Джеймс Кобб - Ледовый Апокалипсис

• Название: Ледовый Апокалипсис
• Автор: Джеймс Кобб
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-26052-2

На крохотном островке, затерянном в Арктике, обнаружен советский бомбардировщик, упавший там сорок лет назад. На борту самолета может находиться биологическое оружие – споры сибирской язвы. Чтобы выяснить это наверняка, американское правительство посылает на остров группу Джона Смита – разведчика и специалиста по инфекционным заболеваниям, за спиной которого предотвращение множества глобальных катастроф, таких, как «Заговор Кассандры».

На этот раз Смиту и его друзьям предстоит столкнуться с безжалостным русским спецназом и не менее опасной бандой международных торговцев оружием, которые стремятся захватить смертоносный груз.

Но самую страшную тайну им еще только предстоит раскрыть…

Впервый на русском языке!

---

– Как я уже сказала, мисс Рассел, поначалу люди уцелели. У них наверняка имелись спальные мешки, теплая одежда и пайки сухого запаса на экстренный случай. Но потом… – Профессор снова пожала плечами.

За окном ресторана клубился густой промозглый туман, облепляя стекла плотной пеленой, будто пытаясь проникнуть внутрь и добраться до сидящих в тепле людей. Смит подумал о тех, других, десятилетия назад ставших пленниками вечной полярной тьмы и медленно умиравших под ее безжалостным покровом. Не самая приятная смерть, подумалось ему. Впрочем, о приятной смерти Смиту до сегодняшнего дня слышать еще не приходилось.

– Из скольких человек мог состоять экипаж самолета?

– Экипаж облегченного «Ту-4» должен был включать в себя не менее восьми человек. В кабине – командир экипажа, бомбардир, который одновременно с этим, видимо, являлся политруком самолета, штурман, бортинженер и радист. Сзади располагались оператор радара, один или два наблюдателя и стрелок хвостовой огневой установки.

В стальных глазах Валентины вспыхнула какая-то мысль.

– Я бы с удовольствием взглянула на боезапас этих хвостовых пушек, – промурлыкала она, словно говоря сама с собой.

– Вам представится такая возможность, профессор, – ответил Смит.

– Если не сложно, называйте меня просто Вэл, – с улыбкой попросила она. – Я использую свой профессорский титул лишь в тех случаях, когда хочу произвести впечатление на комиссию по распределению научных грантов.

Смит понимающе кивнул.

– Хорошо, Вэл. А теперь скажите, вы обнаружили какие-нибудь признаки того, что сибирская язва все еще находится на борту?

Она мотнула головой.

– Об этом судить невозможно. В «Ту-4», переоборудованном для доставки биологического оружия, резервуар с биоагентом должен быть установлен вот здесь, в переднем бомбовом отсеке. Как вы видите, фюзеляж не пострадал. Сам резервуар сделан из нержавеющей стали и укреплен столь же прочно, как и система крепления бомб – достаточно надежно, чтобы выдержать по крайней мере авиапроисшествие средней степени.

– Существует ли вероятность того, что в резервуаре возникла протечка? – спросила Рэнди. – Тогда можно было бы предположить, что экипаж еще в полете подвергся заражению спорами сибирской язвы и именно это заставило летчиков совершить посадку.

На сей раз головой покачал Смит.

– Нет, – сказал он, – это невозможно. Bacillus anthracis относится к числу патогенов сравнительно медленного действия. Даже при активном вдыхании концентрированных доз спор сибирской язвы инкубационный период составит от одного до шести дней. Заражение сибирской язвой также легко предотвратить профилактическим применением массированных доз антибиотиков. К 1953 году русские уже располагали пенициллином, и экипаж самолета с грузом биологического оружия наверняка был снабжен достаточным его количеством, чтобы обезопасить себя в случае утечки. Сибирская язва страшна лишь тогда, если вы не готовы к встрече с ней или попросту не знаете, что это такое.

– Насколько страшна?

– Страшнее не бывает. Если не получить лечения немедленно, смертность от вдыхания спор сибирской язвы составляет от 90 до 95 процентов. После того как бациллы поражают лимфатические узлы человека и начинают вырабатывать токсины, даже при условии оказания медицинской помощи и применения антибиотиков умирают все равно не менее 75 процентов инфицированных.

Смит откинулся на стуле.

– Я полагаю, нет необходимости пояснять, что доксициклина в моей медицинской сумке будет достаточно, чтобы вылечить небольшую армию, а иммунная сыворотка поможет уберечься от заражения. Во время работы в ВМИИЗ я получал прививки вакцины против сибирской язвы. А вы?

Обе женщины посмотрели на него округлившимися глазами и одновременно потрясли головами.

Смит угрюмо улыбнулся.

– Что ж, тогда, если вы обнаружите где-нибудь поблизости от себя эдакий симпатичный серовато-белый порошок, лучше позовите меня.

Валентина Метрейс вздернула элегантно очерченные брови.

