Газета Завтра - Газета Завтра 824 (88 2009)

• Название: Газета Завтра 824 (88 2009)
• Автор: Газета Завтра
• Жанр: Публицистика

---

Впрочем, претворение в жизнь новой парадигмы потребует и определенных конституционных изменений. В действующей Конституции 1993 года говорится, что "никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной" (ст.13) - это ложь. Всякая конституция, наоборот, закрепляет идеологию на государственном уровне - не идеологических конституций не бывает! Нынешняя конституция - либеральная, и пункт о деидеологизации нужен лишь для удержания России в стратегически-бессознательном состоянии. С этим абсурдом пора закончить. Дальнейший дрейф без руля и ветрил в глобально-историческом море обрекает русскую цивилизацию на деградацию и исчезновение. Идеологически пустая "Единая Россия" есть жалкий симулякр правящей партии!

Принятие новой идеологии кардинально переменит ситуацию. Отстранит от власти компрадорских временщиков, контролирующих процесс трансформации России до стадии сырьевого придатка Запада, и призовет к власти новую элиту, искренне одухотворенную чувством национального будущего.

История не течет сама по себе и не ограничена невидимым Промыслом, но творится волей ее субъектов, сохраняющих ориентацию на Идеал и способных ставить себе стратегические цели. Новая идеология должна заявить этот факт готовности русского народа к продолжению собственной истории. Или мы это сделаем, или останемся на задворках истории, обслуживая "энергетическую безопасность" Запада до скончания века. Других объективно-исторических причин для дальнейшего существования России, согласно жесткой логике глобализации, - не наблюдается. И судя по последним "давосским речам", наша прагматичная кремлевская элита с этим согласилась. Увы, время политиков и политических партий, похоже, закончилось. Они свою партию отыграли, и результаты плачевны. В резерве у общества остался лишь один и последний аргумент - духовно-исторический авторитет Церкви. Время включать главные духовные силы всерьез.

Идеологический процесс - это общекультурный процесс. Идеология не конструируется в кабинетах, но выплавляется в горниле национального духа, встретившегося с историческими вызовами. Интенсивность этого процесса зависит от "давления" истории и потенциала накопившихся в обществе противоречий. По обеим этим показателям нынешний российский кризис зашкаливает, и это дает основания ожидать поистине революционных решений. Как сказал по этому поводу Александр Панарин: "Альтернативу ищут и находят не те, кто лучше оснащен, а те, кто кровно в ней заинтересован. Вот почему настоящие чудеса истории, связанные с появлением новых альтернатив, новых центров силы, новых моделей развития зачастую происходили не в господских центрах, а на обделенной периферии мира." Нынешнее положение России, как прижатой к стене периферии, и содержит в себе подобный потенциал. Остается включить механизм его реализации.

Владимир Бондаренко СТАЛИНСКИЙ ПАТРИЦИЙ

Нет ничего случайного. И отреставрированная станция метро "Курская" не случайно открылась в дни ухода великого сталинского патриция Сергея Владимировича Михалкова. Либералы и разрушители зашумели: "Все считают, что Сталин не лучше Гитлера, а мы вновь воспеваем его…" Всего-то по каноническим правилам классической реставрации памятников культуры на стены станции "Курская-кольцевая" реставраторы, возрождая атмосферу начала 50-х годов ХХ века, вернули цитату из первой редакции михалковского Гимна СССР: "Нас вырастил Сталин на верность народу, на труд и на подвиги нас вдохновил".

Сергей Владимирович Михалков был символом советской эпохи, а значит, и сталинским символом. Думаю, не случайно Иосиф Виссарионович Сталин делал ставку на таких, как молодой Сергей Михалков, талантливый, пассионарный, устремленный к культуре и к знаниям. Сталин мудро воспитывал своих патрициев, свою духовную аристократию и в армии, и в науке, и в промышленности, и в культуре. Не случаен его вопрос Пастернаку о Мандельштаме: "А он мастер?" Сталина не интересовали ни национальность, ни происхождение из дворянства, ни даже скептическое отношение к тем или иным идеям большевизма. "А он мастер?" Ему и его создающейся Державе нужны были мастера, свои аристократы дела, свои патриции, которые могли отдыхать на прекрасных дачах, потягивать прекрасные вина с прекрасными незнакомками, но прежде всего должны были уметь первоклассно делать своё дело: ракеты, танки, решать математические задачи, писать стихи… Эти сталинские патриции и создали величайшую Державу мира, на обломках которой мы до сих пор держимся. Туполев и Королев, Жуков и Рокоссовский, Курчатов и Калашников, Шолохов и Михалков…

Сергей Владимирович и в свои 90 с лишним лет до самой смерти никогда не терял ни духа, ни мужества, ни мудрости. Умирая, он сказал жене Юлии: "Ну хватит мне. До свидания". Затем закрыл глаза…

Вспоминая его жизнь и наши встречи, не могу пройти мимо нашей всё-таки состоявшейся не так давно, на его 95-летии, беседы. Неожиданно он сам позвонил мне после выхода одной из моих книг. Пригласил на разговор.

