Сергей Ермаков - Поп-звёздные войны (Поцелуй змеи)

• Название: Поп-звёздные войны (Поцелуй змеи)
• Автор: Сергей Александрович Ермаков
• Жанр: Боевик

Загадка из загадок – кому могла помешать популярная певица Татьяна до такой степени, что к ней подослали киллера? Хотя при здравом рассуждении врагов она может насчитать много: это и стареющая поп-дива Милена Дольская, которую Татьяна буквально вытесняет со сцены, это и ее собственный продюсер Бальган, которому в случае ее смерти обломится нешуточный куш, это и любовница Бальгана, у которой свои причины ненавидеть молодую звезду эстрады... А в роли киллера мог выступить... майор милиции Прохоров, сам и расследующий покушения на Татьяну. Словом, вариантов хватает, а истина как была в тумане, так и остается. Всплывает неожиданно и оказывается ошеломляющей...

Файл взят с СИ (http://zhurnal.lib.ru/e/ermakow_s_a/kiss.shtml)

---

После этого он самодовольно ухмыльнулся и подбоченился с таким видом, мол, ну, и чего ты щуришься, да, мол, я тебе в стакан плюнул – ну, скажи мне что-нибудь? Он явно нарывался на драку, но драка не была нужна Крабу. Он решил все-таки уйти из этого заведения и подождать Коваленко в машине вместе с Татьяной. Поэтому Краб встал с места и направился к выходу. Но отморозку не хотелось, чтобы "дядя" вот так ушел – ему хотелось побоксировать, а "объект" для битья, как ему показалось, был идеальный – какой-то зачуханный работяга, которому что с зубами, что без зубов ходить – без разницы.

– Ты куда собрался, чухан? – спросил детина, догоняя Краба. – Я тебя не отпускал!

И он постарался ударить Краба кулаком в затылок. Но Краб резко убрал голову вправо, развернулся, отбил его руку вверх и справа снизу с большим замахом врезал амбалу в челюсть, а потом левой в ухо и правой прямой в нос. Детина был тяжел и крепок, поэтому от этих зубодробительных ударов не упал, а только зашатался и отступил назад. Но глаза его тут же покрылись туманной поволокой – это был явный нокдаун. Чтобы завершить серию ударов, Краб высоко подпрыгнул, развернулся в прыжке и ногой врезал детине в грудь так, что тот полетел к барной стойке и едва не снес ее своей массой. Барменша завизжала, как свинка на бойне, со стойки посыпались, разбиваясь, на голову амбалу фужеры и бокалы. Коваленко, который уже начал петь первый куплет песни, испуганно замолчал, а веселая музычка из клавишных продолжала литься – "тыц-пыц, тыц-пыц".

Краб глянул на Коваленко, решительно подошел к музыканту, схватил его за шиворот и сказал:

– Ты сейчас пойдешь со мной! Поговорим в машине!

Коваленко торопливо закивал – ведь мужичонка только что запросто уронил самого боевитого боевика в округе, зачем же композитору было рисковать своим здоровьем? Он и стал торопливо вылезать из-за клавишных. Но в это время уже вскочила из-за своего столика местная "братва", а их было человек шесть и намерения их были очевидны. Краб было потащил композитора к выходу, но дорогу ему преградили бандиты. Один из них замахнулся, пытаясь ударить Краба в лицо, но промазал, получил прицельно между ног и рухнул на колени. Краб добавил ему каблуком в лоб и тот рухнул спиной на пол.

И все-таки силы были неравны – на него кинулись с двух сторон сразу два бандита. Крабу пришлось выпустить Коваленко и тот на четвереньках уполз куда-то в сторону. Началась крутая драка. Для Краба рукопашный бой был профессией, которой он с большим энтузиазмом посвятил всю свою жизнь, а заплывшие жиром местные "братки", видимо, привыкли пугать всех своим авторитетом и дубасить только тех, кто их боялся и ответить не мог, поэтому Краб легко отбивался от плохо поставленных ударов, а сам практически не промахивался. Трещала мебель на которую валились поверженные бандиты, а испуганные посетители кафе жались по углам.

И все же бандитов было численно много и дури у них хватало – это было плохо, зато они были сильно пьяные, едва держались на ногах и это уже работало на Краба. Он больше играл с ними, уходя от ударов и сталкивая лбами разъяренных отморозков – выматывал их, хотя это было сложно делать в узком пространстве зала кафе. Если кто-то из бандосов хватал его за одежду, тогда уже Краб выворачивался, иногда ломая кисти рук или же делая вывих плечевому суставу.

В очередной раз раскидав всех по разным сторонам, Краб предлагал остановиться, но бандитам на собственной территории позорно отступить все бандой перед одним пришлым мужиком было позорно, оттого они лезли и лезли снова, получали по шее, падали, вставали и снова лезли в атаку. Хватались за стулья, но эти стулья у них же на головах и ломались.

Наконец, Крабу надоело играть в "милосердие" и он стал "работать" в полную силу – как на войне – не щадить. И уже через пять минут все было кончено – музыку из пятисотваттных колонок заглушали стоны и крики корчащихся на полу "авторитетов". Остальные посетители кафе прижались к стенам, не смея даже пошевелиться. На глазах местный "мафиозный клан" был позорно раздавлен случайно забредшим в "Жемчужину Мамонтовки" дядькой, и все посетители понимали, что завтра они все невольные свидетели позора местной "братвы", будут биты этими же бандитами, которые валяются сейчас на полу и стонут от боли. Поэтому посетители молчали и лишь косились на "супермена", который поправив одежду, огляделся.

