Александр Абердин - Провалившийся в прошлое

• Название: Провалившийся в прошлое
• Автор: Александр Абердин
• Жанр: Альтернативная история

Сможет ли человек нашей эпохи, причем человек весьма не глупый, да, еще и имеющий довольно большое количество технических средств под рукой, взятых в дорогу по совсем другому поводу, провалившийся во времени и неожиданно для себя оказавшийся в каменном веке, примерно эдак за двадцать тысяч лет до своего рождения, самым радикальным образом изменить судьбу огромного мира? Что хорошего он сможет принести с собой из просвещённого, но жестокого двадцать первого века, в каменный век, когда на Земле жило поровну людей современного вида и неандертальцев? И что он сможет сделать в конечном итоге, если добровольно взвалит на свои плечи миссию прогрессора и приложит к этому свои силы, знания и энергию? И что является прогрессом по отношению к каменному веку?

---

Перекрыв яму горбылём, он на следующий же день запер двери и уехал на Асфальтовую Гору, хотя даже не надеялся до неё добраться, ведь ему нужно было как-то переехать через Туху, а потом ещё через куда более полноводный Пшиш. Митяй всё же добрался до места всего за полдня и без каких-либо особых проблем. Туха, оказывается, в своём верхнем течении текла в трёх километрах от ледника, к которому он подъехал вплотную, а потому её, как и Голышку, питали добрых три десятка ручьёв. Поэтому за ним она была довольно мелководной, а Пшиш и в каменном веке не представлял из себя ничего грозного, хотя и был намного полноводнее, но в районе будущего Хадыженска он нашел удобный брод легко его переехал. Всё правильно, ведь он поехал туда на «Шишиге», а не на каком-то там «Рейнджровере», которому даже и не снилась такая проходимость. Приехав на место и побродив три дня по территории этого, ещё не существующего даже в проекте, посёлка, а всё это время шел дождь, он нашел-таки выходы асфальта на поверхность и занялся раскопками. Асфальта там оказалось немного, но это для промышленных разработок, а так, по расчётам Митяя, ему этого добра точно хватит на семь жизней. Наколупав добрых пять тонн асфальта и найдя жилу шикарного плотного песчаника, он вернулся к родной землянке и на следующий день, дождь как раз закончился, принялся обжигать четыре больших лотка для разогревания асфальта.

На следующий же день, когда деревянная крыша просохла под палящими лучами солнца, он оббил её, пользуясь чопиками вместо гвоздей, рейкой сечением два на три сантиметра и принялся укладывать на древесину горячий асфальт и укатывать его тяжелым дубовым катком почти метрового диаметра. Вот теперь он был полностью уверен, что когда зарядят дожди, то в его землянке всё равно не просочится ни капли воды. Покончив с крышей, он покрыл асфальтом подсыпку вокруг землянки и настелил его при входе, под навесами, чтобы не таскать грязь в неё. Митяй хотя и построил всего лишь землянку, делал всё основательно и на совесть, но до полного окончания работ было ещё далеко. Как только он изготовил гидроизоляцию на крыше, причём такую, что её не всякий медведь вскроет, то оббил брёвна снаружи рейками и оштукатурил землянку известковым раствором, после чего облицевал кирпичом откосы при входе. Однако, и на этом его работа не закончилась. Митяй принялся класть две печи, одну дровяную, другую работающую на солярке, а как только покончил с этим, то сложил из кирпича ледник и оштукатурил его известковым раствором. После этого, в ожидании того дня, когда раствор высохнет, он занялся сбором семян для Гоши, хотя и взял с собой для него изрядное количество корма.

Увы, но всё это время бедный попугайчик сидел на одних только сухарях, да, ещё арахисе, который Митяй для него мелко подробил. Территория, свободная от леса, имела довольно приличный размер, гектаров тысячи под три с половиной и он рассматривал её, как свою будущую латифундию. Бродя по ней в поисках съедобных семян для попугайчика, близился сентябрь и практически все злаки давно уже созрели, он несколько раз копал ямы и убедился, что там, где пониже, плодородный слой раза в два толще, чем на вершине холма, так что он мог смело пахать землю. Правда, вскопать под огород всё поле, он не смог бы физически при всём своём желании даже используя в качестве тягловой силы свой мотоцикл. Ну, с этим делом он не торопился, хотя кое-какие посадки и собирался сделать под зиму. Например высадить топинамбур, который вёз в горы, чтобы посадить на кордоне и приманивать к нему кабанов, а также чеснок. Всё остальное земледелие Митяй оставлял на весну.

