Октавия Батлер - Дикое племя

• Название: Дикое племя
• Автор: Октавия Батлер
• Жанр: Научная Фантастика

Butler Octavia. Wild Seed. 1980. Произведение входит в цикл «Patternist series».

Роман рассказывает историю борьбы двух бессмертных, разворачивающуюся в 17–18 веках н. э… Доро — телепат, который переносит свое сознание из одной жертвы в другую. Он поставил задачу добиться появления расы телепатов путем скрещивания людей. Ему противостоит Энинву, которая способна изменять внешность, за счет полного контроля над своим телом.

---

— А я вполне мог бы быть твоим дедом, — просто ответил он.

Она отступила еще на шаг, из всех сил стараясь контролировать подступающий страх. Этот человек был совсем не тем, кем казался. Его слова походили на смешной вздор — но, вопреки всему, они содержали в себе не меньший смысл, чем ее собственные.

— Успокойся, — сказал он. — Я не собираюсь обижать тебя.

— Кто ты? — повторила она свой вопрос.

— Доро.

— Доро? — Она еще дважды произнесла это странное имя. — Что это за имя?

— Это мое имя. Среди моих людей оно означает «восток» — то направление, откуда появляется солнце.

Она инстинктивно поднесла руку к лицу.

— Это, должно быть, шутка, — сказала она. — Кто-то решил посмеяться.

— Тебе лучше знать. Когда в последний раз ты пугалась шуток? — Она не могла припомнить. В этом он был прав. Но имена… Это совпадение было как знак. — Так ты знаешь, кто я? — спросила она. — Ты пришел сюда, зная об этом, или?..

— Я пришел сюда из-за тебя. Я не знал о тебе ничего, кроме того, что ты весьма необычна и находишься здесь. Именно ощущение твоего присутствия заставило меня так далеко уклониться от своего пути.

— Ощущение?

— У меня было чувство… Люди, столь необычные, как ты, каким-то образом влекут меня к себе, можно сказать — зовут меня, несмотря на большие расстояния.

— Но я тебя не звала.

— Ты есть, и ты отличаешься от остальных. Этого вполне достаточно, чтобы привлечь меня. А теперь расскажи, кто ты?

— Должно быть, ты единственный человек в этой стране, который не слышал обо мне. Меня зовут Энинву.

Он повторил ее имя, взглянул вверх, соображая что-то. Солнце, вот что означало ее имя. Энинву — солнце. Удовлетворенный, он кивнул.

— Наши люди были оторваны друг от друга в течение многих лет и разделены большими расстояниями, Энинву, но каким-то образом им удалось дать нам такие хорошие имена.

— Как будто заранее предполагали нашу встречу. Скажи, Доро, а кто твои люди?

— В мое время они назывались Каш. Они жили на земле, находящейся далеко к востоку от этих мест. Я родился среди них, но уже многие годы не живу с ними и даже не вижу их. С тех пор, когда я в последний раз был среди них, прошло раз в десять больше времени, чем срок твоей жизни. Я расстался с ними, когда мне было тринадцать лет. Сейчас мои люди — это те, кто предан мне.

— Теперь ты заявляешь, что знаешь мой возраст, — заметила она. Да ведь этого не знают даже мои люди.

— Не сомневаюсь, ты переезжаешь из селения в селение, чтобы помочь им забыть об этом. — Он огляделся по сторонам, увидел неподалеку поваленное дерево и, подойдя к нему, присел. Энинву последовала за ним почти наперекор своим желаниям. Насколько этот человек смущал ее и пугал, настолько же он заинтриговал ее. Ведь с тех пор, когда с ней последний раз случилось что-то необычное, чего не должно было происходить, прошло очень много лет. Тем временем человек заговорил вновь.

— Мне нет необходимости скрывать свой возраст, — сказал он, — однако некоторые из моих людей считают более удобным не помнить о нем, поскольку они никогда не смогут ни убить меня, ни стать такими, как я.

Она приблизилась к нему и пристально взглянула на него с высоты своего роста. Он, без всякого сомнения, совершенно отчетливо заявлял о себе как о таком же могущественном долгожителе, каким была и она. За все прожитые годы ей ни разу не доводилось слышать о себе подобных. Много лет назад она отказалась от мысли встретить таких людей, смирившись со своим одиночеством. Но сейчас…

— Продолжай, — сказала она, — у тебя есть что рассказать мне.

Он наблюдал за ней, пристально глядя в ее глаза — с тем же любопытством, которое остальные люди пытались скрывать от нее. Люди говорили при этом, что ее глаза напоминали им глаза ребенка: их коричневый цвет был слишком глубоким и ярким, а окружавшая его белизна была слишком чистой. Никакая взрослая женщина, и уж конечно старуха, не могла бы иметь такие глаза. Так говорили люди. И они избегали ее взгляда. Глаза Доро были самыми обычными, но он мог смотреть на нее так, как это делают только дети. Он не испытывал страха и, вероятнее всего, не испытывал и стыда.

