Джеффери Фарнол - Седина в бороду

• Название: Седина в бороду
• Автор: Джеффери Фарнол
• Жанр: Детектив

---

МИСС И МИСС БЛАЙТ

Это был уютный магазинчик, притулившийся в тенистом уголке, скромный и опрятный. Витрина очаровывала соблазнительным многообразием деталей женского туалета, стыдливо прятавших свое предназначение за пеной кружев и оборок. (Сэру Мармадьюку такое оформление витрины показалось несколько неуместным.) Рядом выстроилась целая шеренга модных шляпок. Шляпки с высокими тульями, с низкими тульями, с широкими полями, с узкими полями, шляпки вовсе без полей, а за ними, в глубине витрины теснились платья всевозможных цветов и фасонов.

Сэр Мармадьюк подозрительно огляделся по сторонам, решительно сжал кулаки и шагнул в полумрак магазина, где тут же столкнулся с высокой тощей леди. Леди решительно преградила ему путь, из-за ее спины выглядывала дама более пухлая и менее долговязая.

Сэр Мармадьюк снял шляпу и обольстительно улыбнулся.

- Что вы хотите, сэр? - сурово спросила тощая леди.

- Мадам, - понизив голос, начал наш герой, - мне нужно платье.

Толстушка за спиной тощей леди хихикнула, фигура же ее костлявой напарницы словно пополнилась еще добрым десятком костей, локти и подбородок словно стали еще длиннее.

- Что вы имеете в виду, сэр? - сердито воскликнула тощая леди, окинув нашего героя холодным взглядом давно почившей селедки. - Что вы имеете в виду, сэр, позвольте вас спросить?

- Платье, мадам. А также шляпку.

- Может, все-таки сюртук и бриджи, сэр?

- О, сестра, не ... - пухлая леди залилась тонким смехом.

- Розамунда, держи себя в руках! А вам, сэр, следует пройти в лавку напротив. Желаю удачи, сэр! - С этими словами костлявая леди сделала глубокий реверанс.

Сэр Мармадьюк улыбнулся еще обольстительней. Затем не обращая внимания на хозяек лавки, он извлек из карман монокль и поднеся его к глазу, с глубоким интересом начал изучать выставленный на продажу товар.

- Платье, мадам, - не глядя на старшую мисс Блайт, повторил он, голубое или розовое, с рисунком или без, а также шляпку и прочие мелочи для молодой леди. И еще темный плащ с капюшоном.

Костлявая мисс Блайт сложила руки на груди, вздернула подбородок и издала громкое и презрительное фырканье.

Сэр Мармадьюк невозмутимо указал на платье из голубого муслина с тонким рисунком по подолу:

- Думаю, вот это подойдет - эти кружева и оборки просто восхитительны.

Мисс Блайт хмыкнула, а ее пухлая сестра, уткнув лицо в цветастую ночную сорочку, которую схватила с прилавка, давилась от смеха, издавая странное бульканье.

- Это платье, сэр, - бесстрастно сообщила мисс Блайт, - стоит четыре гинеи!

- Будьте так добры, мадам, заверните мне его.

- Розамунда! - приказала мисс Блайт. - Обслужи господина.

- Так как насчет шляпки? - задумчиво спросил сэр Мармадьюк, сквозь монокль оглядывая прилавок, - что-нибудь с широкими полями, но не слишком бросающееся в глаза...

- Вот, сэр, - младшая мисс Блайт улыбнулась всеми своими ямочками, как раз для молодой и хорошенькой леди, очень подходит к платью.

- Восхитительно! Беру...

- Новая модель, сэр! - сурово возвестила старшая мисс Блайт, - Тридцать семь шиллингов и шесть пенсов.

- Не сочтите за труд завернуть..

- Невозможно, сэр! Шляпки хранятся в картонках.

- Картонки, мадам, весьма неудобны...

- Картонка и никаких разговоров, сэр! Розамунда, обслужи господина.

Покончив с покупками, сэр Мармадьюк поклонился и удалился. Правда, величественность нашего джентльмена потускнела из-за странной ноши в виде шляпной картонки, которая так и норовила выскользнуть из рук и плюхнуться в пыль. И вот, когда сэр Мармадьюк в очередной раз подхватывал падающую шляпную картонку, его взгляд остановился на длинном пальто грубой шерсти. Этот, совершенно несоответствующий сезону предмет, красовался в темной витрине обшарпанной лавки. У прилавка, облокотившись о стойку, сидел, скрестив ноги, высохший старик весьма злобного вида и свирепо орудовал иголкой и наперстком.

- Это пальто... - начал сэр Мармадьюк, появляясь в дверях магазина.

- Два фунта! - рявкнул старик, яростно сверкнув на посетителя поверх роговых очков.

- Я покупаю его.

- Покажите деньги!

Сэр Мармадьюк безропотно исполнил требование. Он выбрал себе еще пару подержанных ботинок (весьма неприглядных на вид, но довольно удобных), а также кое-какие мелочи. Закончив, он приказал завернуть все, кроме пальто, которое решительно надел на себя.

- Вы собираетесь носить его сейчас? - изумленно спросил старик, возясь с бумагой и веревкой.

- Так легче будет нести!

- Разумеется. но глядя на вас, я сам исхожу потом. Да еще эти ваши свертки!

- Ничего, справлюсь... - Но тут шляпная картонка вновь проявила свой норов.

