Юрий Рожицын - СМЕРТЬ НАС ОБОЙДЕТ

• Название: СМЕРТЬ НАС ОБОЙДЕТ
• Автор: Юрий Рожицын
• Издательство: журнал "Простор"
• Жанр: Исторические приключения
• Год: лохматый

---

   Подняв глаза, Костя увидел замершего посреди гостиной управляющего, а в дверях девушку с подносом.

 — Ужин подан, господа офицеры!

   Костя неохотно оторвался от рояля и пересел за стол. Напротив устроился Сергей. Девушка в накрахмаленном передничке, с подобранными на затылке в узел волосами, испуганными,  как у затравленного зверька, глазами, сняла с подноса изящные голубые тарелочки с едой; и парни разочарованно переглянулись. Тут и одному на зубок не хватит, а они за день изрядно проголодались, на скорую руку перекусив в придорожной бирхалле. Костю горничная оглядела со странным любопытством, а широкоплечего Сергея, скорчившего недовольную гримасу, с откровенной неприязнью. Сделала книксен и, повинуясь рысьему взгляду управляющего, бесшумно удалилась.

   В гостевой комнате, куда по их настоянию поставили вторую кровать, Сергей закурил, подошел к окну и, открыв фрамугу, выглянул. Потом постоял у двери, прислушался к шорохам из коридорчика и опустился на стул.

 — Не по душе мне этот хмырь, — признался он. — Глаза ушлые, вертляв, а зырит, будто из пистолета целит. Как он зыркнул на девку? Та опрометью выскочила, чуть косяк не вышибла.

 — Мнительность в тебе говорит, — зевнул Костя, раздеваясь. — Он нас боится, я ему добрый втык сделал. Утром помахаем ручкой, и гуд-бай баронский управляющий.

 — Не скажи, — покачал головой Груздев. — До утра времени ой сколько!

   Он поднялся, взял стул, просунул ножку в дверную ручку и прочно ее заклинил. Автомат поставил на предохранитель, заслал патрон в ствол пистолета.

 — Ты бы не раздевался, милай, — осуждающе проговорил Сергей, видя, как Костя влазит в ночную рубашку. — Пока выпростаешься из балахона, тепленьким возьмут.

 — Сережка, терпения нет, спать хочу, — взмолился Лисовский. — После госпиталя ни разу всласть не поспал. Рукой не двину.

 — Ладно, — вздохнул Груздев. — Одним глазом спи, другим по сторонам зыркай. Не забывай лесную сторожку.

   Сам устроился у окна. Слегка опустил ремень с револьвером, расстегнул у рубашки верхнюю пуговицу, ослабил узел галстука. Расшнуровал штиблеты, но разуваться не стал. Автомат, сигареты, зажигалку, электрический фонарик положил на ночной столик и потушил свет.

 — Спать захочешь, разбудишь, — сонно сказал Костя.

   Ослабел после ранения названный брат, в себя никак не придет. Сергей вздохнул. Его брат Герберт Зоммер, а теперь ван... ван... И фамилию же подсунул шерамыжник проклятый! С похмелья язык скорее сломаешь, чем выговоришь. Ван, ван ден... Зовут-то Яном, а как дальше? Среди сибиряков немало Янов, неужто из этой Голландии были сосланы? Не похоже. Вон и латыши Янами зовутся, и поляки...

   Вроде в дверь кто-то торкнулся. Сергей бесшумно метнулся к порогу. Постоял, прислушался, тихо. Вернулся к окну. И под ним с улицы что-то прошуршало и смолкло. Где-то спросонья промычала корова, донеслось сердитое гусиное «га-га-га». В темноте померещилось, будто перед рассветом медленно просыпается родная Ольховка. Вот-вот поднимется мать, сторожко стукнет у печи ухватом, доставая чугун с горячей водой. Ополоснет подойник и пойдет доить Машку. Она из двери, а к порогу подсядет отец, подвернув под себя ногу. Набьет ядреным самосадом трубку, затянется, и ну его бить кашель. Мать вернется из стайки, привычно заругается: «Опять избу табачищем закадил, креста на тебе нету». Отец охотно согласится: «Твоя истина, мать. В девятисотом году снял и надевать не собираюсь»...

 — Тук, тук, тук! — несильный стук в дверь.

   Груздев торопливо зажег свет, принялся расталкивать Костю. Тот спросонья повел мутными, непонимающими глазами, замычал и попытался оттолкнуть Сергея.

 — Мосье! Мосье! Рюсс!

   Сергей ладонями зажал уши Лисовского и принялся их тереть. Сперва Костина голова безвольно моталась в его сильных руках, но через минуту тот взвыл от боли:

 — Ты сдурел?! Отпусти!

 - Баба стучится, што-то толмачит, да я не пойму. Костя осмысленно вслушался во взывающий к ним голос, рывком соскочил с постели и, путаясь в длинной рубахе, подбежал к двери и вытащил из ручки ножку стула. В комнату ворвалась давешняя горничная и скороговоркой, захлебываясь, затараторила. Сергей торопливо зашнуровал ботинки, подтянул ремень, а Лисовский вслед за девушкой переводил:

 — Немец нас подслушал. Он понимает язык. В ту войну был у русских в плену. Хотел позвонить в гестапо, но она, — кивнул на горничную, — оборвала втихомолку провод. На велосипеде поехал в гостиницу, там телефон.

