Берналь Кастильо - Правдивая история завоевания Новой Испании

• Название: Правдивая история завоевания Новой Испании
• Автор: Берналь Кастильо
• Издательство: Форум
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-89747-020-0

История испанских завоеваний в Америке, написанная в начале XVI века участником походов Кортеса, покорения государства ацтеков и сопредельных земель.

За основу текста этого издания взят перевод, выполненный известным профессором Д.Н.Егоровым, научная деятельность которого начиналась еще в императорской России. В Примечаниях - тексты из реляций Кортеса, хроник ацтеков и майя, "Всеобщей истории событий в Новой Испании" Бернардино де Саагуна, трудов Бартоломе де Лас Касаса, документов испанской короны и римско-католической церкви.

---

Когда Франсиско де Лас Касас и Родриго де Пас прибыли в Мешико, радости не было конца; банкеты и увеселения сменяли друг друга, и особые посланцы разосланы были с радостной вестью по всем поселениям, где жили испанцы. На всех, кто так или иначе связаны были с удачной миссией, посыпались подарки и почести. Диего де Ордас и Франсиско де Монтехо, удачные наши поверенные, не забыли в Испании и своих интересов: Его Величество назначил Монтехо губернатором и аделантадо6 Юкатана и Косумеля, дав ему также прибавку «дон» к имени и сеньорию; Диего де Ордас утвержден был во всех своих владениях в Новой Испании с присовокуплением огромной новой энкомьенды, а кроме того, в герб его включен был7 тот вулкан около Уэшоцинко. Франсиско де Лас Касас назначен был капитаном, и ему дано было изрядное поселение Агуитлан, а Родриго де Пасу отвели несколько очень хороших поселений, и, кроме того, он стал личным секретарем Кортеса и его старшим майордомом; да и другим также дал земли и индейцев Кортес, как в своих владениях у Медельина, так и в других местах. Не забыт был даже маэстро корабля, принесшего столь великую весть: он вернулся в Испанию богатым человеком.

Одновременно почти, но на другом корабле, из Испании прибыли чиновники Асьенды Его Величества: казначей Алонсо де Эстрада, фактор8 Гонсало де Саласар, контадор Родриго де Альборнос, веедор Педро Альминдес Чиринос и многие другие персоны.

Мы, конкистадоры первого призыва, разделявшие с Кортесом все радости и невзгоды с самого его отправления с Кубы, полагали, что теперь настало наше время: могучий Кортес, не имея теперь противников во всей Новой Испании, наградит нас в полной мере, тем более, что таково было и повеление короля. Но не тут-то было: как раз мы получили наименее доходные энкомьенды! Конечно, теперь, после стольких лет, не стоит вспоминать об этой обиде, но замечу, что сам Кортес потом не раз сознавался, что поступил неправильно. Ведь он роздал лучшие куски либо новоприбывшим чиновникам, либо родственникам своим и жены, либо иным своим присным и приятелям9…

Ко времени своего утверждения Кортес собрал для короля приблизительно 80 000 золотых песо; приготовлен был и подарок императору — нашему королю — чудесная пушка-кулеврина, сделанная из низкопробного золота и серебра, прозванная «Феникс». На ней стояла следующая надпись: «Никто подобной птицы не узрел; никто еще слугой Кортеса не имел; никто, подобно Вам, и миром не владел». Все это Кортес послал в Испанию Его Величеству с идальго Диего де Сото, уроженцем Торо, притом, нужно сказать, вовремя. Именно Хуан де Рибера, прежний его секретарь, натворил много бед в Испании. Человек он был дрянной, падкий до наживы — он, например, утаил часть денег, посланных Кортесом отцу, — а кроме того, завистливый, легко забывающий оказанное добро. Он самым низким образом оклеветал Кортеса, и так как он был ловкий говорун и все видели в нем лицо доверенное, его наветам стали верить, тем более, что Нарваэс и Кристобаль де Тапия тоже возобновили свои жалобы Его Величеству на Кортеса. Дело чуть было не приняло опасный поворот, и Кортес мог лишиться всех милостей, но за него вступился герцог де Бехар, очень расположенный к Кортесу, метивший выдать за него свою племянницу донью Хуану де Суньигу. Первый натиск, таким образом, был отражен, а тут подоспели 80 000 золотых песо, подарки и благодарственные письма Кортеса, и делу не было дано хода.

Говорят, что гордая надпись на пушке очень не понравилась другим слугам короля; даже герцог де Бехар видел в ней излишнее самомнение. Но я, по правде, этого не нахожу: какой иной, в самом деле, полководец оказал своему королю столь великие услуги, притом так, что тому это не стоило ни песо? Кто, подобно Кортесу, покорил и просветил целый новый мир? Конечно, говоря о Кортесе, не следовало бы забывать лишь о верных его товарищах!

Кулеврина «Феникс» была переплавлена в Севилье и дала, говорят, сумму в 20 000 дукатов. А слава Кортеса, благодаря этим великим подаркам, прежним и теперешним, распространилась не только по всей Испании, но и по всей Европе.