- Да уж куда вам! Я могу прислать вам все это на дом.

- Спасибо, не стоит.

- Тогда вот вам мой совет, - все так же нелюбезно предложил хозяин, возьмите тележку.

- До свидания! - Сэр Мармадьюк неуклюже протиснулся со всеми своими многочисленными пакетами на улицу.

В следующей лавке он купил дорожный мешок, набил его купленным скарбом, и перекинув через плечо, пустился в обратный путь, взметая за собой клубы пыли.

Глава XII,

посвященная, главным образом, платью и шляпке

Наконец сэр Мармадьюк со всем своим грузом выбрался из Петворта. Свернув на поросшую травой тропинку, он направился к тому месту, где Ева назначила ему встречу.

Солнце пекло все сильней и сильней, пакеты становились все тяжелее, наш герой, совершенно непривычный к поклаже более обременительной, чем трость, еле справлялся с обязанностями носильщика, тем не менее , несмотря на жару и сопротивление шляпной картонки, он скорымм шагом отмерял отделяющее его от Евы расстояние. Несмотря на быстрый шаг, он двигался все-таки довольно медленно, потому что приходилось бороться, как с дурным характером шляпной картонки, так и с неудобным заплечным мешком. А солнце палило нещадно! Шерстяное пальто сковывало движения. По лицу струился пот, который наш герой не в состоянии был оттереть, поскольку руки его были заняты. Надо ли удивляться, что привычное для него состояние безмятежности было нарушено. Да еще в какой-то момент дорогу преградила довольно высокая живая изгородь.

Сэр Мармадьюк в сердцах чертыхнулся, опустил поклажу на землю, с наслаждением вытер пот и достал часы. Два пополудни! Она ждет его уже два часа! Целую вечность!

Перекинув через изгородь мешок и картонку, он перелез сам, подхватил свою поклажу и решительно продолжил путь.

Тропинка, по которой он шел, петляла то туда, то сюда, с точки зрения сэра Мармадьюка без всякого смысла, пока наконец не нырнула а тенистую рощицу. Сэр Мармадьюк ступил в благодатную тень коровника, стоящего на опушке рощи, когда картонка решительно вырвалась из его объятий, и весело подпрыгивая, покатилась в сторону упомянутого сооружения. Сэр Мармадьюк бросился в погоню. Пузатый мешок, воспользовавшись моментом, развязался, и многочисленные свертки и пакеты, обретя свободу, устремились вслед за шляпной картонкой, которая попрыгав на ухабах тропинки, спокойно закатилась в приоткрытую дверь коровника. Сэр Мармадьюк бросил оставшиеся пакеты на землю, вытер лицо, и, неистово ругаясь, подобрал рассыпавшиеся свертки и нырнул вслед за непокорной шляпной картонкой в открытую дверь коровника.

Это было заброшенное место, которое, судя по всему, уже давно не использовалось по назначению. В одном углу лежала куча полуразложившегося навоза, в другом валялись ржавые вилы. Сэр Мармадьюк огляделся и снял пальто. Сквозь щели в стенах и крыше проникали солнечные лучи, кое-где крыша провалилась, словом в этом старом коровнике царили запустение и разруха. О лучшем убежище нельзя было и мечтать. Сэр Мармадьюк развязал один из пакетов.

И вскоре из старого коровника вышел Джон Гоббс собственной персоной, одетый как крестьянин - потертая шляпа с мягкими полями, пестрый шейный платок, шерстяные чулки, вельветовые штаны и грубые башмаки на толстой подошве, а где-то там, под грудой старого навоза покоилась дорогая и элегантная одежда, облачавшая величественную фигуру того, кто прежде именовался сэром Мармадьюком Энтони Эшли Вэйн-Темперли.

- Вот так-то лучше! - промолвил Джон Гоббс и оглядел свое непритязательное одеяние, совершенно не сознавая, что старый и грубый костюм не скрывает тонкие орлиные черты его лица, изящество длинных, не приученных к труду пальцев и величавую осанку, а, наоборот, контрастирует с ними.

Подхватив оставшиеся пакеты и злополучную шляпную картонку, он снова отправился в путь, а поскольку смекнул, что еще лучшего эффекта маскировки достигнет, изменив походку и осанку, то начал подволакивать ноги и сутулить плечи.

Наконец он добрался до леса и углубился в заросли, то и дело останавливаясь и оглядываясь по сторонам. Евы-Энн нигде не было видно. Дул легкий ветерок, наполнявший лес едва уловимым шелестом листвы, похожим на крадущиеся шаги. Но сэр Мармадьюк, как и положено герою, старался не обращать на него внимания и рыскал туда-сюда по зарослям, пока, вконец утомившись, не остановился передохнуть. В голове у него стучала одна-единственная мысль: Ева-Энн исчезла! Вот тут сэра Мармадьюка объял страх, и, отбросив в сторону поклажу, он начал дюйм за дюймом прочесывать небольшую, но густую рощицу. Тщетно. Тревога его росла, сменившись паникой, в отчаянии он, забыв об осторожности, громко позвал девушку по имени. Ответом был легкий шорох листвы. Ветерок овевал его разгоряченное лицо. Сэр Мармадьюк остановился в растерянности. Вдруг за спиной треснула ветка. Сэр Мармадьюк резко обернулся и застыл под пристальным взглядом двух глаз, следивших за ним из густых зарослей.