Натан Гимельфарб - Записки опального директора

• Название: Записки опального директора
• Автор: Натан Гимельфарб
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Как только закончилась летняя сессия, я стал собираться в дорогу, намереваясь навсегда покинуть Грозный. С ребятами, с которыми мы очень сдружились за годы учёбы и жизни в общежитии, распрощался перед их отъездом на летние каникулы. Лёня впервые за годы войны уезжал на родину, в Минск, куда недавно вернулись из эвакуации его мать и младшая сестра. Его там ждали с нетерпением и он умчался на второй день после последнего экзамена. По дороге он собирался остановиться в Москве, где в госпитале после тяжёлого ранения, находился его отец.

Лёва получил переводной лист и уезжал в город своего детства - Днепропетровск, где намеревался продолжить учёбу в технологическом институте. Его там ждала мать и девушка, с которой он встречался ещё до войны, когда они вместе учились в десятом классе. Люба очень привязалась к нему и надеялась на его возвращение в Грозный после окончания института.

Рувка Фан-Юнг, с которым меня связывала давняя дружба ещё с Коканда, тоже уезжал на свою родину, в Херсон, хотя у него не было там никого из родных и близких. Они не смогли эвакуироваться и, как всё еврейское население города, погибли в гетто. Он намеревался побыть на месте их гибели и возможно найти кого-нибудь из школьных друзей, что выжили в военном лихолетьи. Рува был по-прежнему влюблён в геологию и в Выдрина, и собирался вернуться в институт для завершения учёбы.

С ними, как и со многими другими приятелями по учёбе и общественной работе, договорились не терять связь и обменялись адресами. Я был уверен, что останусь в Одессе и велел всем писать мне на Главпочтамт, до востребования.

Труднее всего было прощание с Инной. Она, чувствовала, что мы можем больше не встретиться, знала о совете Сёмы воздержаться от нашей женитьбы и о моих сомнениях на этот счёт. Инна искренне недоумевала, но держалась гордо и с достоинством. Она больше не настаивала на немедленной свадьбе, но просила писать ей ежедневно, как раньше писал Сёме. Вероятно она надеялась, что письма не дадут остыть нашим чувствам и не позволят забыть друг друга.

В день отъезда Надя устроила прощальный обед и подняла тост за нашу скорую встречу. Мы распрощались с ней, как родственники. Инна проводила меня в общежитие, где ещё с утра были собраны все мои вещи. Обычно грубый и скупой комендант Хуберов вдруг проявил щедрость и заказал для меня такси за свой счёт.

Мы погрузили небогатые мои пожитки, легко поместившиеся в двух небольших чемоданах, и задолго до отправления поезда, отправились на вокзал. С тяжёлым чувством покидал я общежитие нефтяного института, ставшее мне за эти годы родным домом.

Оставшееся до прихода поезда время прошло в каких-то отвлечённых разговорах с Инной, которые мало увязывались с нашими чувствами и планами на будущее. Только когда подошёл поезд, Инна залилась слезами и бросилась в объятия. Она сопровождала вагон до конца платформы, посылая прощальные взмахи рукой, в которой был её неизменный красный берет. Не знал я тогда, что на этот раз мы распрощались с Инной навсегда.

74

Одесса встретила тёплой солнечной погодой. Трамвайная остановка на вокзальной площади была полна людей в пляжной одежде, стремящихся к морю и солнцу. Трамваи, идущие к центру, были полупустыми и я поехал на Дерибасовскую, где находились многие гостиницы. Однако, как оказалось, устроиться в них было не просто, и только с третьей попытки удалось уговорить администратора на поселение в четырёхместном номере недорогой гостиницы «Центральная». С меня взяли подписку, что я освобожу место по истечении трёх дней. Наверное, можно было устроиться в лучшей гостинице и на больший срок, но в Одессе за всё нужно было давать взятки, а я не умел это делать тогда, не научился позднее и так и не освоил эту науку до сих пор, от чего нередко страдал.

Первые дни отвёл общению с городом. Впервые с Одессой меня в детстве познакомил мой брат Зюня, который уверял всех, что лучшего города нет на всём земном шаре. Но та встреча была короткой, а мои восприятия - детскими. Сейчас же я осматривал город с позиции вполне взрослого человека, который собирался здесь жить. Побывал на центральном рынке, на городском пляже, в парке, погулял по набережной на Приморском бульваре, посетил несколько кинотеатров, продовольственных магазинов, пообедал пару раз в недорогих столовых и, конечно, не обошёл вниманием знаменитый Оперный театр.

