Александр Розов - Депортация (мини-роман – трансутопия)

• Название: Депортация (мини-роман – трансутопия)
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Фэнтези

---

Снова тренькнул телефон.

— Доедай, Грен, я поговорю, — бросила Лайша, — алло, кто это?… Чего?… А, понятно… Я — Лайша, люди говорят, что я — его жена, может, это и правда… Чего?… Вообще-то он суп ест… А это обязательно сегодня?… Понятно. А по телефону никак?… Ах, согласовать текст? Ладно, сейчас спрошу.

— Кто там на нашу голову? — поинтересовался Грендаль.

— Пресса. Парень из «Pacific social news» напрашивается в гости. Говорит, что в твоем контракте сказано…

— Знаю. Там сказано «незамедлительно». Баран, не мог к самолету подъехать. Он бы еще ночью напросился.

— Так что, пусть приезжает?

— Ну, да, а что делать.

— Приезжайте, — сказала Лайша в трубку, — встретим вас в лагуне, только позвоните за 20 минут… Ах сами?.. Гм, ну, если последняя модель… Ладно, если заблудитесь — звоните.

— Что он такое сказал? — поинтересовался Грендаль.

— Что у него какой-то навороченный спутниковый прибор наведения, в общем, посмотрим. Его зовут Малик Секар. Он обещал быть через час с минутами.

— Это журналист? — спросил Иржи.

— Да, сынок.

— Надеюсь, он будет не такой прожорливый, как тот, что был в прошлый раз. Тот слопал весь абрикосовый джем. Как у него жопа не слиплась…

3. Малик Секар, репортер «Pacific social news»

… Реактивный гидроплан военного образца садился на такой скорости, что у зрителей возникли серьезные опасения: сначала — за судьбу репортера, а затем за судьбу своего пирса, который тяжелая машина чуть не снесла при торможении. Тем не менее, ничего особенного не произошло, поплавки только слегка шаркнули по настилу, и из кабины почти тут же выпрыгнул молодой спортивного вида парень, вероятно, индонезиец, лет тридцати, если не меньше. Он сразу улучшил мнение Иржи о репортерах, поскольку притащил большущий фруктовый торт.

— Извините, что на ночь глядя, — сказал он, пожимая руку Грендалю, — я подумал, вдруг у вас нет ничего к чаю и…

— Хорошо же вы обо мне думаете, — перебила Лайша.

— Простите…

— Ерунда, я пошутила, — снова перебила она, — берите свое служебное барахло и садитесь за стол. Водки хотите, сен Секар?

Секар глянул на одиноко стоящую в углу стола полупустую рюмку и кивнул.

— Немножко. Если очаровательная сен Лайша составит…

— Составлю, — фыркнула она, доставая еще две рюмки, — сколько стоит та зверская штука, на которой вы прилетели?

— Не знаю, это служебная, — ответил он, водружая на стол торт, ноутбук и небольшую видеокамеру, — редакция купила ее у морской патрульной службы, когда те обновляли матчасть. Для патруля она устаревшая, а для прессы нормально.

Иржи, тем временем, по-хозяйски подвинул торт поближе к себе.

— Смотри, не обожрись, — предупредил Грендаль и, повернувшись к репортеру, сделал серьезное лицо, — я готов, сен Секар. Поехали?.. А что вы такое уже стучите?

— Introduction, first impression, — сообщил тот, с невероятной скоростью шлепая пальцами по клавиатуре, — так обычно делают, если беседа проходит в домашней обстановке… А кто вы по профессии, сен Влков?

— Я закончил колледж по автоматизированной бытовой технике, а вторая специальность — техническая экспресс-диагностика. По работе решаю проблемы потребителей со всякими генераторами, компьютерами, холодильниками, микроволновками и прочим в этом роде.

— Ваша профессия помогает в деятельности судьи?

— Как сказать. С одной стороны — да, опыт работы с рассерженными людьми и все такое. С другой стороны, из-за этого коллегия и выбрала меня, чтобы ехать в этот долбанный… В смысле…

— Я понял куда, — сказал Секар, — продолжайте, это очень интересно.

— Ничего интересного. Всех трех экспертов по социальному регулированию отклонили. Ашура и Макрина потому что они, видите ли, заумные, а Джеллу — за некоторую резкость суждений. Тин Фан отклонили за то, что она программист и не имеет опыта работы с людьми, а Дольфина — за то, что он имеет слишком специфический опыт. Он судовой механик, у него такой сленг…

— Вы тоже за словом в карман не лезли, — заметил репортер.

— Да, но я держался в рамках нормативной лексики, если вы понимаете, о чем я.

