Патриция Кемден - Роковые поцелуи

• Название: Роковые поцелуи
• Автор: Патриция Кемден
• Издательство: ТЕРРА – Книжный клуб
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-01860-0

Действие романа популярной американской писательницы разворачивается в Европе начала XVIII века. Венгерская красавица графиня Элеонора задумала покорить сердце французского аристократа Ахилла. Это, впрочем, лишь первый шаг в сложной игре, которую ведет семья Элеоноры, решившая отомстить тому, от чьей руки пали на поле брани их родные и близкие.

---

– Может быть, я не была… самой лучшей матерью для тебя, – неохотно признала мадам Д'Ажене. – Как любил тебя Константин! Когда он называл тебя сыном и верил в это, я думала, что он старый дурак. Когда ты рос, из-за похожести на Эль-Мюзира, я видела только его, лишь много лет спустя я поняла, что в тебе много такого, чего не было в Эль-Мюзире. Возможно, Константин был более твоим отцом, чем я полагала.

Ахилл молчал. В этот момент его чувства были поглощены теплом пальцев Элеоноры на его руке, шуршанием покрывала по ее обнаженному телу. Такой человек, как он, посмеялся бы над матерью, прервал бы ее за сентиментальность, потому что он не доверял ей. Но Элеонора показала ему, что доверие – это нечто требующееся обоим, вовлеченным в разговор.

В ушах Ахилла стоял смех Константина – его отца. «Ну, сэр Тристан, однажды, когда дама коснется вашего сердца…» Ахилл сжал плечо Элеоноры и посмотрел на настоятельницу, свободно расположившуюся на краю кровати.

– Спасибо, мама.

Лиз решительно встала, отбросив эмоции, как ненужный плащ, и сказала:

– Теперь к делу. Я решила принять твое компромиссное предложение. – Ее пальцы начали непроизвольно перебирать косточки четок. – Я отзываю отца Эдуарда, а ты передаешь земли Д'Ажене монастырю Святой Валерии. А если ты когда-нибудь объявишь, что Эль-Мюзир твой отец, ты перестанешь быть моим сыном. Сын Лиз Д'Ажене умрет.

– Действительно, суровое наказание, – с иронией произнес Ахилл. – Согла…

Лиз подняла руку, прервав его:

– Твое раздражающее благородство частично заразило и меня, поэтому я чувствую себя обязанной сказать тебе, что отец Эдуард проявляет в этом деле большую настырность. Я не в состоянии остановить его поиски. Я могу дать тебе только час, от силы – два. Как только вы покинете Пассау, сразу же окажетесь в безопасности. Эрве на гончарных причалах уже организовал для вас лодку, капитаном которой является некий Мишель Корде…

– Вы захватили Эрве? – спросила в смятении Элеонора.

– Конечно. Как, ты думаешь, я нашла это место? Нет, нет, ему не причинено совершенно никакого вреда. Я предоставила ему выбор: отправиться к монахам Рансе или быстренько вернуться во владения Д'Ажене. Он, мне показалось, с большей охотой предпочел второе. Между прочим, Боле застрял в Регенсбурге со сломанным колесом и заболевшим сыном. Могу полагать, что ни то ни другое не доставляет ему удовольствия. Я просила передать ему, чтобы он возвращался во владения Д'Ажене, до того как ты пришлешь за ним.

В саквояже одежда. Быстро одевайтесь и отправляйтесь к пристаням в конце гончарных причалов. Лодка вниз по реке – ваша единственная надежда.

Мадам Д'Ажене подошла к сыну и, к необычайному удивлению, пригнула его голову и поцеловала в щеку.

– Мой сын, я обрела покой, – произнесла она, поднимая четки. – Надеюсь, что и ты найдешь его для себя.

Лиз наклонилась и поцеловала Элеонору в лоб.

– Благодарю тебя за то, что ты дала моему сыну. – Она обвела взглядом изгибы тела Элеоноры под покрывалом и лукаво улыбнулась. – Конечно, я имею в виду эмоциональную сферу.

Лиз подошла к двери и отодвинула задвижку.

– Этот отвратительный иезуит поймет, что значит стоять на пути настоятельницы одного из самых влиятельных христианских монастырей! Если я еще не достаточно сделала, чтобы молить о прощении, я продам негодяя туркам.

– Прощай, сын мой. – Дверь резко хлопнула, закрывшись за ней.

Глава 24

Человек, стоявший на причалах, сложив на груди огромные руки, и всем своим видом демонстрировавший показную смелость, посмотрел на Ахилла и сказал:

– Меня просили не задавать вопросов. Но молчание стоит денег. – Его взгляд уперся в Элеонору. Она перевела сказанное Ахиллу, хотя была уверена, что мужчина для себя уже решил не брать их.

– Мы уже отметили этот замечательный обычай, и он начинает надоедать, – лениво и даже немного скучающе ответил спокойно выглядевший Ахилл.

Как завидовала Элеонора его беззаботности. Она бросила на него укоризненный взгляд и перевела:

– Гульден. – Она старалась заставить себя не улыбаться и не оглядываться, хотя для ее встревоженного разума каждый шаг среди лодок, казалось, принадлежал швейцарским пикейщикам.

Человек присвистнул сквозь зубы:

– За молчание с лихвой. – Он изучал Ахилла сквозь прищуренные глаза: – Вы кого-нибудь убили?

Ахилл поднял одну бровь и спокойно посмотрел на него после того, как Элеонора перевела вопрос.

– Не в прошедшие пару дней.

