Юрий Завражный - Забыть адмирала!

• Название: Забыть адмирала!
• Автор: Юрий Завражный
• Жанр: История

Историческое расследование с размышлением

---

Работы по сооружению батарей велись круглосуточно, но закончены так и не были - не хватило времени. В десять утра 29 августа с Дальнего Маяка через Бабушкин Камень передали: "Вижу в море эскадру из шести судов".

Не заблудившись в густом тумане, не потеряв ни одного корабля, англо-французская эскадра достигла Петропавловска точно в расчётный срок.

* * *

Какое-то время эскадра крейсировала в нескольких милях к зюйд-осту от входа в Авачинскую губу. Расчёт маяка, состоявший из авроровцев, быстро распознал старых знакомых по Кальяо. Потом от группы кораблей отделился пароходо-фрегат "Virago" и пошёл к Трём Братьям. На его гафеле развевался американский флаг - интересно, что англичане, частенько прибегавшие к этой уловке с целью сбить неприятеля с толку, всегда возмущались, если такой же приём применялся против них самих.

Пушка на Дальнем Маяке молчала: стрелять по флагу державы, с коей не находишься в состоянии войны, у русских не принято. Пароход проследовал мимо Бабушкиного Камня и вошёл в Авачинскую губу. На его палубе не было почти ни души. Он шёл прямо к Сигнальному мысу, постоянно проверяя глубину под собой ручным лотом.

С берега за передвижением "Virago" внимательно следили, справедливо возмущаясь таким бесстыжим способом маскировки, а более всего осерчал экипаж американского брига "Noble" вместе со своим шкипером. Затем Завойко приказал послать навстречу ему гребную шлюпку под началом штурманского офицера прапорщика Самохвалова. Едва шлюпка вышла из гавани и обогнула мыс Сигнальный, пароход круто вильнул влево, уклоняясь от встречи с ней, а на его палубу высыпало много людей. Дымя трубой, "Virago" быстро пошла на выход из бухты. Шлюпка повернула назад в порт.

Из этой рекогносцировки контр-адмирал Прайс (а именно он был на борту парохода) вернулся весьма озадаченный. Дело обстояло несколько не так, как они с Де Пуантом себе представляли. В подзорную трубу он хорошо разглядел и четыре видимые батареи, и "Аврору" с "Двиной", ощерившиеся пушками. Прайс не был дилетантом в подавлении сопротивления береговых укреплений и сразу понял, насколько всё это серьёзно - а всему виной их долгие споры с Де Пуантом и ощутимый проигрыш во времени, которое защитники Петропавловска использовали с максимальной пользой для себя. Всё равно надо было что-то делать, и вечером Прайс отправился на флагманский французский фрегат - на совет к Де Пуанту. Эскадра оставалась лежать в дрейфе в Авачинском заливе.

В составе эскадры были: британские - флагманский 52-пушечный фрегат "President" (кэптен Ричард Барридж), 44-пушечный фрегат "Pique" (кэптен Фредерик Николсон), 6-пушечный пароходо-фрегат "Virago" (коммандер Эдуард Маршалл); французские - 60-пушечный фрегат "La Forte" (сила, мощь - франц.) под флагом контр-адмирала Де Пуанта, 18-пушечный бриг "L'Obligado" (обязательство - франц., капитан де Розенкурт) и 30-пушечный корвет "L'Eurydice" (капитан де Ла Грандье). Корабли выглядели весьма зловеще - традиционные белые полосы на бортах, как и сами борта, ещё на Гавайях были закрашены в чёрный цвет. Из открытых пушечных портов голодно торчали стволы. 210 пушек против 74... даже если не учитывать разницу в калибрах, где превосходство также за союзниками. 2200 человек против 1018. Нарезные штуцера против гладкоствольных ружей, на заряжание которых уходило не меньше минуты, и которые били всего на 300 шагов. Конгревовы ракеты25 и ручные гранаты, которых нет у защитников Петропавловска. Всё-таки надежда на победу есть, и немалая (тут мы сделаем вид, будто Прайс в точности знал силы защитников, хотя этого, понятно, быть не могло). Но - естественный рельеф местности, вполне соответствующее ему грамотное расположение батарей... В итоге предварительный военный совет затянулся далеко за полночь.

30 августа эскадра, используя проснувшийся после обеда восточный ветерок, потянулась на вход в бухту. Первой шла "Virago", за ней под марселями и брамселями - "L'Obligado", "President", "Pique", "La Forte" и "L'Eurydice". Корабли шли в сторону Озерновской косы, поравнявшись с Сигнальным мысом на дальности пушечного выстрела, и далее вдоль Лаперузова перешейка. С батареи номер 3 дали первый выстрел, и сразу попали в "Virago"; эскадра ответила. Подключились батареи номер 1, 2 и 4, были отмечены попадания и в другие корабли, но эскадра повернула влево и вышла из зоны поражения, встав на якорь по диспозиции. Впоследствии в европейской печати появится и такая версия развития событий: мол, истрёпанная штормами, мирная эскадра союзников случайно заплыла в Авачинскую губу по причине нехватки воды, а эти коварные русские нещадно обстреляли её из всех калибров...

