шорты и майку и смыть макияж.

— Мы тут нашли бассейн и решили искупаться до ужина, — защебетала секретарша. — ты ни за что не догадаешься где он находится… На крыше, представляешь, и оттуда весь город как на ладони. Бери плавки, и пойдем с нами.

Бассейн был крошечный, вода холодная, да и предзакатное солнце уже не грело. Поплескавшись и подрожав немного в шезлонгах, компания нагуляла зверский аппетит, и в момент умела половину фиминых продуктовых припасов.

А вечером все поехали развлекаться на Рамблес. Зиночка хорошо подготовилась к поездке. Она обзвонила всех подруг знакомых и даже знакомых своих знакомых, которых совершенно не знала и выспросила все насчет Барселоны и ее окрестностей. В планах у нее были: и собор Саграда Фамилия и музей Пикассо, и морской аквариум… В общем девушка решила оттянуться по полной программе, но главным пунктом этой программы была ночная авенида Рамблес.

Фиме это гнездо наслаждений и разврата показалось жалкой копией Тверской. Магазины победнее, чем в Москве, бары какие-то обшарпанные, дамы одеты безвкусно, джаз — хиленький, нахохленные «ночные бабочки» напоминали осенних ворон на бульваре. И все за песеты, и все так дорого… Фима посидел часок с друзьями в баре выпил стакан какого-то соку с красивым названием «сангрия» и поехал в отель доедать котлеты.

Гостиничный холл был почти пуст. Девушка-портье улыбнулась Фиме казенной улыбкой, похоже было, что она просто показала ему зубы. Они были устрашающе длинные и голубоватые. В кресле под пальмой спиной к Фиме сидел крупный седой джентльмен в синем костюме и что-то писал. Эта благородная спина, этот великолепный затылок Фима уже где-то видел. В Америке? В кино? В прошлой жизни? Да нет же, всего два дня тому назад в квартире на Котельнической, ведь это никто иной, как профессор Муха.

— Вацлав Иванович, — обрадовался Блюм. — Какими судьбами?