– Он не хочет брать нас… – начала вполголоса Элеонора.

– Переведи, – оборвал ее Ахилл.

Человек хихикнул, когда Элеонора повторила слова Ахилла. Он ненадолго задумчиво поджал губы, опустил руки и кивнул. Головой владелец лодки показал в направлении широкой, плоскодонной посудины позади себя. Простая постройка, похожая на дом, возвышалась посреди палубы, между стенками постройки и бортами лодки имелось достаточное пространство, чтобы ходить с одного конца лодки на другой. Драный вымпел беспорядочно дергался от утреннего бриза.

Шестеро дюжих гребцов, четверо на носу и двое на корме, с любопытством наблюдали, как Ахилл помогал Элеоноре перебраться в лодку по качающейся доске. Потом Ахилл последовал за ней, неся в руках книги и шпагу.

– Вы можете занять место сзади, – сказал коренастый владелец лодки. – И, может быть, вам стоит остаться там, пока мы не пройдем мимо городских стен. Весной река быстрая. В Вене мы будем завтра.

Элеонора нежно подняла рубашку на спине Ахилла, когда он сел поперек единственной деревянной скамейки в плохо обставленной каюте. Она была рада, что лодка двигалась почти плавно. Ей хотелось подвинуть скамью ближе к окну, закрытому промасленной бумагой, но вся мебель в каюте оказалась закрепленной на полу: скамья, узкая кровать, занимавшая большую часть небольшого пространства, и стол у окна.

Элеонора едва слышала негромкий разговор двух гребцов на корме; они вкратце обсуждали любопытных пассажиров лодки, но из-за недостатка информации тема быстро истощилась, и они перешли на возлюбленных и жен.

– Тебе следовало отдохнуть вчера вечером, – тихо сказала она Ахиллу.

Он через плечо посмотрел на нее и спросил смеющимся голосом:

– Правда?

– Да, – ответила Элеонора, поцеловала его плечо и добавила шепотом: – Но я рада, что ты этого не сделал.

Ахилл послал Элеоноре улыбку, которая заставила ее руки вздрогнуть при втирании лавантского лосьона в его незажившие раны.

Элеонора подошла к узкой кровати и, дрожа, начала заворачивать бутылку в полотняную ткань. Ахилл подошел и взял ее сзади за руки. Элеонора откинулась ему на грудь и закрыла глаза.

– Теперь я чувствую себя намного лучше, – прошептал он ей в волосы. – Спасибо вам, Элеонора София Юлиана, графиня Баттяни, – сказал он вибрирующим голосом. – Моя прекрасная гордая мадьярка.

– Я не чувствую себя очень гордой. – Она всхлипнула. – Моя жизнь до того, как я познакомилась с тобой, кажется, закончилась много лет назад. Что я сделала для тебя?

– И правда, мадам Баттяни, что вы сделали со мной! – Ахилл поцеловал Элеонору сзади в шею, и она ощутила наплыв удовольствия. – Вам жарко, мадам? Сожалею, но у меня нет игристого, чтобы охладить вас.

– Ахилл, – прошептала Элеонора, освобождаясь от его объятий. – Не езди в Вену. Останови лодку в Дуерш-тейне, Грейне…

– Нет, Элеонора. Я поклялся доставить тебя невредимой до Вены и сдержу свое слово. Это… это почти последняя услуга, которую я окажу тебе.

– Почти? – шепотом спросила Элеонора, внутри нее появился отвратительный огонек страха.

Обняв Элеонору руками, Ахилл крепче прижал ее к себе.

– Моя последняя услуга будет труднее, чем любой бой, в котором я когда-либо участвовал, чем любая дуэль на шпагах, в которой я дрался. Но я должен оказать ее, Элеонора. Для тебя.

Ахилл потерся лицом о волосы Элеоноры.

– Как бы я хотел провести остаток дней своих с тобой! Я действительно нашел спасение в женских руках. Твоих руках. Но, обретя тебя, я тебя и потерял. Но, моя Элеонора, всегда помни, что я люблю тебя.

Она погладила руки, которые так крепко держали ее.

– Ахилл… ты не потерял меня! Я здесь. Я всегда хочу быть здесь, в объятиях своего любимого. Страсть – великолепная штука, мой Тристан, но я теперь знаю, что она не такая, как об этом поют твои поэты.

Элеонора повернулась и посмотрела ему в лицо.

– Скажи мне, что ты видишь, – прошептала она ломающимся голосом. – Скажи мне, что ты видишь в моих глазах.

Взгляд любви и безграничной печали отразился на лице Ахилла, и он коснулся пальцем ее мягкой щеки.

– Я не вижу стен. И я вижу то, что всегда хотел видеть, в существование чего не верил. Я вижу любовь.

Он горячо обнял Элеонору. Она почувствовала, как Ахилл головой гладит ее волосы.

– Но это все, что у нас когда-либо будет, – сказал он. – Наша любовь и наши воспоминания. Ты – леди знатного происхождения, я – внебрачный сын дочери второстепенного фламандского рода, вышедшей замуж за старого французского шевалье. И турка – злобного человека без чести и титула, несмотря на то что он одно время был султаном Темешвара. У меня есть лишь мои военные навыки, и лишь их я могу продать. Мне нечего предложить женщине, которую я хотел бы назвать своей дамой. Я не могу даже попросить о подарке на память, поскольку у меня нет ничего взамен. Ты видишь, Элеонора? Именно поэтому моя последняя услуга тебе заключается в том, чтобы покинуть тебя.