 — Размазня! — обозлился Сергей. - Разлегся, как у тещи в гостях. Скажи ей, пусть дорогу покажет.

   Автомат через плечо, девушку за руку и вниз по лестнице к выходу. Открыл высокую массивную дверь и сунулся на крыльцо. Подсознательно, боковым зрением уловил тень, метнувшуюся из-за колонны, успел втолкнуть свою спутницу в холл, а сам еле увернулся от скользнувших мимо груди вил. Прыгнул нападающему на спину, заломил ему голову и изо всей силы ударил рукояткой пистолета по виску. Тот мешком свалился к его ногам.

   Девушка зажала рот руками, сдерживая рвущийся из горла крик, пришлось тащить ее за собой, насильно вталкивать в машину. Но она вырвалась и кинулась к воротам. Вырулив, парень выехал из усадьбы, а горничная закрыла  створки и уселась рядом.  Она пыталась с ним заговорить, но Сергей остановил ее:

 — Их ферштее нихт!

   Горничная замолчала, рукой показывая направление, по которому поехал управляющий с доносом. Сергей гнал «оппель» со скоростью, какую позволяла вихляющая на частых поворотах проселочная дорога. Недаром ему фриц не понравился. На людей у него глаз алмаз, сразу видит, кто чем дышит. И они хороши! Раскудахтались, как куры на насесте, он и засек. Девка молодец, из какой беды вызволила! Немка, аль кто? Почему называет «мосье»? У французов вроде это словечко в моде. Учили в школе стих, а там русский солдат неприятелю толкует: «Скажи-ка, друг, мусью...» Пожалел, видать, фриц новую резину, не проткнул шины...

   Девушка схватила его за руку, и Сергей чуть  не  врезал  машину в дерево.

 — Ты чё, сбрендила?       

 — Эр!

 — Вижу! — напрягся парень, завидев в свете фар велосипедиста. Тот завихлял на дороге, потом соскочил с велосипеда и кинулся в кусты. Сергей прижал к сидению рванувшуюся из машины француженку, а сам бросился за немцем следом. Где уж тому тягаться с бывалым таежником! По хрусту сухих сучков, шуршанию листвы, шуму сгибаемых ветвей определял Сергей направление, по которому бежал управляющий, и спрямлял свой путь. Он по привычке на бегу огибал стволы деревьев, а его враг то и дело на них наталкивался, грузно падал, и Груздев, слышал, как стоны, перемежаются проклятьями, хриплым загнанным дыханием.

 — Стой!

   Грянул выстрел, пуля, мокро чмокнув, впилась в ствол. Ах ты, шерамыжник!      Груздев впился взглядом в прорезанную лунными пятнами черноту, заметил мелькнувшую тень. Бах!.. Тонкий поросячий визг, удар о землю, частые-частые постуки ногами. Сергей подкрался, включил фонарик, держа наготове пистолет. Оружие не понадобилось. Ничком, раскинув руки, до последнего мгновения рывшие землю, немец недвижно лежал на животе.

   Из-за Сережкиного плеча выдвинулась француженка. Проскользнула к трупу, подобрала выпавший из мертвой  руки маленький пистол и плюнула в запрокинутое лицо. Пнула, снова плюнула. Сергей ее схватил и оттащил.

 — Сдурела девка! — и сердито тряхнул за плечи. — Чё мертвого-то пинать! Насолил, поди, шибко? Да успокойся, анчутка ненормальная, ишь как тебя колотит! — прижал девушку, ладонью провел по волосам. — Куда нам его спрятать, штоб не скоро объявился?

   Придерживая француженку за плечи, освещая землю фонариком, он медленно пошел по кругу, решив подыскать подходящее, место. Хоть и луна помогает, а от ее пятен рябит в глазах. Пока наткнулись на полузасыпанную гниющей листвой яму, немало поплутали между деревьями. Ногами парень разбросал прель, скептически осмотрел вымоину. Мелковата, но поглубже не попалось.

 — Поможешь его сюда притартать? — спросил у девушки. — Как тебя кличут?

   Она приподнялась на цыпочки и недоуменно заглянула в Сережкино лицо, пытаясь по движению губ угадать смысл сказанных им слов. Он понял и ткнул пальцем в свою грудь:

 — Сережка... Меня зовут Сергеем, а тебя?

 — Серж, Серж, — заулыбалась девушка. — Женевьева... Женевьева...

 - Женька! — обрадовался парень. — Это по-нашенски, Женька. Гут! Отволокем этого борова к яме, листвой забросаем... А ты чё босиком шастаешь? Напорешь ногу, завоешь. Куда свою обувку девала?

 — Нихт ферштеен!

 — Горе ты луковое! Ты меня не понимаешь, а я тебя... Бери, Женька фрица за ноги, а я за руки и поволокем...

Этап шестой

Трое в машине □ «Синий платочек» □ Гостиница «Под старым кленом» □ Не все коту масленица □ Туз виней □ Освобождение смертников □ Тайное убежище