Владимир БОНДАРЕНКО. О вашей помощи ходят легенды. Сотни людей хоть чем-то обязаны вам: и в сталинское, и в хрущевское, и в брежневское время. Скажу честно, только потому, что у власти стояли часто такие, как вы, мы и сделали всё, что смогли.

Сергей МИХАЛКОВ. Советская литература - несомненно, великая литература, и поэтому я написал книгу "Я был советским писателем". Некоторые делают ударение на "я был", а я сам делаю ударение на "советским".

В.Б. Вы и остаетесь советским писателем. Вы пишете сейчас что-нибудь?

С.М. Воспоминания я написал . Книга "От и до". Больше ничего вспоминать не хочу. У меня не было дневников. Я был в хороших отношениях почти со всеми Маршалами Советского Союза. У меня есть книга с надписью Александра Василевского. Очень трогательная надпись. Есть книга с надписью Баграмяна. Они все уже ушли. А я успел только записать встречи со Сталиным. И когда меня спрашивают: с кем из великих людей вам было интереснее всего ? Я говорю - со Сталиным.

В.Б. В чем величие Сталина?

С.М. Он был во всем мощный человек. У него был мощный ум. Пусть он был жестоким человеком, но он был жестоким не избирательно. Он был жестоким к самому себе. Он был жестоким к детям своим. Он был жестоким к своим друзьям. Время было такое жестокое.

В.Б. Кстати. Не он и родил это время. Думаю, был бы на его месте Киров или Фрунзе, крови не меньше было бы. Стиль эпохи таков был. И почти во всем мире.

С.М. Сила Сталина была как бы внутренняя сила. Я видел, как он разговаривает с членами Политбюро. Я сидел с ними со всеми 5 часов, когда принимали "Гимн Советского Союза", а говорил он. А мы с Регистаном даже не соображали, где мы находимся. Я не осознавал и ту опасность, которая нас окружала. Хотя он был в хорошем настроении, хорошо нас принял, шутил, цитировал Антона Чехова…

В.Б. Он же был еще и человеком большой культуры. В отличие от нынешних политических лидеров, много читал художественной литературы.

С.М. Он участвовал в присвоении Сталинских премий. Со слов председателя комитета по премиям, Александра Фадеева, который присутствовал на заседании, я знаю то, что он обо мне говорил. Обсуждение Сталинских премий проходило как? Члены Политбюро, может и не все, но Берия участвовал и сам Сталин. Комитет представлял список тех, кто прошел. Список читал Маленков. Вот они доходят до фамилии Михалков… Михалков Сергей Владимирович - Сталинская премия второй степени - за басни. А Сталин ходит по кабинету и слушает. Все ждут его реакцию. Все знают, что первые басни я послал ему. После того, как я написал Гимн и был уже два раза лауреатом Сталинской премии. Я послал ему "Заяц во хмелю", "Лиса и бобер" и другие. Пять басен с вопросом, как он относится к этому жанру? Ответа я не получил. Но ответом было то, что их напечатали в "Правде".

В.Б. По сути, вы были единственный баснописец того советского времени?

С.М. И остался… И вот доходят до фамилии Михалков, ждут, что скажет Сталин. А Сталин неожиданно говорит: "Михалков - прекрасный детский писатель". Всё. И я не получаю премию за басни…. Он это сделал правильно. Это я потом понял. Если бы он поддержал жанр басни, тогда бы все кинулись писать. Это был мудрый шаг. Другой случай. Там же, на этом комитете. Он говорит: "А вот книга есть такая - Агеева. Почему бы не дать премию этой хорошей книге?" И дали ему. Чабан спасает отару в горах ценой своей жизни во время снежного бурана. Он смотрел в корень. Поддерживал тенденцию…. И этим он тоже был велик.

В.Б. Если сейчас издать лучшие книги лауреатов Сталинской премии, получилась бы хорошая библиотека, серия шедевров.

С.М. С учетом того времени…

В.Б. В этой серии были бы и Сергей Михалков, и Александр Твардовский, и Виктор Некрасов, и Вера Панова, и Эммануил Казакевич, и Николай Эрдман, и Юрий Трифонов, и Леонид Леонов. Естественно, Шолохов.