Сергей Лукьянов - Удача под контролем

• Название: Удача под контролем
• Автор: Сергей Лукьянов
• Жанр: Фэнтези

Настоящие повести ни в коем случае не должны рассматриваться, в качестве самостоятельного произведения. Они являются полностью производными от замечательной игры «С.Т.А.Л.К.Е.Р – Тени Чернобыля». В них встречаются текстовые фрагменты прямо заимствованные из игры, они иллюстрированы снимками с экрана, сделанными во время прохождения игры. События привязаны к картам игрового пространства. Использованы также имена персонажей из других литературных сочинений по мотивам игры и ссылки на сюжетные линии этих сочинений.

Автор убедительно просит не расценивать это как плагиат, а считать намеренным приёмом для наибольшего приближения содержания и формы повестей к сюжету и общему стилю игры.

Автор просит возможных критиков учесть, что повести были преднамеренно написаны в развлекательном жанре, сознательно рассчитаны на «разовое» прочтение «от нечего делать» в вагоне или на пляже и никоим образом не претендуют на серьёзное к ним отношение.

Автор хотел бы, пользуясь случаем, поблагодарить создателей игры за доставленное от прохождения «С.Т.А.Л.К.Е.Р.а» удовольствие и пожелать им многочисленных дальнейших успехов

---

– Ну, ребята, дела-а! -выдохнул он.

– С добрым утром, Бабуин. -укоризненно заметил Бармен. -Учу-учу тебя вежливости…

Но Бабуин даже не заметил шпильки.

– Дела, парни! -повторил он. -К северному блокпосту приполз Ловкач, уделанный так, что жить ему осталось два вздоха и один чих. Места живого нет! Группа Бомжа, похоже, накрылась!

– Бомжа?!-поразился Бармен. -Да ну! Действительно – дела-а…

– Пойду-ка выясню, что к чему. -задумчиво сказал Информатор. Он быстро допил растворимый кофе и, прожёвывая на ходу, устремился из бара. Проскакивая мимо стойки, торопливо сунул Бармену две потрёпанных красных десятки с портретом Ленина в овале – советский рубль оставался внутренней валютой Зоны.

– Полетел на добычу. -заметил Панк. -Гриф наш. Стервятник…

Информатор кормился тем, что виртуозно извлекал полезные данные из сталкерского трёпа, умело выстраивал из них целостную картину, а потом торговал очищенными, упорядоченными и, главное, достоверными сведениями. Продавал и покупал чертежи, документы и записи из заброшенных лабораторий. «Моя информация – ценная, -говорил он, -и хорошо служит тому, кто её покупает».

– Кому еще что-то нужно, сталкеры? -осведомился Бармен. -Заказывайте, а то я минут на двадцать отлучусь. Эй, Бабуин, где там Ловкача-то разместили?

– Дык, где ж ему быть в таком-то состоянии? У Фельдшера в прозекторской.

Бармен кивнул, заковылял к выходу.

– Первый раз вижу, чтобы Бармен так торопился. -поднял бровь Финик.

– Новичок… -снисходительно вздохнул Граф, со старанием вымакивавший коркой бурую подливку. -Это ж не блоха тебе собачья, а группа Бомжа! По буквам – Б-о-м-ж-а!

Бармен прошёл мимо Арены и котельной, свернул направо, небрежно кивнул охранникам, потянул на себя скрипучую дверь. В далёкие дорадиационные времена в этом помещении располагалась контора. Еще с той поры сохранились типовые канцелярские столы, умело переоборудованные Фельдшером под операционные. На них в окружении полудюжины человек в окровавленных лохмотьях модифицированного комбинезона ССП-99 лежало неподвижное тело Ловкача.

Присутствующие молча расступились. Бармен с сочувствием поглядел на известково-бледное лицо раненого.

– Эк, уделало! -сказал он. -Что стряслось, малыш?

Ловкач открыл глаза, казавшиеся теперь ярко-васильковыми.

– Плохо… -хрипнул он. -Фельдшер… кольни стимулятор… и что-нибудь от боли… сил нет…

– Никак нельзя. -покачал головой Фельдшер. -Здоровому и то третьей ампулы не выдержать, а тебя еще зашивать.

