Шэрон Уэттерли - Лики любви

• Название: Лики любви
• Автор: Шэрон Уэттерли
• Издательство: Амадеус
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9777-0062-7

Вернувшись в родной Париж после десятилетнего отсутствия, успешная художница Констанс Лакомб обнаружила, что является совладелицей очень странного бизнеса, приносящего немалый доход. Это своего рода клуб знакомств, все гости которого обязаны скрывать лица под масками. Ради любопытства женщина пришла на одну из вечеринок и буквально потеряла голову от необычной обстановки и обаятельного незнакомца, пригласившего ее на танец…

---

Прорыдав целую ночь, утром Констанс позвонила кузине. Бри даже не дослушала ее слезливые откровения. «Немедленно бросай все и приезжай! – потребовала она. – Я точно знаю, что тебе нужно!» Рецепт был прост: магазины, картинные галереи и улицы родного города. Приехавшая Констанс с удивлением обнаружила, что кузина практически постоянно чем-то занята и у нее совершенно нет времени на подругу детства. Брижит шутливо возмущалась, что она и не нужна Конни – ей нужен Париж. И уже через несколько дней прогулок по улицам, площадям, магазинам, кафе и посещений небольших музеев и картинных галерей на Монмартре мадемуазель Лакомб поняла, что кузина абсолютно права – все эти годы ей очень не хватало любимого города! Искрящийся, переливающийся весенний Париж радовал ее, словно забытая, но любимая игрушка. Ей вдруг показалось, что она стоит на пороге счастья – безграничного, как океан. И если кому под силу было исцелить ее от душевных терзаний, то только солнечному Парижу!..

Констанс снова посмотрела на часы. Ну что ж, Бри придется извиняться. Если к получасовым опозданиям кузины она привыкла с детства, то час – это уже слишком! Хорошо еще, что в любимом кафе подают такой дивный кофе, а певец мурлычет что-то из репертуара Джо Дассена – любимца Гийома Фонтеро и двух его внучек. Констанс чувствовала, что может просидеть здесь хоть день, хоть год, нежась на солнышке, провожая взглядом прохожих и слушая нежные мелодии из детства. Однако опоздание Бри было плохим знаком…

Еще до отъезда из Парижа Констанс знала, что Гийом является организатором и владельцем какого-то таинственного клуба. Бывавшие у них в гостях люди часто оговаривались, что они познакомились именно там. Но юную Конни это никак не волновало, а после смерти деда она не желала разбираться с его делами. Брижит взяла на себя управление всеми активами, в том числе и клубом, а мадемуазель Лакомб в далекой Америке особо не задумывалась о том, какого рода бизнесом занимается кузина. Но стоило ей, вернувшись в Париж, увидеть, что Брижит чуть ли не сутками занята, как Конни ощутила укор совести. Ничего удивительного, что Бри ни разу не смогла вырваться на ее выставки в Америке! Фактически после смерти Гийома ей пришлось стать главой их небольшой семьи, а заокеанская кузина ей ничем не помогала.

В приступе раскаяния Констанс решительно взялась за дело. Для начала она твердо пообещала, что освободит Бри от половины ее забот, вызвав у той приступ веселья. Отсмеявшись, кузина согласилась подумать, чем ей могла бы помочь Конни, но явно не отнеслась к этому предложению всерьез. «Чтобы только ввести тебя в курс дела, понадобится не меньше полугода! – подмигнула она. – Если ты на такое долгое время задержишься в Париже, то милости прошу в семейный бизнес!» В ответ художница заявила, что готова учиться, сколько потребуется, но пока ей нужно хотя бы какое-то задание. И Брижит предложила встретиться на следующий день в том самом кафе, в которое теперь безбожно опаздывала… Похоже, она совсем не воспринимала Констанс как потенциального делового партнера.

Конни успела заказать еще чашечку кофе и десерт из творожного крема, прежде чем увидела торопящуюся на встречу кузину. Та быстро пересекла оживленную улицу Сен-Дени и подбежала к столику Конни.

– Привет! – Она чмокнула ее в щечку. – Даже не надейся, что я буду извиняться, – это было бы совсем на меня не похоже!

– Да, и это изрядно удивило бы меня, – засмеялась в ответ Констанс, чувствуя, что просто не может сердиться на Бри.

После того как Брижит заказала себе кофе и пару пирожных и кузины обменялись ритуальными вопросами о самочувствии и замечательной погоде, Конни сочла возможным приступить к делу:

– Ты обещала подумать, каким образом я могу пригодиться в семейном бизнесе.

– Да, и я поняла, что мне и в самом деле нужна твоя помощь. – Брижит осторожно поднесла фарфоровую чашечку к губам и поверх нее стрельнула глазами в кузину. – На первое время мне понадобится как раз художник, а обращаться к кому-то постороннему не хочется. Сама понимаешь, раз бизнес семейный, то мы обе заинтересованы экономить деньги на том, что можем сделать сами.

