Кэтлин Уинзор - Навеки твоя Эмбер. Том 2

• Название: Навеки твоя Эмбер. Том 2
• Автор: Кэтлин Уинзор
• Жанр: Исторические любовные романы

В этой книге читатель найдет продолжение истории очаровательной, своевольной и безрассудной Эмбер Сент-Клер. Став одной из богатейших женщин Англии, фавориткой Карла II, законодательницей мод при королевском дворе, получив титул герцогини, она по-прежнему не оставляет заветной мысли – выйти замуж за единственного по-настоящему любимого ею отважного красавца Брюса Карлтона.

---

Эмбер набросилась на Джералда, как разъяренная фурия, подняв сжатые кулаки:

– Как вы посмели проникнуть в мои комнаты так нахально! Да я прикажу вам уши отрезать за это!

Джералд отклонился от удара, и Эмбер попала ему по плечу.

Джералд начал заикаться, лицо его стало серым, словно его хватил недуг.

– Ради Бога, мадам. , я же не знал… я и представления не имел…

– Нечего мне врать, обезьяна поганая! Я покажу вам, как…

– Эмбер! – крикнул Брюс. – Дай ему хоть слово сказать! Очевидно, произошла ошибка.

Джералд поглядел на Брюса с благодарностью: он очень боялся стоявшей перед ним женщины, кипящей от ярости.

– Моя мать, она была еще в холле. И когда я вышел… ну… она велела мне вернуться обратно.

Эмбер снова обрушилась на него, потом повернулась и взглянула на Брюса – она поняла, о чем он думает. Выражение лица Карлтона было совершенно серьезным, только глаза блестели от сдерживаемого смеха, хотя он несомненно сочувствовал этому несчастному мужу, долг которого сейчас был вызвать Брюса на дуэль: закон чести не оставлял выбора. И все равно было смешно представить себе Джералда Стэнхоупа, маленького и не слишком развитого, обладающего храбростью не большей, чем у девушки, сражающимся в поединке с мужчиной, не только на восемь дюймов выше ростом, но и большим мастером фехтования.

Брюс сделал шаг вперед, элегантно поклонился и вежливо произнес:

– Сэр, я сожалею, что своим поведением дал повод подозревать меня в интимных отношениях с вашей женой. Выражаю вам свои глубокие извинения и надеюсь на ваше доброе отношение ко мне в будущем.

Джералд испытал облегчение, какое испытывает осужденный, видя, как шериф останавливает казнь, когда петля на его шее уже готова затянуться. Он поклонился в ответ:

– Уверяю вас, сэр, я достаточно светский человек и знаю, что глазам не всегда можно верить. Я принимаю ваши извинения, сэр, и надеюсь, что мы встретимся когда-нибудь при более благоприятных обстоятельствах. А теперь, мадам, если вы проводите меня, я предпочел бы выйти через заднюю дверь…

Эмбер смотрела на него во все глаза. Она была поражена. Господи Боже мой! Бедняга даже не собирается драться? И теперь уходит, оставляя любовника жены здесь, в полном ее распоряжении? Весь гнев у нее прошел, уступив место презрению. Она подтянула пояс юбки и сделала реверанс.

– Вот сюда, сэр.

Она прошла по комнате и отворила дверь, ведущую на узкую темную лестницу. Перед уходом Джералд еще раз поклонился, весьма церемонно, сначала ей, потом Брюсу, но Эмбер заметила, что лицо его нервно напряглось. Она закрыла за ним дверь и повернулась к Брюсу. На ее губах была презрительная улыбка, она ожидала такой же реакции и от Брюса.

Он улыбнулся, но на лице было странное выражение. Что именно? Неодобрение ее поступка? Жалость к мужчине, который только что ушел, выставленный на посмешище? Эмбер встревожилась, на мгновение она ощутила растерянность и одиночество. Но это мгновение прошло, его лицо изменилось, он протянул к ней руку, пожал плечами и шагнул к Эмбер.

– Ну вот, – произнес он. – У него теперь пара рогов, которые носит всякий мужчина в Европе.

Глава пятьдесят первая

Лондон стал напоминать истеричную девицу, изнурившую себя собственной нервозностью до состояния бледной немочи. Жизнь столицы за последние годы была исполнена волнений и трагедий.

Город стал свидетелем бурных событий, был измотан конвульсиями страстей, и вот теперь он пребывал в состоянии непрерывного страха и отчаяния. Никакая перспектива не казалась слишком гнетущей, предполагать можно было что угодно, даже самое худшее.

Новый год не сулил ничего обнадеживающего – тысячи бездомных семей, ютящихся без настоящей крыши над головой в хибарах, сооруженных на месте их бывших домов. Нередко горожане скучивались на нескольких улицах, где пожар пощадил стены, и снимали жилье зa баснословную плату. Зимой случались необычно жестокие морозы, и цены на каменный уголь подскакивали так высоко, что лишь немногие могли позволить себе топить им камины. Большинство же горожан не без основания считали, что Лондон никогда не восстанет из руин. Люди не верили в настоящее и не надеялись на будущее.

