Артуро Перес-Риверте - Учитель фехтования

• Название: Учитель фехтования
• Автор: Артуро Перес-Риверте
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: ISBN 5-94145-109-1

Благородство, честь и достоинство вступают в смертельную схватку с подлостью, низостью и предательством, и не важно, что действие романа разворачивается в XIX веке, в Мадриде, раздираемом политическими противоречиями, ведь ценности, к которым обращается автор остросюжетного детектива «Учитель фехтования», вечны и непреложны.

---

Однако, учитывая, что в прошлый раз мы говорили о необходимости раздобыть побольше информации об интригах Прима, я считаю, что мы можем выудить из этого кабальеро нечто большее. Договариваясь о встрече, я приготовил ему неплохой сюрприз. Этот человек очень умен, а его либеральные убеждения по глубине значительно уступают любви к деньгам, так что в конце концов он согласился предоставить нам определенного рода услуги. Он отлично понимает, что потеряет, если мы уличим его в сочувствии революции, а как делец и банкир, трепещет от слова «банкротство». Он вынужден действовать с нами заодно с тем условием, разумеется, что мы будем благоразумны и осмотрительны. Он обязуется держать нас в курсе всех операций Прима и его агентов, которым он по-прежнему будет предоставлять займы, но снабжая нас подробнейшей информацией об их адресате и назначении.

Разумеется, он ставит ряд условий. Во-первых, обо всем должны знать только Вы и я. Во-вторых, он просит некоторую денежную компенсацию. Такому скряге, как он, тридцать сребреников явно маловато, поэтому он требует передачи ему в конце месяца Мурсийских серебряных шахт, в которых очень заинтересованы как сам делец, так и его банк.

Я считаю, что дело очень выгодно Правительству и Трону, потому что этот человек находится в наилучших отношениях с Примем и большей частью его сторонников, а Либеральный союз считает его одним из своих основных столпов в Мадриде.

У этого дела множество различных тонкостей, однако не имеет смысла рассматривать их в письме. Хочу лишь добавить, что, по моему убеждению, Касорла Лонго – человек большого ума и амбиций. К нему за разумную плату будет приставлен наш агент, внедренный в самое сердце его структуры.

Было бы неразумно касаться этой темы на завтрашнем совете, поэтому предлагаю Вам обсудить ее приватно.

Сердечный привет.

Хоакин Вальеспин Андреу,

Мадрид, 4 ноября.

(Единственный экземпляр)

Дон Хайме закончил чтение и, не произнося ни слова, задумчиво покачал головой.

– Так вот в чем дело... – произнес он едва слышно. Нахмурившись, Адела де Отеро неподвижно смотрела на него, наблюдая за его реакцией.

– Да, теперь вам все известно, – подтвердила она, вздохнув. Казалось, она глубоко сожалела, что дон Хайме добрался до сути этой тайны. – Надеюсь, вы удовлетворены.

Маэстро посмотрел на нее растерянно, словно удивляясь, что она все еще здесь.

– Удовлетворен? – Он попробовал слово на вкус, и оно ему не понравилось. – Вряд ли здесь уместно это слово... – Он поднял письмо и слегка помахал им в воздухе, держа за уголок большим и указательным пальцами. – Думаю, сейчас вы попросите, чтобы я вам отдал письмо... Я не ошибся?

В глазах Аделы де Отеро отразился свет фонаря. Она протянула руку.

– Прошу вас.

Хайме Астарлоа пристально смотрел на нее, не переставая восхищаться ее выдержкой. Она стояла перед ним в полумраке комнаты, решительно и хладнокровно требуя отдать ей письменное свидетельство, где упоминалось имя негодяя, виновного в трагедии.

– Вы, должно быть, и меня собираетесь убить, если я не удовлетворю вашу просьбу?

На губах Аделы де Отеро мелькнула насмешливая улыбка. Это был взгляд змеи, парализующий добычу.

– Я пришла не для того, чтобы убивать вас, дон Хайме. Просто мне надо было кое-что объяснить. Поймите, никому не нужна ваша смерть.

Дон Хайме нахмурился, словно эти слова его разочаровали.

– Вы не собираетесь меня убивать? – Казалось, он серьезно обдумывал ее слова. – Черт возьми, донья Адела! Как это благородно с вашей стороны!

Усмешка, скорее озорная, чем коварная, исказила ее лицо. Дон Хайме чувствовал, что она тщательно взвешивает каждое слово.

– Вы должны отдать мне письмо, маэстро.

– Я просил вас не называть меня маэстро.

– Вы должны отдать письмо. Вы же знаете, сколько я сделала, чтобы оно попало в мои руки.

– Отлично знаю, сеньора. Я вам верю.

– Прошу вас. У нас еще есть время. Маэстро посмотрел на нее с иронией.

– Вот уже второй раз вы говорите, что у нас еще есть время, но я так и не понял, что вы хотите этим сказать. – Он взглянул на листок. – Человек, которому адресован этот документ, настоящий подлец, жулик и убийца. Надеюсь, вы не станете просить меня сохранять в тайне его преступления. Я не выношу оскорблений, тем более в такой поздний час... Кстати, хочу вам сказать еще кое-что.