– Ничего иного мне бы и в голову не пришло, подполковник.

– Во время предварительного инструктажа мне было сказано, что в самолете могло находиться около двух тонн этой отравы, – произнесла Рэнди. – Это более четырех тысяч фунтов, Джон. Какую территорию можно погубить таким количеством сибирской язвы?

– Вот что я тебе скажу, Рэнди. В твоей сумочке спор сибирской язвы поместилось бы достаточно для того, чтобы заразить весь Сиэтл. Груза, находившегося на борту «Миши-124», хватило бы для уничтожения всего Восточного побережья.

– С одним условием, – внесла поправку профессор Метрейс. – Для этого необходимо умело сохранить, доставить и распылить агент, а это всегда являлось проблемой в применении химического и биологического оружия. Очень часто вещество слипается в комки, и при распылении девяносто процентов его не достигает цели.

Изысканная, утонченная внешность женщины-историка вступала в разительный контраст с жуткими вещами, звучавшими из ее уст, но абсолютная уверенность, с которой она говорила, не позволяла сомневаться в ее компетентности и опыте.

– На «Ту-4А» русские применяли сухую аэрозольно-дисперсную систему распыления. Иначе говоря, эта машина представляла собой что-то вроде гигантского сельскохозяйственного самолета для опыления полей. Набегающий поток воздуха попадал в воздухозаборники самолета, а затем через систему каналов тугой струей – в коллектор резервуара. Там воздушный поток подхватывал порошкообразные споры и выносил их наружу через специальные отверстия под крыльями. Довольно грубая – в том числе и в плане дозировки – система по сравнению с методом влажного распыления, но ее преимущества заключаются в простоте и сравнительно небольшом весе необходимых боевых отравляющих веществ. В зависимости от высоты сбрасывания и розы ветров можно заразить территорию в десяток миль шириной и несколько сот миль в длину, сделав ее непригодной для обитания на многие десятилетия.

– Десятилетия? – изумленно вскинулась Рэнди.

Валентина кивнула.

– Споры сибирской язвы – это коварные маленькие сволочи. Они любят органику, азотистые почвы, вроде удобренных садов, и, оказавшись в подобных благоприятных условиях, остаются заразными на протяжении черт знает скольких лет.

Женщина перевела дух и сделала глоток кофе.

– У побережья Шотландии есть маленький островок, на котором англичане во время Второй мировой войны проводили эксперименты с биологическим оружием. Лишь недавно его вновь признали пригодным для обитания. Небольшие помещения или здания можно обеззаразить с помощью химикатов. Например, в борьбе с бациллами сибирской язвы настоящие чудеса творит обычная хлорная известь. Но такие огромные пространства, как целый город или обширные сельскохозяйственные угодья…

Историк безнадежно покачала головой.

– Если споры сибирской язвы до сих пор находятся на борту самолета, за прошедшие пятьдесят лет они вполне могли утратить вирулентность, – заметил Смит. – Однако, с другой стороны, они находились в герметичном контейнере и подвергались воздействию низких полярных температур. Это то же самое, как если бы они находились в сухом холодильнике без доступа кислорода. Идеальные условия для хранения чего угодно и в течение сколь угодно долгого времени. Иными словами, я не готов с уверенностью сказать, в каком состоянии эти споры могут быть сейчас.

Валентина Метрейс снова вздернула свои идеальные брови.

– А я могу с уверенностью сказать только одно, подполковник. Мне бы не хотелось быть тем человеком, который раскупорит этот сосуд и заглянет внутрь.

* * *

Смит спускался на внешнем лифте в вестибюль отеля, и чем ближе к земле оказывался стеклянный пузырь, тем тоньше становилась завеса тумана. Из редеющей пелены выплывала ночь с мириадами огней – на улицах и в окнах домов. Смиту хотелось бы, чтобы с такой же легкостью прояснились его мысли. Предстоящая операция выглядела интересной, но уж чересчур простой – одной из тех, для удачного выполнения которых требуется всего лишь проявлять осторожность и осмотрительность, чтобы не наделать ошибок.

Но, несмотря на эту кажущуюся простоту, Смита не отпускало ощущение, что он находится на берегу затянутой туманом реки: на расстоянии в несколько метров все видно ясно и отчетливо, но дальше возвышается некая стена, сквозь которую невозможно проникнуть взглядом и за которой таится нечто непознанное.

Что сказал ему Директор Клейн? «Исходи из того, что они ведут двойную игру. Присматривай за ними».

Значит, он должен оставаться начеку и быть готовым ко всему, что может выплыть из этого тумана.

По крайней мере, можно утешаться тем, что его спину прикрывают надежные люди. Валентина Метрейс весьма… интересна. В те времена, когда он учился в колледже, таких профессоров определенно не было. Наверняка за плечами этой женщины – немало интересных историй, и уж, вне всякого сомнения, в качестве одного из «мобильных нулей» Клейна она является чертовски хорошим специалистом, в чем бы ни заключалась ее специализация.