– Готова написать все, что угодно, кроме денежных знаков, – пошутила Констанс. – Что от меня требуется?

– Я давно подумывала о том, чтобы сменить стиль в помещении клуба, украсить его по возможности новыми полотнами. Помнишь, в юности ты увлекалась готикой? Если бы ты написала пару картин в такой стилистике, было бы здорово. Кстати, не мешало бы заодно разработать и новый стиль визиток, ручек и прочих атрибутов. Уверена, что с этим никто не справится лучше тебя.

– Но я думала, что ты намерена поручить мне какую-то другую работу. Конечно, нельзя сказать, что я хорошо разбираюсь во всяких экономических тонкостях, но обучаюсь быстро, так что ты можешь на меня рассчитывать!

– Для другой работы ты должна хотя бы четко представлять, во что ввязываешься. – Бри многозначительно приподняла бровь. – Видишь ли, дорогая, это не совсем обычный клуб. Там особая атмосфера и особые люди, и запросы у них тоже особые.

– Звучит интригующе. И в чем заключается его «особенность»?

– Это сложно объяснить – лучше увидеть своими глазами. – Брижит отставила чашку и пристально посмотрела на кузину, будто на что-то решаясь. – В следующую пятницу состоится очередной прием, и тебе, дорогая моя, оказана огромная честь – ты приглашена в элитный Клуб Фонтеро…

Глава 2

Партер театрального зала окутал Констанс знакомыми и любимыми запахами. Устраиваясь поудобнее в кресле, она с наслаждением вдыхала воздух театра. Как все-таки хорошо, что она решила выкроить время и прийти на спектакль! Когда они с Бри были девочками, Гийом водил их сюда каждую неделю. Это был его любимый театр – небольшое заведение во дворах улицы Четырех Сыновей недалеко от музея Пикассо. Гийом обожал полотна Пикассо и считал его величайшим из художников-французов. Они часто приходили в музей, а оттуда пешком шли в театр – это было своеобразной семейной традицией.

Констанс еще раз огляделась. Забавно, но за те десять лет, что она не была здесь, похоже, ничего не изменилось. Те же обитые черным бархатом сиденья, те же затянутые полупрозрачными тканями низкие ложи по бокам зрительного зала, тот же тяжелый занавес. Театру было около двухсот лет, и Гийом утверждал, что здесь все осталось ровно в том же виде, в каком было при постройке. Он много рассказывал внучкам о старинном здании, о том, какие спектакли играли в нем раньше, кто из великих актеров выступал в труппе. Конни улыбнулась. С этим театром были связаны самые счастливые воспоминания ее детства и юности… Впрочем, и самые несчастные тоже.

Когда в зале погас свет, а на сцене началось действо, Констанс с удовольствием стала следить за перипетиями сложных отношений шекспировских героев. Если в живописи Гийом превыше всех ценил Пикассо, то в драматургии его сердце было отдано английскому Великому Барду. Внучкам в полной мере передались его пристрастия. Будучи подростком, Конни могла цитировать любую драму или комедию Шекспира. Спектакли по нему она обожала, но в Нью-Йорке была лишена подобной радости – американцы всегда относились к «Эйвонскому Лебедю» слишком… собственнически. Наверное, потому, что он говорил по-английски, они полагали, что могут переиначивать пьесы, как им вздумается!..

Но надо признать, что этот театр юная Констанс любила не только из-за настоящего Шекспира. Когда-то на его сцене играл мужчина, к которому ее навсегда привязало неискушенное девичье сердце. Впервые она увидела его, когда ей было четырнадцать.

Высокий, стройный, гибкий светловолосый молодой мужчина двигался по сцене так, словно был рожден специально для нее. Когда он произносил один из монологов, его серые глаза на секунду остановились на сидевшей во втором ряду партера Конни, и она поняла, что пропала. Перед ней был не просто молодой парень, а принц из ее грез. К ее удивлению, после спектакля Гийом сам завел разговор о светловолосом актере.

– Обратили внимание на этого паренька? – поинтересовался он у внучек и после утвердительного ответа добавил: – У Тьери д'Ортуа огромное будущее. Уже сейчас, в свои восемнадцать, он великолепно играет, а со временем талант только расцветет – я уверен…

Гийом оказался совершенно прав – с каждым годом молодой актер все быстрее поднимался к вершинам искусства. Констанс с замиранием сердца следила за всеми спектаклями с его участием. Тьери был настоящим мастером перевоплощения – он мог сыграть и юношу, и старика, и короля, и шута, и француза, и иностранца. Казалось, ему подвластно все. Под взглядом его серо-стальных глаз зрительный зал замирал, а после каждого монолога буквально взрывался аплодисментами. Молодой актер был любимцем публики и баловнем судьбы. Казалось, перед ним открыты все двери.