Юрий Рожицын - СМЕРТЬ НАС ОБОЙДЕТ

• Название: СМЕРТЬ НАС ОБОЙДЕТ
• Автор: Юрий Рожицын
• Издательство: журнал "Простор"
• Жанр: Исторические приключения
• Год: лохматый

---

 — Далековато залетели братья-славяне! — невольно вырвалось у Сергея.

 — Русские здесь в шахтах работают. Завтра их из гестапо повезут на казнь в лагерь. Эрих просит помочь освободить антифашистов.

 — Какой разговор. Я как штык!

 — Нас двое и подпольщиков трое. Эрих предлагает устроить аварию.

 — Каким манером?

 — Грузовик ударит в бок полицейской машине, а мы выручим смертников.

 — Пулемет не пройдет! Эсэсов лопухами не назовешь, они по грузовику до подпольщиков доберутся. А вдруг шофер при аварии погибнет, аль «черный ворон» от удара увернется?.. Попроще нужно и понадежнее. Спроси у него, может што-нибудь еще придумали?

   Костя перевел, Эрих отрицательно мотнул головой.

 — Не придумали, — вздохнул Сергей. — Он хоть точно дорогу знает, по какой братьев-славян повезут?

 — Да, да, — подтвердил немец.

   Груздев задумался, глядя на носки домашних туфель. Мягкая, теплая и удобная обувь ему понравилась. После тесноты ботинок или сапог нога в ней отдыхает. И дома бы неплохо такую иметь, да соседи засмеют, стариком обзовут. Пожилые, кого своя кровь не греет, носят в деревне опорки, катанки с обрезанными по щиколотку голенищами...

 — А если устроить засаду и гранатами «черный ворон» остановить? — предложил он.      — Мы с тобой эсэсов законтромим, а немцы смертников выручат из машины... Лимонки нужны. Трех гранат, што у нас, не хватит. И цивильную одежду пусть достают, наша слишком приметна. Переводи!

 — Есть, есть яйцевидные ручные гранаты, — заговорил Турба, — Мы думали о засаде, да боялись, как бы не пострадали невинные люди. И все же этот план более реален, чем автомобильная авария.

   Сразу после разговора Турба засобирался, сказав, что дело к вечеру, а ему перед сменой предстоит встреча с товарищами:

   Женевьева сердилась на парней, избегала их, делала вид, что не замечает Костиных попыток к примирению. Сергей после обеда спокойненько завалился на дивай и проспал до ужина, хотя француженка, спохватившись, заглядывала в комнату и тихонько его окликала.

   На стол фрау Марта подала тушеную гусятину с капустой. Ели в глубоком молчании, каждый думая о своем. За стенами бесновался ветер с дождем, по-волчьи завывая в трубах, а в уютной гостиной сухо потрескивали дрова в камине, мирно тикал маятник в больших часах. После ужина Георг и Сергей подсели к огню и закурили. Груздев поставил ноги на каминный ящик для дров из отполированной меди и рассматривал выпуклые фигуры католических монахов, пьющих пиво. Костя включил «телефункен» и четыре удара литавр известили, что начинается радиопередача о положении на фронтах.

   Женщины убирали и мыли посуду. Женевьеве даже показалось, что она вернулась под отчий кров. На родительский похож старый дубовый буфет, занимающий половину кухни, жаром пышут начищенные до желтизны подносы и латунные ступки, вот-вот сорвутся с крючочков и запорхают по углам метелочки из перьев...

 — Интересно, какая завтра будет погода? — выключив приемник, подошел Костя к камину.

 — Дождь, — приминая горящий табак в трубке, отозвался Георг, — ветер. Возможно, снежком пробросит. Уж время...

   Женевьева завела в гостиной патефон и поставила пластинку с любимой песней. Нежная, трогательная мелодия понравилась Косте, и он спросил у девушки, как она называется.

 — Кубинская песня «Голубка», — и торопливо, шепотом попросила Лисовского: —  --Скажи Сержу, я его люблю. Сильно, сильно люблю... Так и скажи!

   Смутилась, покраснела и убежала, стуча каблучками по ступенькам. Костя растерянно замер. Ее признание раздосадовало парня. Оно усложняло их отношения. Да и завтрашняя операция не располагала к душевным переживаниям. Нужно волю собрать в кулак, а не расслабляться на эмоции.

   Сперва Костя хотел промолчать, да совесть не позволила, и он рассказал другу о признании девушки. Сергей беззаботно рассмеялся:

 — Чудит Женька! Глупышка, полюбит еще своего француза и обо мне забудет. Скажи ей, пусть не шухарится, когда уедем. Вели сидеть и ждать. Без нас никуда ни шагу!

   Косте не хотелось сообщать француженке неприятную новость, но Сережку к ней не пошлешь. Скрепя сердце подошел к ее спальне и постучал в дверь.

 — Войдите! — донеслось  из комнаты. — А-а, это  ты, Костья!- в голосе разочарование.

   Девушка сидела у туалетного столика, рассматривая себя в зеркало, и кончиками пальцев разглаживала мелкие морщинки в уголках глаз.