– Прошу вас, скорее.

– Вначале, когда я еще не понимал того, что происходит, когда я увидел ваш... тот труп на мраморном столе, я решил отомстить за смерть Аделы де Отеро. Поэтому тогда я ничего не сообщил полиции.

Она смотрела на него задумчиво. Ее лицо смягчилось.

– Благодарю вас. – Ее голос дрогнул, в нем слышались глубокие и мягкие нотки. – Теперь вы видите, что мстить никому не надо.

– Вы так считаете? – На этот раз улыбнулся дон Хайме. – Вы ошибаетесь. Есть люди, за которых я должен отомстить. Например, Луис де Аяла...

– Он был пройдоха и шантажист.

– Агапито Карселес...

– Беднягу убила алчность.

Серые глаза дона Хайме смотрели на нее с бесконечной брезгливостью.

– Та бедная девушка, Лусия... – произнес он с усилием. – Она тоже должна была умереть?

Впервые Адела де Отеро смутилась и опустила глаза. Затем осторожно заговорила:

– Смерть Лусии была неизбежной. Вы должны мне поверить.

– Разумеется, сеньора. Мне достаточно одного вашего слова.

– Я говорю серьезно.

– Конечно. С моей стороны было бы непростительной дерзостью не верить вашим словам.

Повисла гнетущая тишина. Наклонив голову, она, казалось, сосредоточенно разглядывала свои руки, сложенные поверх юбки. Черные ленты шляпы спадали на обнаженную шею. Будь эта женщина хоть самим воплощением дьявола, думал дон Хайме, она все равно умопомрачительно хороша.

Вскоре она подняла голову.

– Что вы собираетесь делать с письмом? Хайме Астарлоа пожал плечами.

– Да вот и я думаю, – ответил он просто. – Отправиться прямо в полицию или зайти сперва к вашему благодетелю и всадить ему шпагу в шею?.. Или вы хотите предложить мне нечто другое?

Черная шелковая юбка тихо зашуршала по ковру. Она подошла ближе, так что дон Хайме явственно различил аромат розовой воды.

– Да, у меня есть идея получше. – Она посмотрела ему в глаза; подбородок ее был чуть приподнят, в голосе звучал вызов. – Надеюсь, что вы не откажетесь принять мое предложение.

– Вы слишком самоуверенны.

– Нет. – Сейчас ее голос был мягким и нежным, как мурлыканье большой красивой кошки. – Я не ошибаюсь. У всех есть свой секрет... Каждый человек имеет свою цену. Я вам заплачу столько, сколько вы пожелаете.

На глазах у остолбеневшего дона Хайме Ад ела де Отеро подняла руки и медленно расстегнула первую пуговицу платья. Он почувствовал, как во рту пересохло; его взгляд впился в покорные фиалковые глаза. Она расстегнула вторую пуговицу. Ее белоснежные зубы поблескивали в полумраке, как жемчуг.

Он попытался отпрянуть, но ее глаза словно околдовали его. Ему удалось отвести взгляд, но теперь он видел обнаженную шею, мягкое очертание ключиц, зовущий трепет глубокой бархатистой ложбинки у начала ее грудей, скрытых вырезом шелкового платья...

– Я знаю, что вы меня любите. Я всегда это чувствовала, с самой первой встречи. Все было бы по-другому, если бы только...

Она умолкла. Дон Хайме едва дышал; его уносило куда-то прочь, в иной мир. Он чувствовал ее дыхание возле своих губ, ее рот приоткрылся, словно горячая алая роза, полная неги и обещаний. Она уже развязывала шнуровку, ее тонкие пальцы ловко распутывали ленты корсажа. Затем, не в силах противиться наваждению, он почувствовал, как она коснулась его руки; ее прикосновение обожгло ему кожу. Адела де Отеро не спеша положила его ладонь на свою обнаженную грудь. Он ощутил трепет теплой молодой плоти и вздрогнул: к нему возвращались давно забытые чувства, которые он считал ушедшими навсегда.

Он чуть слышно застонал и прикрыл глаза, отдаваясь охватившему его сладкому оцепенению. Она улыбнулась робко, необычайно нежно и, выпустив его руку, потянулась к лентам шляпы. Затем она выпрямилась, дон Хайме медленно припал губами к ее телу, впитывая чувственный жар ее обнаженных грудей.

Мир теперь был где-то очень далеко; он превратился в смутный, едва различимый вдали шум волн, сонно бившихся в пустынный берег. Осталась только пустота, сияющая и прозрачная, где не было ни волнений, ни мыслей, ни стремлений... Не было ничего, даже страсти, слышалась одна лишь долгая нота, однообразная и бесконечная, – музыка забвения, напев одиночества, шепот времени, – которую воскресило на его губах прикосновение к ее коже.

Внезапно в самой глубине его усыпленного сознания что-то вздрогнуло и тревожно затрепетало. Его парализованную волю упорно пытался воскресить настойчивый зов, и, почувствовав сигнал опасности, дон Хайме резко поднял голову и посмотрел в лицо Аделы де Отеро.