Несмотря на большие разрушения, город произвел прекрасное впечатление. Никакого сравнения с Грозным - единственным приличным городом, где уже довелось пожить. Особенно красивой была Одесса вечером, когда зажигалось множество огней, подсветки многочисленных фонтанов, разноцветные витрины магазинов и гирлянды ярких реклам. Широкие прямые улицы освещались стройными рядами фонарей, которые казались бесконечно длинными.

Зашёл в несколько одесских институтов. В Политехническом, Мукомольном и Университете соглашались принять на третий курс и предоставляли общежитие. Больше всех понравился институт Пищевой и Холодильной промышленности (бывший Консервный), который размещался в центре города, на улице Петра Великого, напротив главного корпуса Госуниверситета. В большом пятиэтажном здании, совсем не пострадавшем в годы войны, вольготно размещались аудитории, кабинеты, лаборатории и комплекс помещений для отдыха, культмассовых и спортивных мероприятий с прекрасным зрительным залом на 600 кресел.

Принял меня декан технологического факультета доцент Фан-Юнг, однофамилец моего друга Рувки Фан-Юнга, высокий, стройный, уже немолодой мужчина с приветливым улыбающимся лицом и умными чёрными глазами. Он долго и внимательно рассматривал мой переводной лист и согласился принять меня на третий курс по специальности технология консервной и холодильной промышленности. Декан назвал эти отрасли перспективными в пищевой и мясомолочной индустрии, и настоятельно рекомендовал именно эту специальность. Я почувствовал какую-то его заинтересованность и искреннее желание помочь мне. После обстоятельной беседы он предложил пообедать с ним в студенческой столовой. Было уже далеко за полдень и я, после утреннего чая в буфете гостиницы, изрядно проголодался. В просторной столовой, что располагалась в подвальном помещении, недалеко от деканата, мы оплатили за комплексный обед, всего по одному рублю двадцать копеек. Сопоставив эту цену со стоимостью лёгкого завтрака в буфете гостиницы, за который я уплатил два с половиной рубля, я понял, что цены здесь божеские.

Кроме сытного обеда из трёх блюд со свиными рёбрышками, нам подали овощную икру, которую можно было есть бесплатно и в любом количестве. Когда я удивился дешёвому обеду Александр Федорович объяснил, что овощную икру они получают с консервного завода, а свиные ребрышки и некоторые субпродукты поступают с мясокомбината по низким ценам. В свою очередь институт оказывает существенную техническую помощь этим и другим пищевым предприятиям города.

Должен сказать, что в то голодное время институтская столовая сыграла немаловажную роль в моём выборе ВУЗа.

С Фан-Юнгом мы согласовали график сдачи незачтённых дисциплин и я с ходу приступил к работе по подготовке к экзаменам. Мне дали место в общежитии в Театральном переулке, рядом с Оперным театром и я имел возможность часто, почти бесплатно, слушать оперы или смотреть балеты на верхних ярусах или на галёрке.

Общежитие было тесным, неблагоустроенным и неуютным, но меня это не очень огорчало. Важно, что была своя кровать и чистое бельё. Я жил в десяти минутах ходьбы от института и не было необходимости пользоваться городским транспортом. С первых же дней включился в напряженный учебный процесс, стремясь как можно скорее ликвидировать академическую задолженность.

Учёба в новом институте имела ряд особенностей и отличий от прежней учёбы в Грозном. Она предусматривала значительно больше химии и совсем иные технологические дисциплины, такие как технология мяса, молока, консервирования пищевых продуктов, холодильная технология и другие. Всё это создавало определённые трудности, особенно в первое время. Однако, уже к концу первого семестра, удалось преодолеть возникшие проблемы и зимняя сессия была закончена примерно с такими же результатами, как и предыдущие сессии в Грозном.

На результаты в большой мере сказалось то, что в это время всё моё внимание было сосредоточено только на учёбе. Я ещё не занимался общественной работой, мало времени отводил развлечениям и не встречался с девушками.

После зимней сессии была производственная практика на Одесском консервном заводе имени Ворошилова. В Одессе был ещё консервный завод имени Ленина, где перерабатывались цитрусовые и производились фруктовые соки, но я предпочёл завод, где производились овощные консервы потому, что он был намного крупнее, там изготовлялся более широкий ассортимент продукции, а главное потому, что там можно было вволю поесть вкусных овощных и мясорастительных полуфабрикатов.