— Вполне понимаю. А как вы оцениваете действия социальной администрации в этом инциденте? Я имею в виду, историю с этим фильмом, с которого все началось?

Грендаль вздохнул и наполнил рюмки. Сделал маленький глоток. Почесал затылок.

— Если вкратце, сен Секар, я считаю, что полиция допустила массовые беспорядки, вместо того чтобы пресечь их превентивно.

— Но деятельность полиции связана правилом Великой Хартии о невмешательстве в частную жизнь, — заметил Секар.

— И что? — возразил Грендаль, — Раз на этих условиях их фирма участвовала в конкурсе на эту область администрирования, значит, должна была предусмотреть такие сложности. За это общество им и платит, верно?

— Они предупреждали правительство о возможном социальном недовольстве прокатом фильма «Дети троглодитов», — напомнил репортер, — они предлагали ряд превентивных мер общего характера и…

— Я высказал свое мнение, — перебил Грендаль, — и я думаю, что на полицию будет наложен штраф. Они подписывались не на что-то там общее, а на обеспечение конкретной безопасности. Но официально это дело ведет Джелла Аргенти, и лучше спросить у нее.

— Да, я знаю, я уже договорился о встрече с сен Аргенти.

Грендаль улыбнулся:

— Готов спорить, что она назначила Вам свидание в час ночи, в клубе рок-спорта, на острове Акорера.

— Да, а как вы угадали?

— Просто за 4 месяца можно узнать некоторые устойчивые привычки коллег.

— Тогда понятно. А что вы скажете о самом фильме? Вы смотрели?

— Смотрел. 8 реальных историй о сексуальном опыте наших школьников. В стиле Ромео и Джульетты. Лейтмотив: семьи фундаменталистов — это источник трагедий. Женщина выплескивает в лицо девушке-подростку серную кислоту, потому что она «блудница» и «совратила» ее сына. Мужчина стреляет из ружья в восьмиклассника, который «растлил невинность» его дочери. Другой мужчина бросает самодельную бомбу в подростков на пикнике «nude-stile», потому что они «склоняют одноклассников к греху». И так далее.

— Вы согласны, сен Влков, что фильм возбуждает ненависть к патриархальным семьям?

— Скорее к их укладу. Впрочем, это не важно. Режиссер вправе показывать проблемы общества так, как он их видит. Если бы он призвал к физической расправе с этими семьями, то нарушил бы Великую Хартию, но он только дал моральную оценку.

Репортер задумчиво покрутил в руке рюмку и залпом выпил. Очень своевременно, поскольку Лайша уже поставила на стол большой китайский чайник и четыре чашечки из полупрозрачного фарфора.

— Спасибо, сен Лайша, вы очень…

— Продолжайте, мальчики, — перебила она, — это все безумно интересно.

— Я предвижу ваш следующий вопрос, сен Секар, — сказал Грендаль, — как быть, если эта моральная оценка превратилась в обоснование морального террора против определенного стиля жизни, семейного уклада, религии, убеждений? Я угадал?

— В общем, да, — признал репортер, — я имею в виду аргументы представителя Ватикана.

— Тогда я отвечу вам так же, как ответил ему. Великая Хартия запрещает контроль актов морального выбора. Мы вправе подвергнуть моральному террору любую группу лиц с особыми обычаями, неприемлемыми для свободных людей. Эта группа вправе ответить нам тем же. Правительство не может сюда лезть, а обязано только пресекать насилие и угрозы его применения. Таково правило о невмешательстве в частную жизнь, верно?

Репортер улыбнулся и кивнул.

— Конечно. Но, как мы помним, Абу Салих привел контраргумент: Великая Хартия — это учение этического нигилизма. О какой свободе морального выбора можно говорить, если одно из этических учений объявлено высшим законом и обеспечено правительственным принуждением?

— Этому типу я отвечал длинно, вам отвечу коротко и наглядно. Человек имеет право свободно владеть своим имуществом, верно?

— Согласен. Но какое…

— Эта камера — ваше имущество? — перебил Грендаль.

— Да, и что?

Грендаль подмигнул ему, взял камеру со стола и положил к себе на колени.

— Вот так. Теперь она моя, и я свободно ей владею. Есть возражения?

— С чего это она ваша, сен Влков?

— С того, что она у меня, вы же видите.

— Но она у вас потому, что вы ее у меня отняли, — возразил Секар.

— Вы зовете полицию, — констатировал Грендаль, — Иржи, будь другом, сыграй полисмена.

4. Иржи Влков, меганезийский школьник

Мальчик вытер измазанную кремом физиономию, наставил на Грендаля указательный палец и строгим голосом заявил:

— Вы арестованы за грабеж! Верните эту вещь владельцу и следуйте за мной!