Обмен первыми выстрелами позволил сторонам разглядеть друг друга и прикинуть возможные варианты будущего сражения. Калибры союзников оказались (как и ожидалось) куда крупнее - 86-фунтовые, а бомбы весили явно больше двух пудов. Вреда защитникам города пока не было нанесено никакого, за исключением осколков скалы, поранивших некоторых батарейцев на Сигнальном мысу; тогда-то и растянули над ней старый парус. От корабля к кораблю изредка сновали шлюпки, в остальном рейд Авачинской губы выглядел вполне мирно. В городе также воцарилось спокойствие, обе стороны без излишней суматохи готовились к бою - для военных людей дело привычное. В кают-компаниях кораблей союзной эскадры вечер прошёл за разговорами о предстоящей победе, которую планировалось ознаменовать фейерверком, а на торжественный банкет непременно пригласить сдавшегося русского губернатора. Однако факт первого обстрела уже дал понять, что русские пока сдаваться не собираются. Ну что ж, бой так бой. Тем хуже для защитников города.

Дабы сохранить женщин, детей и стариков, Завойко организовал их эвакуацию за Сероглазку, в устье Авачи, подальше от ядер, пуль и пожаров - у него самого была многодетная семья, так что Юлия Завойко с другими женщинами и детьми наблюдали за ходом сражения издалека. Но некоторые всё же отказались уйти из города, вызвавшись готовить пищу для защитников, перевязывать раненых, таскать воду, а понадобится - и взять в руки оружие, встать к пушкам.

* * *

Ранним утром 31 августа, едва сыграли побудку на союзной эскадре, пароход снялся с якоря и, четырежды стрельнув бомбами в сторону батареи номер 4, пошёл на выход из Авачинской губы. Сначала было непонятно - зачем? Чуть позже стало ясно, что адмиралы просто опасаются неожиданного подхода русской эскадры. Запри она узкий выход в океан во время атаки города хотя бы одним-двумя кораблями - и расклад сил изменится моментально. Остаться в чужой бухте на зиму означало верную гибель эскадры. Но горизонт был чист: подозрительные паруса оказались просто фонтанами китов.

Зато подала голос пушка на Дальнем маяке. Состоялся обмен семью безуспешными выстрелами: маячная пушка стояла слишком высоко на скале, и ядра пролетали над мачтами "Virago". Английские канониры также не продемонстрировали особого мастерства. Пароход вернулся в бухту, ибо ему ещё предстояло потрудиться.

Дело в том, что в августе Авачинская губа частенько балует по утрам полным безветрием. Без помощи парохода громоздким фрегатам свои боевые позиции не занять никак; опять же - Раковая мель под боком, а может, и не она одна. С учётом приливно-отливных течений, пусть и слабых, предприятие могло закончиться весьма бесславно. Поэтому прямо с рассветом три шлюпки отправились на промер глубин к северной стороне Раковой отмели и Красному Яру. Несколько русских ядер, посланных в них, шлёпнулись в воду с большим недолётом, но зато теперь у Завойко с Изыльметьевым были веские причины предполагать, что атака начнётся именно с этой стороны, если только всё это не делается для отвода глаз. Всем уже было известно, что уж в чём противник преуспел, так это в военных хитростях - видимо, памятуя заслуженный успех "Авроры" в Кальяо и желая его превзойти.

От фрегата "President" отвалил вельбот с адмиральским флажком и пошёл к французскому флагману - по какой-то причине главнокомандующий предпочитал все военные советы проводить на борту "La Forte". Думается, объяснение здесь очень простое: колючая и прохладная атмосфера британской кают-компании, годами формировавшаяся заносчивыми и высокомерными офицерами, не позволяла Прайсу - благовоспитанному джентльмену, взращённому на духе эпохи наполеоновских войн - пригласить в гости столь же благовоспитанного Де Пуанта. Французы же в целом относились к британцам не столь агрессивно, а лично Прайса просто уважали, поскольку было за что. Вскоре вельбот вернулся, и английский адмирал поднялся к себе на борт. Затем начались окончательные приготовления к бою, во время которых "Pique" произвёл по Петропавловску несколько пушечных выстрелов - как написано в вахтенном журнале корабля, "для уточнения дальности обстрела ядрами и бомбами". Одно ядро упало в городе, бомба разорвалась почти над самой батареей номер 1.

Пароход, который всё это время не гасил пары, деловито снялся с якоря, встал лагом26 к фрегату "President" и вместе с ним начал было движение к "Pique" с тем, чтобы взять на буксир и его. Тот уже начал съёмку с якоря. На остальных кораблях открывались пушечные порты, выдвигались орудия, убирались лишние снасти и паруса, которые могут помешать в бою, готовились шлюпки; на верхних палубах строились группы вооружённых людей... как вдруг всё неожиданно прекратилось, словно по сигналу невидимого дирижёра. Пароход отвалил от фрегата, а между кораблями вновь заметался вельбот. На берегу недоумевали - но откуда же было знать защитникам Петропавловска, что только что на английском флагманском фрегате грудь главнокомандующего пробила пуля, выпущенная из его собственного пистолета.