Олег Грейгъ - Подлинная судьба адмирала Колчака

• Название: Подлинная судьба адмирала Колчака
• Автор: Олег Грейгъ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9265-0556-3

Парадоксы истории порой так необычны, а тайны так чудовищны, что в них трудно поверить. Одна из таких тайн, свято хранимых в СССР, — подлинная судьба некоторых высокопоставленных участников Гражданской войны.

Вопреки общепринятому мнению, Верховный правитель России адмирал Колчак не закончил свой жизненный путь зимой 1920 г. в проруби реки Ангары, а продолжал еще многие годы служить Советской России и лично товарищу Сталину.

Именно об этом очередная книга О. Грейгъ, которая открывает читателю многие тайны советской истории и секреты кремлевских владык.

---

И тут же словно из ничего появился образ Бориса Николаевича. О, этот уникум любил подобные воплощения; куда до него знаменитому еврейскому чудеснику Вольфу Мессингу! Папа Боря — старый и почти немощный на вид — изредка проделывал свои шуточки даже во времена Горбачева, появляясь перед соратниками в Кремле так неожиданно, будто только что прошел сквозь стену. «Исчадие ада», — вспыхивало в мозгу партийных соратников, но от неожиданности сковывало губы, и выдыхалось не имя, а страх. Он владел многими тайнами и, как и Сталин, умел читать мысли.

В тот раз его голос четко произнес:

— Не можешь понять? А это цена вам всем — русским и другим народам, что вы не в состоянии понять наши еврейские фигли-мигли.

Глава 2

Начальник Спецотдела при ОГПУ (на самом деле, как уже указывалось, при ЦК ВКП(б)) Глеб Иванович Бокий происходил из дворянской семьи, имевшей древние корни. Но вот его мать была еврейкой, причем одной из психопатичных натур, всецело поддерживавших народовольцев, покушавшихся на Императора Александра II. Ее нередко видели на площадях обеих столиц Империи, где она в истерических припадках выкрикивала в адрес проходящих людей: «Всех нас поглотит геенна огненная!» Как правило, ее тут же отвозили в желтый дом; а затем, после прохождения курса лечения муж забирал ее из больницы. Звали эту женщину Эсфирь-Юдифь Эйсмонт.

ИНТЕРВЬЮЕР: — Но я не встречал этого имени в печатных источниках.

ИНТЕРВЬЮИРУЕМЫЙ, он же — ПРИЗРАК: — И не встретите. Разве что в не доступных простому читателю документах… В редчайших советских источниках, где идет рассказ об этой семье, приводится совершенно другое имя, но чаще — речь о матери вообще не ведется. В переделанных документах мать Бокия получила русское имя; документы «выправляли» многим евреям, заполучившим власть в России, и они стали зваться вымышленными именами на русский лад; чтобы закрепить миф о так называемой «русской революции» в России в 1917 году.

ИНТЕРВЬЮЕР: — Хорошо, допустим, я вам верю.

ПРИЗРАК: — Хорошо или допустим?

ИНТЕРВЬЮЕР: — Верю. Тогда скажите прежде, как произошло ваше знакомство с секретарем ЦК КПСС?

ПРИЗРАК: — Мы в помещении — назовем условно: в небольшом зале кафе. Сидим за столиком друг против друга. Мне предложена работа, оттого мы и встретились. Коротко присматриваемся. Он маленький по сравнению со мной, я сам себе кажусь гигантом, у него сила и власть, у меня — ухарство и смелость. У него — должность, у меня — специальная подготовка, полученная, между прочим, как я узнал много лет спустя, по его воле. Наше сидение напротив не длится больше пары минут, он спокойно задает такой простенький, такой безобидный вопрос: «А если за твоей спиной сидит враг, который хочет убить меня, как ты поступишь?» Еще звучат последние слова, а голова человека у меня за спиной разлетается вдребезги; я машинально достал пистолет и выстрелил — вот каков был мой ответ на простенький вопрос работодателя.

ИНТЕРВЬЮЕР: —?!

ПРИЗРАК: —…ничего, только шевеление за спиной, — его головорезы наводили порядок. Он только сказал удовлетворенно: «Ну что ж, продолжим работу». Никаких характеристик ему! Это был мягкий и корректный человек.

ИНТЕРВЬЮЕР: — Вы сказали «мягкий и корректный»?

ПРИЗРАК: — Все, разговор окончен.

ИНТЕРВЬЮЕР: — Вы сказали…

Судьбы братьев Бокиев — Глеба и Бориса — казалось, были предрешены «благодаря» такой наследственности. Правда, Борис оказался генетически предрасположен к отцу, тогда как Глеб — к матери. Первый впоследствии сделался известным в горной промышленности инженером.