Она вздрогнула, когда он взял ее за руку и потянул вниз, чтобы она присела рядом с ним. Она могла очень легко освободиться от его прикосновения, но не сделала этого.

— Я прошел сегодня очень много, — сказал он. — Вот это тело нуждается в отдыхе, если я и дальше буду пользоваться им.

Она задумалась над его словами. Вот это тело нуждается в отдыхе . Что за странная манера говорить.

— Последний раз я был в этих местах почти триста лет назад, — сказал он. — Я искал тех своих людей, которые оставались здесь, но они были убиты раньше, чем мне удалось их разыскать. Твоих людей в то время здесь еще не было, и ты не родилась на свет. Я знаю это, потому что тогда твоя необычность никак не привлекла моего внимания. Хотя я и допускаю, что ты произошла от моих людей, которые смешались с твоими.

— Ты хочешь сказать, что твои люди могут быть моими родственниками?

— Да. — Он очень внимательно изучал ее лицо, пытаясь отыскать возможное сходство. Но так ничего и не нашел. Лицо, которое было сейчас перед ним, не было ее настоящим лицом.

— Твои люди переправились через Нигер, — сказал он, чуть заколебавшись в нерешительности, нахмурился, а затем назвал реку ее прежним именем. — Через Орамили. Когда я видел их последний раз, они жили на другой стороне, в Бенине.

— Мы перебрались через реку очень давно, — сказала она. — Дети, которые родились в то время, уже успели состариться и умереть. До перехода мы были народом Эду и Айду, подданными Бенина. Затем мы воевали с Бенином и, перейдя реку, ушли в Онитша, где стали свободными людьми, хозяевами сами себе.

— А что сталось с людьми Оз, которые жили здесь до тебя?

— Часть из них сбежала, другие стали нашими рабами.

— Итак, сначала ты сбежала из Бенина, затем ты выгнала живших здесь или сделала их рабами.

Энинву оглянулась, в ее голосе теперь появилась отрешенность.

Гораздо лучше быть хозяином, чем рабом. Так в период переселения частенько говорил ее муж. Он всегда стремился стать сильным и богатым человеком: иметь большой дом, множество жен, детей и рабов. Энинву дважды в своей жизни попадала в рабство, и ей удавалось освободиться, только полностью изменив свою внешность и выйдя замуж в другом селении. Она знала, что одни люди были хозяевами, а другие — рабами. Так было всегда. Но собственный опыт научил ее ненавидеть рабство. И даже в последние годы ей трудно было быть хорошей женой — ведь женщина должна держать свою голову склоненной вниз и вести себя как собственность своего мужа. Гораздо лучше быть тем, кто она теперь: священнослужительница, устами которой говорит сам бог, которую боятся и которой повинуются. Но что же это дало ей в итоге? Она стала хозяйкой своей собственной судьбы.

— Иногда нужно стать хозяином, чтобы не оказаться рабом, — заметила она очень тихо.

— Да, — согласился ее собеседник.

А она обратила свое внимание на те новые для нее вещи, о которых упомянул незнакомец и которые заставили ее задуматься. Например, ее возраст. Он был прав. Ей и на самом деле было около трехсот лет, чему не поверил бы ни один человек из ее племени. И этот незнакомец сказал что-то еще, нечто такое, что всколыхнуло самые глубокие пласты ее памяти. Когда Энинву была ребенком, она часто слышала сплетни о том, что ее отец не мог иметь детей и что она была дочерью не просто другого человека, а дочерью проезжего чужеземца. Она даже спрашивала об этом свою мать, но та лишь поколотила ее, первый и единственный раз в жизни. С тех пор она принимала эти разговоры за правду. Но узнать что-нибудь об этом чужеземце ей так и не удалось. Впрочем, ее это не особенно заботило: муж матери считал ее своей дочерью, и при этом он был очень хорошим человеком. Однако у нее остался непреходящий интерес к тому, велика ли была разница между ней и чужеземцами.

— И они все умерли? — спросила она у Доро. — Те… мои родственники?

— Да.

— Выходит, они были не такими, как я.

— Они могли бы стать такими через несколько поколений. Ведь ты произошла не только от них. Твои родственники из народа Онитша должны были иметь свои необычные качества.

Энинву медленно кивнула. Она вспомнила о некоторых странностях в поведении собственной матери. Эта женщина имела определенное влияние на окружающих, несмотря на ходившие вокруг нее сплетни. Ее муж относился к весьма уважаемому роду, хорошо известному благодаря способностям к магии и волшебству, но в их доме этим занималась именно мать Энинву. Она очень хорошо толковала сны. Она изготавливала лекарства, чтобы лечить болезни и защищать людей от дьявола. Из всех торговок на базаре она была, безусловно, лучшей. Казалось, что она в каждую минуту точно знала, как следует повести торг, словно бы читала мысли других женщин. Со временем она стала очень богатой.