Натан Гимельфарб - Записки опального директора

• Название: Записки опального директора
• Автор: Натан Гимельфарб
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Город вставал из руин. Кругом были следы пожарищ и разрухи - мрачные отметины свершившейся трагедии. Мне приходилось не раз видеть разрушенные войной города. Я был в Ростове и Харькове в 1944-ом, после их освобождения, видел разрушенный центр Одессы в 1945-ом, но то, что пришлось увидеть здесь через три года после окончания войны, не шло в сравнение с тем. Может быть впечатление усиливалось объёмами и размахом строительства. На глазах подымался новый город, который должен стать краше и лучше прежнего. Вместо узких кривых улочек, строились широкие и прямые проспекты, взамен небольших двух-трёхэтажных домиков подымались огромные многоэтажные комплексы, создающие архитектурный ансамбль современного большого города.

С помощью первого встречного нашел оказавшуюся недорогой гостиницу на тихой улочке старой части города, где к великому моему удивлению нашлась свободная кровать в четырёхместном номере.

В гостиничном буфете обратил внимание на цены. Они здесь были на порядок ниже одесских. Картофельная бабка в горшочке оказалась удивительно вкусной и её было достаточно для утоления голода после утреннего чая.

Выполнив привычный ежедневный ритуал бритья и, сменив свой дорожный наряд, я поспешил в наркомат, что располагался в уже упомянутом Доме Правительства. Дежурный милиционер, тщательно проверив мой паспорт и направление на работу, велел подняться лифтом на пятый этаж.

Наркомат мясной и молочной промышленности занимал угловой отсек здания, состоящий из полутора десятков комнат, разделенных широким коридором. На одной из дверей была стеклянная табличка с надписью «Отдел кадров».

В углу комнаты стоял широкий письменный стол, а рядом с ним массивный, двухметровой высоты металлический сейф. В жестком кресле сидел низкого роста, худощавый пожилой человек в военном кителе с морщинистым лицом и седой головой. Узнав о цели моего визита, он пригласил сесть и представился:

-Евглевский Николай Иванович, начальник отдела кадров.

Он внимательно ознакомился с документами, изучил вкладыш к диплому, где был перечень и объём изученных в институте дисциплин, а также оценки по каждой из них, предложил заполнить личный листок по учёту кадров и написать подробную автобиографию.

Когда, наконец, это было сделано и тщательно проверено Николаем Ивановичем, он потребовал мой партбилет, заявив при этом, что является секретарём парторганизации наркомата.

Вероятно, он остался доволен первым знакомством с молодым специалистом, добродушно улыбнулся мне и, сняв телефонную трубку, попросил соединить его с наркомом. Когда в трубке раздался хриплый мужской голос, Евглевский заискивающе доложил:

-Алексей Павлович, прибыл молодой специалист из Одессы. Позвольте его Вам представить.

Получив согласие наркома, Николай Иванович велел мне следовать за ним. В приёмной пришлось подождать, пока из кабинета вышел посетитель, а из двери напротив вышла Марфа Дмитриевна Шаройко, которая тепло поздоровалась со мной и пригласила к наркому.

Впервые в жизни я должен был увидеть живого наркома. Само это слово вызывало незнакомое доселе чувство тревоги и трепета. О народных комиссарах приходилось раньше только читать в книгах или видеть их в кино. Все они представлялись мне какими-то особо выдающимися личностями, отличающимися от простых смертных необычайным умом и способностями, решительностью и смелостью, мужеством и героизмом.

Нам же навстречу со своего стола вышел обыкновенный, среднего роста, худой и, как мне показалось, болезненно-слабый старичок в тёмном костюме с черным галстуком поверх белоснежной, тщательно выглаженной рубашки. Он пожал мне руку и тихим хриплым голосом произнёс:

-Мельников Алексей Павлович, нарком.

Мы втроём уселись за длинным столом, стоящим вдоль окон просторного кабинета, а Алексей Павлович занял место в его торце. Оказанная мне честь свободно беседовать с народным комиссаром и его тёплый приём оказали на меня такое сильное воздействие, что я еще до начала беседы был готов повиноваться любому его желанию и идти за ним хоть в огонь и в воду.

Выслушав представление своего заместителя Шаройко, подтвердившую обещание предоставить мне инженерную должность в производственно-техническом отделе и комнату в жилфонде наркомата, а также доклад начальника отдела кадров Евглевского, отметившего некоторые положительные особенности из моей биографии, листка по учёту кадров и вкладыша к диплому, нарком подтвердил согласие на мою работу в аппарате, но предложил подумать о возможности поработать какое-то время на разрушенных в войне мясоконсервных комбинатах в Орше или Барановичах, где, по его мнению, я смог бы более полно и эффективно применить полученные в институте знания и дать больше пользы промышленности. При этом он заявил, что в таком случае он лично окажет мне всемерную помощь в решении производственных и жилищно-бытовых вопросов.

Я смутно представлял себе что такое Орша и Барановичи в первые годы после войны. Мне было известно только то, что Барановичи небольшой город в Западной Белоруссии, входивший до 1939-го года в состав Польши и, что он был центром одноимённой области до начала Отечественной войны. Об Орше я знал, что это крупнейший железнодорожный узел на востоке Белоруссии, где в годы войны прославился Константин Заслонов, которому за мужество и героизм в тылу врага было присвоено звание Героя Советского Союза. Знал и о том, что этот город расположен в центре богатой сырьевой зоны, где по известному постановлению ЦК ВКП(б) от 1929-го года «О разрешении мясной проблемы в стране» был построен самый крупный в Белоруссии мясоконсервный комбинат.

Конечно, в душе мне тогда хотелось больше остаться в столице, где, как мне казалось, будет легче жить и работать, но под воздействием настроения, овладевшего мной на приёме у наркома, я заявил, что согласен поехать туда, куда меня сочтут нужным послать и буду работать там, где во мне больше нуждаются.

Такой мой ответ пришелся по душе наркому, он встал со стула, пожал мою руку в знак благодарности, и предложил прямо завтра выехать с ним в Оршу, где лично познакомит меня с руководством комбината и позаботится о моём обустройстве. Он записал номер моей комнаты в гостинице, тепло попрощался и велел ждать его водителя в семь часов утра.

Я вышел из Дома Правительства в приподнятом настроении. Остаток дня посвятил знакомству с городом. Совершил кольцевую поездку по трамвайному маршруту номер один, что позволило осмотреть не только центр, но и окрестности. Побывал на Комаровском рынке, погулял по парку имени Горького, сходил на вокзал, где узнал о направлениях движения поездов, формирующихся в Минске и проходящих через его железнодорожный узел. В итоге сложилось мнение, что хоть это и не Одесса, но город имеет хорошие перспективы роста и развития, и что здесь заботятся об этом.

Первый день моей трудовой жизни подходил к концу. Полный впечатлений и тревожных ожиданий я крепко уснул в неуютном номере дешевой столичной гостиницы.

2

Когда шофёр наркома постучал в дверь нашей комнаты, трое моих соседей, с которыми я не успел накануне даже познакомиться, ещё спали.

В машине, кроме Мельникова, находился пожилой мужчина с густой шевелюрой седеющих волос и пышными усами. Он пригласил меня на заднее сидение и представился:

-Перетицкий Константин Сергеевич, начальник «Белглавмясо».

Дорога на Оршу шла по самой лучшей в стране автостраде «Брест - Москва». Такую дорогу мне приходилось видеть впервые. С каждой её стороны были три полосы движения с развязками, почти полностью исключающими пересечение поперечными дорогами, с заправочными станциями и благоустроенными пунктами отдыха. Шофёр держал предельно допустимую скорость и расстояние в двести километров потребовало немногим более двух часов езды. Наркомовская новая «Победа» с правительственными номерами была застрахована от подозрений, проверок и придирок постовых милиционеров ГАИ, и они брали под козырёк, приветствуя её владельца, когда машина проходила мимо.

По дороге между Мельниковым и Перетицким шел оживлённый разговор о ходе работ по восстановлению гиганта мясной индустрии Белоруссии. Из него я узнал, что прибывшее дорогостоящее импортное оборудование, в том числе купленная за валюту английская линия «BLISS» для изготовления жестяных банок и производства мясных и мясорастительных консервов, хранится под открытым небом. Она подвергается коррозии, из неё расхищаются ценные приборы и детали, а монтаж задерживается из-за низкой готовности производственных площадей и отсутствия грамотных специалистов.

Алексей Павлович поделился новостью, что 18-го августа в Москве созывается Всесоюзное совещание работников консервной промышленности с участием заместителя Председателя Совета Министров СССР и члена Политбюро ЦК КПСС Анастаса Ивановича Микояна, курировавшего в правительстве пищевые отрасли промышленности. На нём планируется организовать выставку консервной продукции. Нарком мясной и молочной промышленности Союза Кузьминых считал крайне важным участие двух мясоконсервных предприятий Белоруссии в этом совещании и представление на выставке образцов их продукции. От этого зависело выделение капиталовложений в строительство и дефицитных материалов для новостроек.