– А где же Коваленко? – спросил Краб у остолбеневшей барменши.

– А… он… убежал… через кухню… – заикаясь ответила она.

– Черт, – выругался Краб и рванул на кухню.

Дверь в кухне, ведущая улицу была открыта, повар-армянин, которого Краб прижал к стене, поклялся мамой, что Коваленко выскочил наружу и побежал по улице. Краб выскочил на узкую улочку деревянных домов и дач. Фонарей не было – непроглядная темнота не давала возможности ничего увидеть – куда мог побежать композитор. Краб наудачу пробежался вдоль по улице, но от основной улицы вело в разные стороны столько проулков, что композитор мог скрыться в любом из них и найти его не было никакой возможности. Краб остановился и понял, что Коваленко он упустил.

Возвращаться в кафе он не стал, пошел сразу к машине, в которой ждала его Татьяна. Сегодня он начал действовать неправильно, а оттого и упустил Коваленко. Но он же все-таки был "штурмовик", а не гражданский оперативник, военный, а не милиционер, поэтому и поступил как-то глупо, непродуманно. Краб хотел найти оправдания для себя, но не нашел их. Он упустил основного подозреваемого, спугнул его и теперь Коваленко вряд ли снова вернется в кафе "Жемчужина Мамонтовки". А где его искать теперь – Краб не знал.

Глава 3

Приехав в Москву, Татьяна и ее отец решили поужинать в китайском ресторанчике. Краб был расстроен своей неудачей в деле поимки подозреваемого и дочь пыталась как-то отвлечь его от грустных мыслей. Она угощала отца невиданными деликатесами китайской кухни и сама болтала без умолку – рассказывала последние анекдоты и смешные байки из жизни "звезд" – вела ничего не значащую беседу. Потом она стала рассказывать отцу о тонкостях работы в шоу-бизнесе, в котором офицер-морпех разбирался слабо, да и в общем-то недолюбливал его представителей.

Ему казалось, что это легкий хлеб – чего там напрягаться-то, пой в свое удовольствие, скачи по сцене, а тебе еще и денежки за это платят. Но Татьяна возразила, что не все так просто – в спину все время дышат конкуренты, а удержаться на плаву очень сложно – симпатии публики постоянно меняются. Никогда не угадаешь чего будет нужно завтра. Гораздо легче держать магазин или ресторан – кушать люди хотят всегда и будут покупать продукты в любое время. То же самое и с одеждой. Но иногда людям бывает совсем не до песен.

К тому же еще и продать записанный альбом и заработать на этом в условиях безнаказанного Российского пиратства очень-очень сложно – прибыль в основном уходит в карманы "пиратам", а артист живет только на деньги с концертов, да еще в рекламе снимается. Так что, приходится привлекать к себе внимание любыми способами. Татьяна добавила, что хотя и плохо так говорить, но это неудавшееся покушение на нее в клубе добавило ей популярности и теперь интерес к ней в народе вырос и ее альбом будут лучше продаваться. А вот если бы ее убили, не дай бог, конечно, то можно было бы смело печатать тираж компакт-дисков и кассет раз в десять больше – раскупили бы все подчистую.

– В России любят только мертвых, – закончила Татьяна, – не я это придумала, классик сказал. Не помню только кто именно.

– Что ты сейчас только что сказала? – нахмурившись, переспросил Краб, отвлекаясь от острой китайской еды.

Татьяна повторила фразу, но оказывается отца взволновало не высказывание классика, он попросил ее пересказать то, что она сказала до классика. Татьяна повторила.

– Погоди, – задумавшись, произнес Краб, – если бы ты погибла, то права на этот твой альбом "Поцелуй змеи" перешли бы к кому – к Бальгану?

– Да, – кивнула Татьяна, – мы же в принципе вместе его делали. Так что, если бы меня убили, то продюсер бы сорвал здоровенный куш, много денег бы зара… ой, пап, а ты что такое сейчас сказал? Ты что – думаешь это Бальган захотел меня убить? Нет, я не верю в это, я Бальгана хорошо знаю, он на такое не способен! Он не такой! Он гад, конечно, но не до такой же степени!

– Погоди, – прервал Татьяну отец, – давай разберемся в ситуации. Вот, на данный момент ты уже записала свой альбом "Поцелуй змеи", работу свою сделала. И ты, выходит, Бальгану больше и не очень-то нужна. Кроме того, если ты погибнешь, то стоимость альбома повыситься в несколько раз. Я тебя правильно понял?

Татьяна кивнула. Ее брови нахмурились, она прикусила губу как делала всегда, когда волнение охватывало ее. А что если отец прав – ведь Бальган может одним махом "срубить" кучу денег, продав записанный ею материал рекордс-компании в том случае, если ее уже не будет в живых. Он при его сноровке и таланте всё "пробивать" сумеет подать ее смерть как фарс – распихает слезливые статьи по газетенкам, на ТВ пролезет в передачи – будет с печальной миной вещать в телеэфире, как ему трагично и больно переживать утрату. А сам слюнявыми пальчиками будет денежки подсчитывать в кармане. А когда шумиха со смертью Татьяны уляжется – Бальган найдет себе новую эстрадную "куклу", вон сколько их расплодилось на всяких "Фабриках" – за копейки готовы горло драть, и будет раскручивать уже ее.