– Чего там, на фиг, «зашивать»… нитки тратить… Кому сказки рассказываешь… не придурок – всё понимаю… Какой есть, такого и зароете… Кольни, будь человеком, дай умереть спокойно…

Фельдшер с сомнением посмотрел на Майора, потом – на Бармена. Те кивнули. Фельдшер сорвал колпачок с оранжевого тюбика-шприца, склонился над изуродованным плечом.

– В Мёртвую Деревню ходили… -заговорил, тяжело дыша, Ловкач. -За грядой которая… Рядом с лагерем «Свободы»… Прошли мимо аномалий… Сгребли хабара удачно: немного, но дорогого, собирались возвращаться… И тут с одной стороны «монолитовцы» нагрянули, с другой – «свободовцы»… Ну, Бомж их издали почуял, велел на водонапорную башню лезть… «Там отсидимся. -сказал. -А если наверх кто сунется, отбиться будет легко»… Понеслись мы к башне… но осторожно… аномалий там -немеряно… Только они себя странно вели – что «свободовцы», что «монолитовцы»… Вроде бы должны между собой сцепиться, а они в одну и ту же сторону палят… В ответ- короткие очереди… видим – человек выскакивает… Мы у него на дороге оказались… Не знаю, то ли он нас за погоню принял, то ли… В общем, не разбираясь, полоснул от пояса веером… Бомжа берегли пуще глаза, кто мы без него… смертники… Не уберегли, идиоты… В него две пули угодили, погиб на месте… Годзиллу тяжело ранило, Артиста зацепило…одному мне не досталось… А тот ушёл от преследования. Как сквозь землю провалился…

– Ну, и что за орёл был, за которым аж две банды охотились? -полюбопытствовал Майор. -Не могу представить, чтоб «Монолит» со «Свободой» против кого-нибудь объединились.

– Не знаю такого. -подтвердил Бармен.

Раздалось перханье. Фельдшер с тревогой заглянул в лицо Ловкача, но оказалось, что тот смеётся сквозь гримасу боли.

– Да знаешь… -сказал раненый. -Хорошо знаешь… Накройте меня тряпкой какой-нибудь… Холодно.

– Большая кровопотеря. -тихо заметил Фельдшер, набрасывая на Ловкача старую рыжую шинель. -Плохо.

Лицо сталкера вытягивалось, бледность сменялась матово-серым оттенком.

– Почти не болит. -сказал Ловкач и опустил веки. -Значит, скоро умру. Просьба к тебе, Бармен. В моём рюкзаке лежит хабар, бери себе. Там еще дневник, про нас и Бомжа много написано. Хочешь – читай, не желаешь – в печку сунь. В наших ящиках в «банке» у тебя тоже немало лежит. И это – теперь твоё. Хозяев нет: Годзилла полёг, прикрывая от кровососов, а Артист отвлёк на себя стаю псов. Добра много, хватит за хлопоты по моим похоронам, в обиде не останешься. Где меня положить – в дневнике нарисовано. Договорились?

– Не беспокойся, сынок. -проворчал Бармен. -Всё будет сделано.

– Еще одно… Деньги маме и сестренке… Я успел поменять на евры и перевести… А вот последнее письмо – в рюкзаке…. Отправить бы надо. Сразу после того, как я…

– Отправлю. -кивнул хозяин «100 рентген». -Договорюсь с вояками. Сразу за Кордоном на ближайшей почте в ящик опустят.

– Спасибо…

Майор деликатно кашлянул.

– Так, всё-таки, кто вас побил? -спросил он. -Говоришь, Бармену он известен? Назови. А уж если нам попадётся…

– Пить дайте. -попросил Ловкач, жадно глотнул из фляжки Майора, открыл мутные глаза. -Это Стрелок.

– Тот самый? Легенда? -Бармен был озадачен. -Как же, наслышан – тот, что дважды пробирался дальше всех на север. Ходили слухи о том, что он Клыком и Призраком проходил к самому центру Зоны. Что они открыли дальше – неизвестно, дошло до нас только, что Стрелок пропал, а Призрак и Клык вернулись какими-то пришибленными. Последняя известная информация о Призраке это то, что он отправился на Янтарь в мобильный лагерь ученых. А самого Стрелка ни разу не видел.