Бокий Борис Иванович (1873 — 13 марта 1927) — «советский» ученый в области горного дела. По окончании Санкт-Петербургского горного института (1895) работал на шахтах Донбасса. С 1906 г. — адъюнкт-профессор, а с 1914-го — ординарный профессор Санкт-Петербургского горного института. С 1921 г. был также членом Научно-технического сонета Главного горного управления ВСНХ РСФСР, а затем ВСНХ СССР и являлся ответственным консультантом трестов «Донуголь», «Югосталь», др., активно участвуя в восстановлении горной промышленности страны. Еще в 1914 г. вышел его трехтомный «Практический курс горного искусства», который впоследствии несколько раз переиздавался.

Ну а Глеба Ивановича Бокия неуемная страсть и психопатство привели к революции; он разорвал отношения с семьей, разругался с братом и увлекся восточными учениями и оккультизмом. Его быстро выловили агенты Ордена и пристроили в подпольную масонскую организацию, громко названную «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», — резидентуру Ордена, возглавляемую Г. Плехановым. Социал-демократом Глеб стал в начале 1900 г.; за революционную деятельность и подрыв устоев общества его сослали в Восточную Сибирь.

Здесь следует сделать краткое замечание, которое во многом прояснит наше повествование. Отправка дегенератов и бунтовщиков-евреев на так называемое исправление в Сибирь была не случайным делом — этот ход был давно продуман международным еврейством, как… форма освоения (и присвоения) невероятно богатых регионов Сибири и Дальнего Востока. С подачи агентуры международного еврейства, имеющих влияние при дворе, царские чиновники «проглотили» этот замысел, как наживку, и «успешно избавлялись» от всякого рода смутьянов и психопатов, отправляя их на перевоспитание подальше от столиц — в Сибирь и далее на Восток. Даже не подозревая, что тем самым закладывалась взрывная мощь огромной силы на столетие вперед в столь уникальном регионе Российской империи, без которого западная часть Великороссии и Малороссии фактически ничего не стоит.

В числе таких «жертв режима» оказался и Глеб Иванович. Учеба в Горном институте в Санкт-Петербурге многое дала ему.

Бокий Глеб Иванович, партийные псевдонимы Кузьма; Дядя; Максим Иванович. БСЭ (Большая советская энциклопедия, т. 3. М., 1971, с. 470) дает следующие даты жизни: 21.6/3.7.1879— 15.11.1937; а СИЭ (Советская историческая энциклопедия, М., 1962, т. 2, с. 517) слегка отличающиеся: 1879–1940. Какой источник правдив в дате смерти этого по-своему уникального человека? — никакой. Но об этом позже…

Г. И. Бокий, как и брат, родился в Тифлисе; как и брат, учился в Санкт-Петербургском горном институте. Но, в отличие от брата, участвовал в еврейской революции 1905–1907 гг. в Санкт-Петербурге, причем, как свидетельствуют советские источники, «работал по организации боевых дружин». В 1916 г. был введен в так называемое Русское бюро ЦК РСДРП(б). Неоднократно подвергался арестам и ссылкам.

В молодые годы в нем проявились многие «таланты» его психопатической натуры: мелкое мошенничество, ловкий обман гоев (т. е. неевреев), «подставы» товарищей, лживость, шантаж и т. п. Именно эти его качества заинтриговали активного агента Ордена, проживавшего в Пскове (затем в Туле, Смоленске, Орле и других городах империи) Мойшу Тоцкого. Который при встрече и знакомстве с новым товарищем, высоко оценив в нем наряду с изощренным плутовством и незаурядный ум, рекомендовал тому обратиться к сподвижнику Ульянова-Бланка Карлу Радеку. Человека, взявшего псевдоним Ленин, и Бокий, и многие другие из их круга всегда называли только Ульяновым-Бланком, подчеркивая тем самым его настоящую, смешанную сущность и принадлежность к еврейству.

Карл Радек — близкий приятель Тоцкого (оба занимались содомией друг с другом), охотно взял себе в помощники Глеба Ивановича. О чем спустя несколько лет он горько-горько пожалеет… как пожалеет об этом знакомстве и сам Мойша Тоцкий…

Вскоре, получив указания Ордена относительно кандидатуры Бокия, Тоцкий передал Радеку, а тот в свою очередь доложил Ульянову-Бланку о необходимости пристального надзора и опеки над этим товарищем, в котором явно прослеживаются незаурядные задатки. После чего Ульянов-Бланк приблизил Глеба Ивановича к себе. В одну из их встреч Глеб Бокий высказал свое видение приближающихся событий по захвату власти, рассуждая о месте и степени участия каждого из них. Ульянов-Бланк, выслушав соратника, согласился с предложениями, но на прощание сказал:

— Вы знаете, мне нужно посоветоваться, что вам делать дальше.

В свою очередь, Глеб Иванович, раздосадованный услышанным, довольно жестко и нелицеприятно заявил:

— Уважаемый Бланк, а вот этого делать не следует. Мне хорошо известно, что за время пребывания в Европе вы не приняли ни одного самостоятельного решения, и вами всегда управляла приставленная к вам госпожа Крупская. Вот вы как были, так и оставайтесь марионеткой в компании содомитов.

И, не прерываясь на выслушивание ответа от враз раскрасневшегося и запыхтевшего собеседника, Бокий продолжил: