Сергей Ермаков - Поп-звёздные войны (Поцелуй змеи)

• Название: Поп-звёздные войны (Поцелуй змеи)
• Автор: Сергей Александрович Ермаков
• Жанр: Боевик

Загадка из загадок – кому могла помешать популярная певица Татьяна до такой степени, что к ней подослали киллера? Хотя при здравом рассуждении врагов она может насчитать много: это и стареющая поп-дива Милена Дольская, которую Татьяна буквально вытесняет со сцены, это и ее собственный продюсер Бальган, которому в случае ее смерти обломится нешуточный куш, это и любовница Бальгана, у которой свои причины ненавидеть молодую звезду эстрады... А в роли киллера мог выступить... майор милиции Прохоров, сам и расследующий покушения на Татьяну. Словом, вариантов хватает, а истина как была в тумане, так и остается. Всплывает неожиданно и оказывается ошеломляющей...

Файл взят с СИ (http://zhurnal.lib.ru/e/ermakow_s_a/kiss.shtml)

---

Приехали к дому Бальгана и продюсер пояснил, что со дня покушения Татьяна не захотела возвращаться в свою квартиру, которую снимала недалеко от их дома и жена Бальгана Марина уговорила ее пожить пока у них. Поднялись на последний этаж новостройки, зашли в хоромы, какие Краб только по телевизору и видел – коридор – можно в футбол играть, потолки высотой в три человеческих роста, евроремонт, полы с подогревом. Когда входная дверь хлопнула, Татьяна выскочила из кухни, завизжала от радости, бросилась на отца и крепко его обняла. Вслед за дочерью Краба из кухни выглянула приятная, улыбчивая женщина лет тридцати и остановилась, прислонившись к дверному косяку. Таня схватила ее за руку, подтащила к отцу и представила их друг другу. Женщина, как и предположил Краб, оказалась женой Бальгана и звали ее Марина.

– Мы с Мариной лучшие подруги, – сказала Татьяна и добавила, – она мне как старшая сестра. Правда, Мариш?

Жена Бальгана улыбнулась и приобняла его дочь, словно и правда была ее старшей сестрой.

– Ой, папа, а что ж это я тебя в коридоре-то держу, – опомнилась Татьяна, – проходи на кухню, хочешь кофе с бутербродом?

Краб от кофе не отказался, присел за деревянный стол на шикарной кухне, площадью с однокомнатную квартиру в "хрущевке". Бальган тем временем, засуетился и, сославшись на срочные дела, покинул их компанию. В квартире они остались втроем – Татьяна, Марина и Краб. Марина вероятна понимала, что отцу и дочери нужно побыть вдвоем, поэтому "вспомнила", что ей нужно еще сегодня посетить солярий, помыть машину на автомойке и не пропустить занятия шейпингом. В общем масса дел скопилась на сегодня. Она быстро собралась, попрощалась до вечера и ушла. Взрослая дочь и ее отец остались в огромной квартире одни, и тогда только, оказавшись наедине с родным человеком, Татьяна смогла дать волю слезам. Она подробно рассказала отцу о том, что случилось в гримерке, о том как Саша закрыл ее своим телом, как потом, смертельно раненый, не признавался в этом и делал вид, что пуля убийцы просто царапнула его. Закончила она свой рассказ тем как он умер у нее на руках и добавила:

– Саша просил тебе передать перед тем как умер, что киллер этот профессионал, что он служил где-то в войсках или же в спецслужбах… он пистолет держал как-то по особому…

Повисла пауза. За окном чернела ночь, где-то в комнате бурчал телевизор, Татьяна помешивала в чашке выпитый кофе.

– Кто мог хотеть убить тебя? – спросил отец, нарушив тишину.

– Я не знаю, папа, – ответила Татьяна, – я даже предположить не могу. Я никому ничего плохого не сделала. Я просто занималась тем, что я умею делать – я писала песни и пела их. Я вообще не знаю кому и зачем понадобилось в меня стрелять.

– А у милиции какие-то версии есть? – спросил Краб.

– Да, есть у них одна версия, – ответила Татьяна, – и подозреваемый есть…

И она рассказала отцу о том, что главный подозреваемый в этом деле – некий композитор Коваленко – провинциальный "талант" из города Няндомы Архангельской области, который приехал в Москву для того, чтобы пробивать себе дорогу в шоу-бизнесе. Сначала этот Няндомский композитор просто носил для Татьяны в студию Бальгана компакт-диски со своими песнями, потом ждал ответа, не дождался, стал звонить ей по телефону и требовать, чтобы Татьяна пела его песни, а когда она отказалась, пригрозил, что убьет ее.

Краб спросил – видела ли она когда-нибудь этого Коваленко живьем и похож ли он на того убийцу, который зашел к ней в гримерку? Татьяна ответила, что Коваленко никогда не видала, да и убийцу толком тоже разглядеть не сумела – гримерке все произошло как в каком-то страшном сне, как в тумане. А у маньяка Коваленко только слышала голос по телефону, когда он ей звонил. И рассказала, что как бы она не меняла номер своего телефона, Коваленко все равно находил его и опять звонил ей с угрозами.

– Но достать номер моего телефона как раз не проблема, – добавила Таня, – в переходе на Пушкинской площади можно купить номер телефона любой звезды, хоть самой Милены Дольской. И потом, папа, киллер был в маске Санта Клауса, лица я не видела, как бы я могла его узнать?

– Так этого Коваленко задержали? – спросил Краб.

Татьяна ответила, что его в данный момент ищут и обязательно найдут, потому что дело ведет по просьбе Бальгана и по рекомендации самой Милены Дольской один из самых опытных сыскарей Москвы, человек, который специализируется на уголовных делах в шоу-бизнесе майор Прохоров. Краб, который второй раз уже услышавший в восторженных тонах о некоей Милене Дольской, решил поинтересоваться что это за персона.

– Ты что, папа, ты телевизор не смотришь? – удивленно спросила Татьяна. – Это же поп-дива, известная всей стране?

Крабу нисколько не было стыдно за то, что он не знает поп-диву. Популярная музыка никогда не была его увлечением – он сам не мог спеть правильно и трех нот, из всего обилия музыки предпочитал Высоцкого и бардов, типа Митяева и Визбора, оттого в познаниях относительно поп-див и поп-мужиков был полный профан. Краб поинтересовался у дочери – сообщила ли она своей матери и отчиму, которые жили в Киеве, об истории с покушением на нее? Татьяна ответила, что позвонила им сразу же после того, как позвонила ему и обо всем, что с ней случилось, сразу же сообщила. Не стала дожидаться когда мама и отчим узнают о том, что произошло из телепередач или из газет.

– Потому что журналисты так все перевирают, – пояснила Татьяна, – что белое становится черным, а черное белым.

Краб с этим согласился.

– Мама сразу же захотела приехать ко мне вместе с отчимом, – добавила Татьяна, – но я ей сказала, что ты уже едешь ко мне в Москву, поэтому им приезжать совсем нет смысла. Да и много ли от них толку в нашей ситуации – от учительницы музыки и скрипача-виртуоза?

Краб согласился, что в данной ситуации, конечно, немного, но вообще они воспитали Татьяну и сделали для нее все, что могли и что помогло в результате ей стать известной певицей. Татьяна не спорила.

Домой вернулся расстроенный Бальган. Он отозвал Краба на кухню и, нервно куря сигареты одну за другой, сообщил ему о том, что уже несколько концертных площадок выкатили ему, как продюсеру неустойку за сорванные концерты Татьяны. Он пожаловался отцу, что таким вот образом, игнорируя приглашения на выступления они с Татьяной теряют не только деньги – фиг с ними с деньгами, их еще можно будет заработать – они теряют очень важную вещь – свою репутацию, что в мире шоу-бизнеса делать недопустимо. В мире шоу-бизнеса существуют такие негласные правила – если ты пару раз прокололся, то за тобой уже тянется длинный, неприятно пахнущий шлейф слухов и дурной славы.

– Москва хоть и большой город, но в некоторых понятиях маленький, – пояснил Бальган, – ошибок столица не прощает.

Краб возразил, что, мол, разве народу непонятно – на Татьяну недавно покушались, ее могли убить – она в таком состоянии сейчас, она просто боится выходить на сцену – не до песен ей сейчас! Но Бальган покачал головой – наоборот, люди хотят видеть, что Таня жива здорова, хотят, чтобы она их веселила и пела для них любимые песни, не смотря ни на что. Народу наплевать на покушение, это произошло не с ними – толпа жестока, а Татьяна, как это не грустно признавать, всего лишь кукла в руках этой толпы. Она сама себе перестала принадлежать уже после того, как стала заметной фигурой массовой поп-культуры. И Бальган тоже сам себе не принадлежит, он всего лишь винтик в большом механизме. Это и есть шоу-бизнес – никого не волнуют твои проблемы – тебе заплачено, так будь добр, оставь свои неурядицы за кулисами, выходи на сцену и делай всем весело. Бальган схватил Краба за руку и буквально чуть не пал перед ним на колени.

– Я прошу вас, поговорите с ней, – прошептал он громко, – вы для Татьяны непререкаемый авторитет, я это знаю, она мне сто раз это говорила! Она вас послушается, она вас очень уважает. Бояться ей теперь уже больше нечего, ведь маньяка Коваленко, который стрелял в гримерке, вот-вот задержат. Это дело ведет майор Прохоров, он очень опытный сыщик, он уже вышел на след Коваленко, так что опасаться, я вам клянусь, больше совершенно нечего. Скоро Новый год – у нас с Татьяной на каждый день было запланировано по два-три, а то и по четыре концерта и все срывается. У нас сейчас как раз идет промоушн нового альбома "Поцелуй змеи", нужно именно сейчас работать на износ, иначе кто-то другой займет нашу нишу, альбом не будет продаваться, а песня за ротацию которой я столько взяток заплатил, вылетит на хрен из всех хит-парадов! Поговорите с Таней, пора начинать работу! Я вас прошу, поговорите!

– Я постараюсь, – ответил Краб, освободившись от липких рук Бальгана, – но ничего не обещаю.

– Да и Татьяна, выступая сама отвлечется от дурных мыслей, – продолжил Бальган, – нет лучшего лекарства от депрессии, чем с головой окунуться в работу, это я по себе знаю, поверьте мне.