– Да ну? Не видел? А к тебе Меченый заходил?

– Много раз. -сказал Бармен. -Я ему кой-какие заданьица подбрасывал.

– Вот, подбрасывая, и глазел бы на Стрелка, сколько хочешь. -вяло сказал Ловкач. -До обалдения…

– Вот это да! Меченый – и есть Стрелок? -изумлению Майора не было границ. -Матерь божья коровка! Он ведь и у нас в штабе бывал. Я даже его в «Долг» рекомендовать собирался. Ах ты, нелегкая… Куда же он рвался-то?

– Кажется, к Выжигателю… гад… -Ловкач говорил уже с трудом, часто сглатывал, дышал всё тяжелее и реже, хватал белыми пальцами шинельное сукно. Бармен взволнованно засопел. Майор крякнул и поскрёб затылок. Ловкач затих, перестал мелко дрожать, его тело обмякло.

– Всё. -коротко сказал Фельдшер и закрыл лицо сталкера полой шинели. Информатор стянул со стриженой головы капюшон куртки. Присутствующие помолчали минуту.

– Очень этот Стрелок заботит меня. -веско произнёс Майор. -И вся эта история крайне не нравится. К Выжигателю, значит, наладился… С твоей, что ли, подачи, Бармен? Какого чёрта?!

– Меченый-Стрелок… Гм, помним, как же. -заметил Информатор. -Крутой сталкерюга. Интересно, конечно, было бы его разговорить, знай я, кто он на самом деле. Но теперь поздно – чего уж локти кусать… А вот дневник Ловкача полистать не откажусь. По его словам там имеется кое-что о Бомже. Печёнкой чую: занимательно будет чтение. Непрост был Бомж, всем известно, ох, как не прост.

Кукиш Бармена на секунду внушительно завис перед носом Информатора.

– Ну, чего, в самом деле! -заныл тот. -Не стыдно, а? У бедного человека корочку хлеба отнять хочешь?

– Сам прочитаю. -веско ответил хозяин «100 рентген». -А там видно будет.

– «Свободные сталкеры! Ветераны Чернобыля! -надрывался снаружи громкоговоритель. -Вступайте в ряды «Долга!» Защитим землю от расползающейся заразы Зоны!»

Бармен поморщился, поправил вязаный жилет. Вечер выдался прохладным, пришлось даже основательно протопить «буржуйку» в подсобке, приспособленной под жильё. Он только что закончил перебирать вещи в коробках Артиста, Богатыря и Ловкача (Бомж ничего в «банке» Бармена не хранил). Ловкач не солгал: ценных вещей там хватало. В одном только ящике Богатыря нашлись две «души». В байках Зоны говорится, что эти розово-жёлтые перламутровые штуки – сосуды для души сталкера. И чем чище была душа сталкера, тем красивее экземпляр. За такие «души» спекули с черного рынка отвалят стоимость бронетранспортёра! Впрочем, Бармену деньги ни к чему – возьмёт продовольствием, снаряжением и боеприпасами.

– «Долг» победоносной поступью спешит на помощь мирным жителям! Эта территория теперь контролируется «Долгом», и закон здесь – правила «Долга». Наши очистительные миссии выжигают целые гнезда мутировавшей дряни на подходах к центру Зоны.» -донеслось в открытую форточку. Бармен подбросил в «буржуйку» еще пяток досок от ящика, окрашенного в защитный цвет и маркированного значками Министерства обороны «незалежной» Украины. Отхлебнул крепкого сладкого кофе из жестяной кружки, порылся в коробке с надписью «Ловкач», из-под серого свитера домашней вязки извлек завёрнутую в полиэтилен потрёпанную общую тетрадь. Задвинул ногой ящик под старый диван, с тетрадью подмышкой тяжёлой перевалкой вышел в бар, встал на привычное место. Шлёпнул дневник Ловкача на стойку. Маячивший слева Информатор с жадной тоской покосился на тетрадь. Сегодня у него был всего один клиент. Ну-ну, пусть себе работает…