Иван Щеголихин - Снега метельные

• Название: Снега метельные
• Автор: Иван Щеголихин
• Издательство: "Жазуши"
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1977

Известный читателям роман «Снега метельные» посвящен героическому прошлому целины, сложным судьбам целинников Кустанайщины. События того времени стали уже историей, но интересная, насыщенная драматизмом жизнь на целине тех лет не может оставить нас равнодушными и сегодня.

Отличительные особенности произведений И. Щеголихина — динамичный сюжет, напряженность и драматизм повествования, острота постановки мо­рально-этических проблем. Жизнь в произведениях писателя предстает во всем многообразии и сложности.

---

Женя представила, как Николаев поднялся засветло, там, у себя в холостяцкой квартире, и первым делом на­чал звонить сюда...

От счастья, от умиления жизнью она впервые назвала Малинку по имени:

— Миша, а тебе хочется ехать дальше?

— Пурга. Кому в такую погоду хочется?— рассуди­тельно отозвался парень, но голос Жени был так неожи­данно ласков, что Малинка — была не была!— решил признаться:— С вами хоть на край света, хоть в огонь и в воду.

И Женя в эту минуту любила его и верила в его пре­данность. Сейчас она готова была любить всех, может быть, только для того, чтобы среди всех ей легче было представить одного, главного...

Ей показалось, новая поездка не слишком-то обрадо­вала Грачева. Когда Малинка разговорился с Ваней, Же­ня полушепотом сказала хирургу:

— Я вам что-то скажу, Леонид Петрович. Только дайте слово, что вы мне поверите.

— Мне кажется, я вам всегда верил.

— Она же до смерти любит вас, Леонид Петрович! Тогда, в изоляторе, она каждый день выспрашивала у меня, чем вы питаетесь, как себя Сашка ведет. Просила рассказать все подробности.

Леонид Петрович слушал, хмуря брови. Малинка шумно ел вермишель. Ваня сопел и ожесто­ченно тер лоб.

— Ну, что ты, Ваня, приуныл?— с неожиданной бод­ростью сказал Грачев.—Давай-ка, налей нам на дорож­ку! Для сугреву, как говорят шоферы. Верно, Малинка?

Грачев выпил и энергичным движением поднялся из-за стола.

— Ну, что же, друзья, едем? Пробьемся сегодня во что бы то ни стало.

Пурга была злее вчерашней. Шагах в двадцати от дома виднелись сани. Сивая лошадь, покрытая попоной, стояла понурив голову и не поднимая белесых век. Сани были малюсенькие, без облучка, ветер выл в дуге, хле­стал в лицо, вынуждал отворачиваться.

— Я поеду один!— прокричал Леонид Петрович.— Один поеду, Женя!— повторил он, пригибаясь к ее лицу и голосом перекрывая ветер.— Ждите меня здесь!..

В маленьких санях втроем не поместиться. Там, в сов­хозе, есть неплохой фельдшер. Если придется делать опе­рацию, он станет к инструментарию вместо сестры.

Женя осталась с Малинкой. По любому бездорожью лошадь выберется к жилью. Лошадь не трактор, который чуть не погубил Сергея Хлынова...

Малинка осторожно тронул Женю за плечо.

— Пойдемте в хату.

Он зашагал впереди, расправив плечи, прикрывая со­бой Женю от ветра.

— А в Алма-Ате скоро лето. Яблоки пойдут, апорт. Едешь на велосипеде,— бах, а оно тебя по спине!

Женя не слушала. Она думала: «Я хочу о многом поговорить с вами. Приезжайте скорее...» Леонид Петро­вич любит жену... Мы поставили Малинку на ноги. Но­вый год... Милая глубинка — посвист белой метели, звон­кая синь утихшего простора, вкусный дымок над посел­ком, и мы, его надежные обитатели... «Я хочу о многом поговорить с вами». Она представила ясные глаза Нико­лаева и вспомнила: «Нет исхода вьюгам певучим, нет заката очам твоим звездным».

Нет исхода. И нет заката!

Она шагнула в снег, к дому. Ветер опалил щеки. Он нес надежду, знобящий восторг, и Жене казалось: не сле­зы, а светлые льдинки скатываются из-под ее ресниц.

1958