Кстати, дело Мартина Кортеса с Риберой, укравшего у него несколько тысяч песо из посылки сына, так и не закончилось: уже во время процесса Рибера как-то поел ветчины и тотчас же умер, без покаяния…

Но вернемся к Кортесу, который все еще, не покладая рук, трудился над восстановлением Мешико. Чтоб привлечь засельников, он объявил свободу от налогов и податей, пока все дома не будут вновь построены, дамбы и мосты исправлены, водопровод приведен в прежний вид. Появился и первый госпиталь для больных индейцев, за которыми умело и любовно ухаживал наш Ольмедо.

В это же время прибыли и 12 франсисканцев, посланных нам кардиналом доном фрай Франсиско де лос Ангелесом — генералом10 Ордена монахов франсисканцев, о посылке которых, в помощь Ольмедо, Кортес давно уже хлопотал. Среди них был и фрай Торибио11, по прозвищу «Мотолиния», то есть «Бедняк», которое дали ему мешики. Сильно они ему дивились, ибо знали, что он, отдавая последнее индейцам, нередко ложился голодным, всегда ходил босиком, в плохой одежонке. Любили же они его за то, что он всегда заступался за них. Итак, франсисканцы прибыли в Вера Крус. Узнав об этом, Кортес распорядился о самом торжественном их приеме: всюду по дороге должны были быть построены новые хижины, украшенные зеленью и цветами; встречать их должны были процессии со знаменами и свечами, при колокольном звоне. Сам Кортес при их приближении, вышел далеко за окраину Мешико; его сопровождали мы все без исключения; присутствовал также Куаутемок со своей свитой и множество касиков других городов. Мешики были неслыханно поражены, когда сам грозный Малинче, которого они привыкли почитать, как своих идолов или божеств, поспешно спешился и с видом величайшего смирения пошел навстречу каким-то невзрачным людям в плохой одежде, а затем пытался у них поцеловать руку. Дивились они этому немало, но сами, начиная с Куаутемока, поступили так же.

И помещены были прибывшие в особом доме, где падре Ольмедо заботился о них и куда часто захаживал и Кортес, принося им богатые подарки.

Впрочем, у Кортеса было немало и иных забот. Опасался он, например, новых интриг в Испании, а посему хотел как можно быстрее отправить туда новую партию золота. Короля бы это очень расположило, а герцог де Бехар, видя такое богатство, тем охотнее согласился бы на сватовство к его племяннице, сеньоре донье Хуане де Суньиге.

Вместе с золотом послано было к королю и подробное донесение о последних делах. Между прочим, Кортес сообщил, что Кристобаль де Олид, посланный в Гондурас, отложился, подстрекаемый губернатором Кубы Диего Веласкесом; Кортес испрашивал разрешение судить и наказать ослушника, дабы другим неповадно было подражать ему. Послал он также письмо к своему отцу, сообщая, что вновь назначенный Родриго де Альборнос — ставленник Фонсеки, а посему его враг, который, конечно, будет ему вредить всюду и везде. Пусть Мартин Кортес следит, чтоб донесения Альборноса не испортили положения Кортеса при дворе.

Действительно, Альборнос послал с тем же кораблем доносы и письма к королю и Фонсеке; в них было сказано, что Кортес не только утаивает львиную долю всех доходов, но и является изменником, так как заставляет всех касиков Новой Испании чтить себя как короля, так что о подлинном короле они ничего не знают; отложится ли он совершенно или будет вести двойную игру и далее — сказать трудно, во всяком случае, лучше всего послать бы видного уполномоченного с достаточными военными силами и покончить с Кортесом.

Фонсека, со своей стороны, также разжигал короля, а тут еще подоспели Нарваэс и Кристобаль де Тапия. Невольно уступая столь единодушному мнению, король выразился так: «Хорошо. Ежели все это правда, я сурово расправлюсь с Кортесом. Пусть он знает, что справедливость выше всякого присылаемого золота!»

Вскоре же Его Величество велел адмиралу на Санто Доминго выступить против Кортеса, схватить его и, ежели обвинения подтвердятся, казнить его отсечением головы. Нечего делать, адмиралу пришлось согласиться, но, к счастью, у него не было средств на снаряжение экспедиции, а тем временем Кортес-отец успел все сообщить герцогу де Бехару. Тот рьяно принялся за дело и вскоре добился аудиенции для Мартина Кортеса. Король был в добром настроении, и старый Кортес сумел убедить его во вздорности обвинений и лживости самого Альборноса. Были еще раз рассмотрены реляции самого Кортеса, и король решил, наконец, что для выяснения всей правды следует послать в Новую Испанию надежного, правдивого и независимого человека с неограниченными по сему делу полномочиями. Избран был лиценциат Луис Понсе де Леон, и срок отъезда указан ему был кратчайший. Но на деле он отбыл лишь через… два с половиной года!

Безумный поход

В свое время я рассказал, как Кортес послал Кристобаля де Олида в Гондурас и как тот под влиянием губернатора Кубы Диего Веласкеса ему изменил1. Лишь только Кортес узнал об этом поступке, как он, не имея возможности отправиться самому, послал прибывшего из Кастилии Франсиско де Лас Касаса с 5 кораблями, дав ему на подмогу несколько конкистадоров первого призыва — Педро Морено Медрано, Хуана Нуньеса де Меркадо, Хуана Бельо и других.