Казалось, злая звезда взошла над Англией.

Национальный долг никогда не был столь огромным, а правительство балансировало на грани банкротства. Война, начавшаяся так многообещающе, перестала теперь пользоваться поддержкой народа, ибо велась безуспешно, и люди связывали свои беды за прошедшие два года с этой разорительной и обреченной на поражение войной. Моряки королевского флота взбунтовались и держали теперь голодовку, расположившись во дворе адмиралтейства. Парламент проголосовал против дальнейшего финансирования флота, а купцы отказывались снова поставлять провиант на суда, если им не платили наличными. Поэтому Совет принял решение – хотя и против воли Карла, Альбемарля и принца Руперта – не начинать военных действий на море в этом году и продолжить уже начавшиеся мирные переговоры.

Но королевский двор не обременял себя всеми этими проблемами. Ибо, несмотря на отчаянное положение с государственным бюджетом, в руках отдельных частных лиц скопились суммы, превосходившие былые богатства. Предприниматели и владельцы крупных капиталов могли вложить деньги в акции и многократно увеличить свой доход за короткий срок. Не испытывали они страха и перед голландцами, ибо большинство из них знало, что Англия заключила тайный договор с Францией, ограничивавший действия голландских судов. Франция же ни прежде, ни теперь не была заинтересована в войне, да и Людовик не помышлял о пересечении Ла-Манша. Пусть невежды ворчат и ропщут сколько угодно, у дам и господ свои заботы. Их гораздо больше интересовали эскапады Букингема и сплетни о беременности Фрэнсис Стюарт. Этот слух распространился ровно через месяц после ее бегства и брака.

В конце апреля разнеслась путающая весть: голландцы на двадцати четырех судах продвигаются вдоль побережья.

Началась страшная паника, охватившая всех, насилие, злоба и подозрительность вспыхнули как пламя. Что произошло с мирными переговорами? Кто предал их и отдал в руки врага? Каждую ночь люди с тревогой прислушивались, не раздастся ли грохот барабанов или канонада орудий, с ужасом рисовали себе страшные сцены резни среди полыхающих зданий. Но хотя голландцы продолжали набеги на побережье, словно поддразнивая этим англичан, на более серьезные действия они не отважились.

Эмбер эти события не особенно тревожили: война, угрозы голландцев, выходки Букингема, ребенок Стюарт. Она жила только одним – лордом Карлтоном.

Король Карл выдал ему лицензию еще на двадцать тысяч акров земли. Большие участки требовались потому, что табак истощал землю за три года и дешевле было распахивать новые участки, чем восстанавливать плодородие старых. Флотилия Брюса состояла из шести судов: купцы и плантаторы обычно недооценивали объем урожая из года в год, поэтому корабли были в дефиците. Суда Карлтона пользовались большим спросом, и он уже отправил большое количество грузов во Францию в октябре прошлого года. В нарушение закона, контрабандные перевозки были общепринятой практикой: плантаторы нуждались в рынке сбыта – Вирджиния производила столько табака за два года, сколько Англия потребляла за три.

Теперь Брюс ежедневно занимался закупкой провианта, как для себя, так и для соседей-плантаторов, которые поручили ему эту миссию. Как правило, такие дела прежде им приходилось доверять торговцам, а те могли либо выслать негодный товар, либо нажиться за счет колонистов.

Дом Брюса находился в Вирджинии и не был еще достроен, потому что в прошлом году Брюс был слишком занят расчисткой участка под табак и сбором урожая. Кроме того, найти опытных рабочих было непросто, ибо большинство тех, кто отправлялся в Америку, сами рассчитывали нажить капитал за пять-шесть лет и вовсе не собирались батрачить на других. Брюс намеревался привезти с собой несколько десятков завербованных работников, чтобы завершить строительство, а затем использовать их на плантации. Карлтон закупал стекло, кирпич и гвозди – все, чего недоставало в Америке, – и, как многие эмигранты, брал с собой многочисленные английские растения и цветы для сада.

Брюс очень полюбил Вирджинию, ему нравилось жить там.

Он рассказывал Эмбер о лесах, где росли дубы, сосны и лавр, огромные густые заросли кизила, сирени, роз, жимолости. Он говорил, что рыбы там так много: зачерпнул сковородкой из реки – и на огонь. Осетры , устрицы , морские и речные черепахи; в сентябре прилетают птицы, и их так много, что света белого не видно, они заслоняют солнце, а питаются дикорастущим и салатным сельдереем и овсом, что растет вдоль речных берегов. А еще – лебеди, гуси, утки, ржанки и индюшки фунтов по семьдесят весом. Ему не приходилось видеть столь щедрой земли, как там.