Кэтлин Уинзор - Навеки твоя Эмбер. Том 2

• Название: Навеки твоя Эмбер. Том 2
• Автор: Кэтлин Уинзор
• Жанр: Исторические любовные романы

В этой книге читатель найдет продолжение истории очаровательной, своевольной и безрассудной Эмбер Сент-Клер. Став одной из богатейших женщин Англии, фавориткой Карла II, законодательницей мод при королевском дворе, получив титул герцогини, она по-прежнему не оставляет заветной мысли – выйти замуж за единственного по-настоящему любимого ею отважного красавца Брюса Карлтона.

---

Эмбер резко повернулась к нему, внезапно пораженная сказанным. Снова замужем! «Господь всемогущий, – подумала она. – Ведь действительно!» Когда Джералда не было рядом, она полностью забывала о его существовании.

– В чем дело, дорогая? – усмехнулся он. – Элмсбери сказал, что его зовут Стэнхоуп, – кажется, так, а тот, что был до него…

– О Брюс! Не надо насмехаться надо мной! Я ни за что не вышла бы за него замуж, если бы знала, что ты скоро вернешься! Да я просто ненавижу его! Он совершенный болван, олух пустоголовый! Я вышла за него замуж только потому, что… – Она остановилась и торопливо поправилась: – Я сама не знаю, зачем я вышла замуж.! Я не знаю, зачем я вообще выходила замуж, за кого-либо! Ведь я никогда не хотела выходить замуж ни за кого, кроме тебя, Брюс! О дорогой, мы были бы так счастливы вместе, если бы только ты…

Она заметила, как – изменилось выражение его лица, – выражение, которое словно послало ей предупреждающий сигнал, и она замолчала. Эмбер глядела на него, и старый знакомый страх снова стал вползать ей в душу, и тогда она произнесла наконец очень тихо:

– Ты женился… – и медленно покачала головой.

– Да, женился. – Он глубоко вздохнул.

Вот так. Вот она и услышала собственными ушами то, чего ожидала и чего страшилась целых семь лет. Теперь ей показалось, что это ожидание и этот страх всегда стояли между ними – неотвратимо, как смерть. Сразу ослабевшая, она могла лишь смотреть на него. Брюс сел на стул и стал завязывать шнурки. Несколько минут он сидел, уперев локти в колени и свесив бессильно руки, потом наконец повернулся и поглядел на Эмбер.

– Я сожалею, Эмбер, – тихо проговорил он.

– Сожалеешь, что женился?

– Сожалею, что сделал тебе больно.

– Когда ты женился? Я думала…

– Я женился год назад, в феврале, после того как вернулся на Ямайку.

– Значит, ты знал, что женишься, когда уезжал от меня. Ты…

– Нет, не знал, – перебил он. – Я познакомился с ней в тот день, когда приплыл на Ямайку. Мы поженились через месяц.

– Через месяц! – прошептала она. Казалось, силы покинули ее. – О Господи!..

– Эмбер, дорогая… ну пожалуйста… я никогда не обманывал тебя. Ведь я с самого начала сказал, что когда-нибудь женюсь…

– О, но так скоро! – возразила она, ее голос походил на стон. Но неожиданно она подняла глаза и посмотрела на него: в ее взгляде сверкнула злоба. – Кто она такая? Какая-нибудь чернокожая девка, которую ты…

Лицо Брюса окаменело.

– Она англичанка. Ее отец – граф, он приплыл на Ямайку после войны, у него сахарная плантация. – Он встал и начал одеваться.

– Я полагаю, она богата.

– Достаточно богата.

– И красива?

– Пожалуй – да.

Эмбер помолчала, потом выпалила:

– Ты любишь ее?

Он обернулся, поглядел на Эмбер странным взглядом, чуть сузив глаза. Он ответил не сразу. Помолчав, он тихо сказал:

– Да, я люблю ее.

Эмбер схватила халат, надела его и выскочила из постели. То, что она произнесла после этого, могла бы сказать любая леди, воспитанная в среде судейских чиновников, окажись она в подобной ситуации:

– Будь ты проклят, Брюс Карлтон! Почему именно ты тот единственный мужчина в Англии, который женится по любви!

Но ее внешняя благопристойность была слишком тонкой, и при любой маломальской нагрузке она лопалась, как мыльный пузырь. Эмбер резко повернулась к нему.

– Я ненавижу ее! – с яростью выкрикнула она. – Я презираю ее. Где она?

– На Ямайке, – мягко ответил Брюс. – Она родила ребенка в ноябре и поэтому не хотела покидать дом.

– Должно быть, она очень любит тебя!

Брюс не ответил на эту насмешку, и Эмбер добавила с жестокостью:

– Итак, теперь ты женат на леди, и у тебя будет кому выкармливать твоих детей, предки которых две тысячи лет просиживали штаны в Палате лордов! Поздравляю тебя, лорд Карлтон! Какое это было бы бедствие для тебя, если бы тебе пришлось позволить простой смертной воспитывать твоих детей!

Брюс посмотрел на нее с тревогой и жалостью.