 — Женевьева, ты разумная девушка...

 — К чему это предисловие, Костья?

 — Завтра у меня с Сережкой серьезное дело в городе, а тебе придется здесь остаться...

 — Это тот мужской разговор?

 — Да... И Сережка, и я просим тебя терпеливо нас ждать, никуда не отлучаться.     Георга о нас не выспрашивай, он ничего не знает.

 — Как и я?

 — Да!

   Она соскочила со стула, быстренько сунула ноги в туфельки и выбежала из спальни, Лисовский, недоумевая, какая муха ее укусила, поспешил за девушкой.    Сергея они застали у разобранного автомата. Он мельком глянул на француженку и пригласил:

 — Битте пляс, Женька, — и добавил: — Садись, в ногах правды нет. Костя, проверь свою «восьмерку» и шмайссер. На рисковое дело идем, много жизней оружию доверяем...

   Женевьева подсела к столу, взяла промасленную тряпку и принялась аккуратно протирать вороненые детали, не пропуская крохотных пазов и отверстий. Сергей придирчиво наблюдал за ней, убедился в ее добросовестности и занялся обоймами.   Высыпал патроны, тщательно проверил у каждой гильзы донышко с пистоном, легонько смазывал корпус оружейным маслом, досуха протирал и вставлял в магазин, пробуя плотность его набивки.

 — Молодчага, Женька, — клацнул затвором - автомата Груздев. — Добрый бы из тебя вояка получился, будь ты парнем. - Да и девка ты пригожая!

 — Что он сказал?

 — Что ты молодец и на тебя можно положиться, как на друга.

 -  Мерси, Серж!

 — Какой я Серж?! Скажи - Сергей, Серьга, Сережка.

 — Се-е-ерь-йож-жка-а, — кое-как нараспев выговорила она и засмеялась. — Женевьева... Женевьева...

 — Женька проще, по-русски.

 — Же-ень-ка, мон ами, Же-ень-ка-а...

 — Видишь, как быстро мы договорились.

 — Что сказал Се-е-ерьё-ёжка?

 — Что вы быстро нашли общий язык.

 — Он так и сказал?

 — Да... Да... Да...

 — Зачем ты сердишься, Костья? Вернемся в Париж, я тебя с красивой девушкой, моей подругой, познакомлю.

 — Благодарю, но нам спать пора.

 — Жаль! Спокойной ночи, мальчики! Утром я вас провожу.

 — Подожди, Женька, — остановил ее Сергей и, посерьезнев, сказал Косте. — Золотишко придется на нее оставить. Пусть на кресте поклянется, што нашим передаст, если не вернемся.

   Женевьева, закусив губу, выслушала Лисовского. Ни слова не говоря, расстегнула ворот халатика и за цепочку бережно вытянула золотой нательный крестик. Пошептала над ним, поцеловала и негромко, но твердо произнесла:

 — Клянусь господом богом нашим, что выполню свое обещание, если станусь жива. Аминь!

   Сергей хотел отнести портфель в ее спаленку, но она, печально улыбнувшись, мягко отстранила парня:

 — Не дай бог, чтобы с вами беда случилась, но я должна сама научиться носить этот претяжеленный портфель.

   Порозовела от натуги, на лбу бисером высыпала испарина, но девушка нашла силу пошутить:

 — Как видите, совсем не тяжело, а вы боялись!

   Лесник предугадал погоду. К утру во всю мочь разгулялся ветер, с неба сыпало моросью. Втроем вышли из дома и попали в стылую сырость. Постояли у ворот.       Сергер, не любивший долгих провожаний, сказал:

 — Покеда, Женька. Не переживай, скоро вернемся.

 — До свидания, Женевьева.

 — Я буду молиться, чтобы бог охранил вас от злой напасти! — прошептала она и подала руку Косте. Повернулась к Сергею, закинула руки на его шею, приподнялась на носочки и поцеловала. — Жаль, что ты меня не берешь. Удачи, милый друг!

   Грузовичок с брезентовым верхом и газогенераторными колонками по бокам приткнулся к лесной опушке. Эрих поместился с водителем в кабине, парни забрались в кузов, где сидел третий немец. Он коротко кивнул на Костино пожелание доброго утра, подвинулся на скамеечке и уткнулся лицом в воротник. Втроем прислонились спинами к кабине, придерживали друг друга на ухабах и крутых поворотах.

   Светало медленно и нудно. За машиной винтом клубился грязно-серый плотный туман, смыкая своды пробуровленного грузовиком туннеля. Озябли руки, и Сергей сунул кисти в рукава плаща, но от задубевшей ткани невелико тепло. Мелькнула зябкая мысль о наступающей зиме. В здешних, краях не сибирские морозы, сухие да прозрачные, а с сырью, хмурыми оттепелями и затяжными дождями. Под Ленинградом ему довелось их испытать. До сих пор не забылись студеные морские ветры, когда промозглый холод и полушубок, и шерстяное обмундирование, и теплое белье насквозь прошибает.