– Мне пора идти, Эмбер. – Он взял в руки шляпу. – Я и так уже опоздал на полчаса…

Эмбер недовольно взглянула на него и отвернулась, будто ожидала, что он станет извиняться за нанесенную обиду. Но потом невольно обернулась: он шел по комнате – его тело двигалось в таком знакомом ритме, весь его облик был исполнен такой мужественности, что у нее перехватило дыхание.

– Брюс! – неожиданно воскликнула она. Он остановился и медленно повернулся к ней. – Мне все равно – женат ли ты! Я никогда не откажусь от тебя, никогда, пока я жива, слышишь! Ты такой же мой, как и ее! Она никогда не получит тебя всего!

Эмбер бросилась было к нему, но Брюс отвернулся: еще мгновение – он раскрыл дверь и исчез.

Эмбер застыла, протянув одну руку вперед и прижав другую к горлу, чтобы сдержать рыдания.

– Брюс! – снова крикнула она. Потом, устало повернувшись, пошла к кровати. Несколько секунд она стояла и смотрела на постель, потом упала на колени.

– Он ушел, – прошептала она. – Ушел… я потеряла его.

В течение первых двух недель пребывания Карлтона в Лондоне они виделись редко: Брюс был занят в порту – он вел торговые переговоры с купцами о сбыте табака, привезенного им из Америки, составлял новые контракты, делал закупки как для себя, так и для других заокеанских плантаторов. В Уайтхолл он ходил, чтобы договориться с Карлом о передаче ему прав на еще один земельный участок, на этот раз в двадцать тысяч акров. В случае удачи он владел бы тридцатью тысячами. Ни на королевскую гостиную, ни на театры он времени не тратил.

Леди Элмсбери по просьбе Эмбер отвела Брюсу апартаменты рядом с ее комнатами, и, хотя он ничего не говорил о свидании на вторую ночь, – предположив, что здесь будет муж. Эмбер, – она постучала в его дверь, когда услышала, что Брюс вернулся. После этого они проводили ночи вместе. Конечно, Брюс догадывался, что Эмбер порой возвращалась поздно, так как была с королем, но никогда не заговаривал с ней об этом. Редкие же встречи с Джералдом забавляли его, но об этом он тоже не упоминал.

Однако такое положение дел отнюдь не забавляло мать Джералда.

За две недели Эмбер виделась с ней один-два раза в Уайтхолле и всякий раз старалась как-нибудь избежать встречи. Но вдовствующая баронесса, как оказалось, была страшно занята: Нэн рассказывала, что Люсилла постоянно в кабале у парикмахеров, ювелиров, белошвеек и портних и еще дюжины всякого рода мастериц, что ее комната завалена десятками ярдов атласа, бархата, тафты, кружев, лент и шелка.

– О чем она думает? – спрашивала Эмбер. – Ведь у нее нет ни шиллинга за душой!

Но она хорошо понимала причину такой расточительности – престарелая кокетка тратила ее деньги! Если бы Эмбер не была полностью поглощена Брюсом и своими интересами при дворе, она бы сразу пресекла это транжирство, но коль уж все так сложилось, она не стала принимать мер, лишь бы свекровь не беспокоила ее. «Ничего, скоро я поставлю ее на место», – поклялась Эмбер. Но леди Стэнхоуп опередила ее.

Эмбер никогда не просыпалась раньше девяти часов – ведь она поздно возвращалась из Уайтхолла, – а Брюс к этому времени уже уходил по своим делам. Она выпивала утреннюю чашку шоколада, надевала халат и шла к дверям. Время с десяти до полудня уходило у нее на туалет: она одевалась так долго потому, что румяна, прическа, выбор платья и всего прочего действительно занимали массу времени, но, кроме того, Эмбер принимала многочисленных торговцев, ювелиров, парфюмеров, которые толпились в прихожих богатых и благородных господ. Она еще никогда никому не отказывала.

Ей нравились шум и суета, ощущение собственной значительности, и к тому же ей нравилось делать покупки. Если ткань была красивой, она всегда могла заказать новое платье; если вещь выглядела необычной или экстравагантной, она могла найти применение новому ожерелью или браслету; если же про товар говорили, что это редкость и он привезен издалека, она не могла отказать себе в покупке еще одной вазы, или столика, или зеркала в золотой оправе. Ее щедрость и легкое отношение к деньгам были хорошо известны торговцам, и до полудня ее апартаменты бывали битком набиты народом, словно двор королевской биржи.

Эмбер обычно садилась за туалетный столик в легком халате и домашних туфлях из бычьей кожи, державшихся только на пальцах ноги, и месье Дюран принимался за ее прическу. Нэн Бриттон больше не занималась такими делами: ведь нынче она была камеристкой графини, и в ее обязанности входило только красиво одеваться, всегда хорошо выглядеть и повсюду сопровождать хозяйку. Как и у большинства камеристок знатных леди, у нее были любовники, нередко – те же самые лорды и богатые франты, что вращались в светских кругах. Нэн наслаждалась жизнью с присущим ей энтузиазмом, она пользовалась большим успехом, гораздо большим, чем ожидала, хотя это и не требовало никаких усилий с ее стороны.