Правда, ему сначала нужно было отгородиться от леса высоким забором, иначе всё его огородничество намахнётся в три дня. Кабаны уже заглядывали к нему чуть ли не в землянку и с этим делом он решил не затягивать. Поэтому, как только Митяй собрал для Гоши четыре мешка самых разнообразных семян, то снова взялся за бензопилу и принялся с помощью второго подъёмного козелка, на этот раз уже высотой в восемь метров и лебёдки «Шишиги», строить из сосновых брёвен, длиной по двадцать пять метров, укладывая их друг на друга горизонтально, сажая на дубовые штифты через пять метров и через каждые десять метров вкапывая столб, Великую китайскую стену с тремя воротами для выезда с охраняемой территории. Мачтовый лес он пилил буквально в пятидесяти метрах от стены, а потому работа у него шла быстро и споро. Ему постоянно приходилось работать бензопилой, а он к ней уже приноровился так, что валил сосну максимум за пятнадцать минут, а также заниматься такелажными работами с помощью «Шишиги», топлива пока хватало, и потому стена росла очень быстро, до сотни метров в день и даже больше. Мелкое зверьё и люди могли её преодолеть, но это вряд ли смогут сделать носороги и мамонты, да, и махайроды тоже, если он утыкает её острыми кольями, выставленными наружу. Со стороны Тухи к нему мог пробраться весной, летом и осенью только самый тупой махайрод, а зимой ему будет на всё наплевать.

Зимой Митяй намеревался не заниматься ничем, кроме охоты и праздного времяпрепровождения. Если, конечно, ему позволят обстоятельства и обитатели здешних мест, которые пока что ничем ему особенно не досаждали. Скорее всего только потому, что от него было слишком много шума и вони, а вскоре количество вони должно было резко увеличиться, ведь после возведения стены, которая, благодаря лебёдке росла довольно быстро, он намеревался съездить за льдом и затем поохотиться, форель ему уже приелась, а потом заняться сбором нефти и её перегонкой в бензин, надеясь, что движки не станут он него чихать. Строительство стены высотой в шесть метров, усеянной поверху, для красоты, острыми кольями, которое Митяй вел ударными темпами, завершил в середине сентября и, не приходя в сознание, тут же принялся срочно сооружать на берегу нефтесборную яму и деревянное боновое заграждение. Рыба уже пошла на нерест и ему следовало поторопиться, так как это форель домоседка, но его интересовал лосось и, особенно, его икра, которую он очень любил, да, очень уж она была дорогая, ему не по карману, а тут маячила роскошная и, главное, безразмерная икорная халява.

Длинную и узкую нефтяную яму он копал с помощью мотоцикла в двадцати метрах от реки чуть ли не круглосуточно, благо почва в районе бывшей будущей улицы Девятого января, где как раз находилась автозаправочная станция, оказалась довольно рыхлая, по большей части глина с большим количеством песка. Набив руку пропашном рытье котлована под землянку, Митяй управился с куда большей по объёму работой всего за неделю, что и понятно, ведь ему была нужна длинное и узкое нефтехранилище, которое он мог перекрыть крышей и возвести вокруг него стены. Ещё три дня он занимался тем, что укладывал на дно и стены асфальт, чтобы собранная нефть не впитывалась в почву, и поднял кирпичные стены чуть ли не на метр. Нефтехранилище у него получилось знатное, на шестьсот двадцать кубов, но и намаялся он за эти те недели, что строил его, крепко. Зато когда Митяй установил на берегу, под углом в тридцать градусов, стрелу из целой сосны и опустил в воду длинную, дубовую доску-бон, с привязанными к ней камнями, чтобы та не всплывала, повесив её деревянные брусья, нефть довольно быстро потекла по керамической трубе, проложенной по узкой канавке, в яму нефтехранилища и после нефтесборника на поверхности воды осталась одна только тонкая, радужная плёнка, но и та вскоре исчезла.

Зато в длинную яму шириной в четыре метра, огороженную глиняным бруствером и стеной в один кирпич, «оштукатуренной» асфальтом изнутри, не такой уж и тонкой струйкой полилась нефть, смешанная с водой. За сутки нефти стекало в яму литров триста и теперь Митяю пришлось снова срочно взяться за бензопилу, чтобы соорудить над нефтехранилищем навес от дождя и загородить его стенами от снега. Только в конце сентября он управился с ним и немедленно поехал за льдом, чтобы успеть заготовить как можно больше лосося на зиму. Для себя Митяй отгородил в землянке комнату размером три с половиной на пять метров. В ней же он разместил и слесарно-токарную мастерскую. Второе помещение, немного побольше, пять на пять метров, служило ему отапливаемым складом, а третье, такого же размера, обложенное кирпичом и оштукатуренное, с асфальтовым полом и двумя входами, изнутри и снаружи, он превратил в холодный склад, установил в нём полки, завёз в него льда рассыпал по полу более, чем полуметровым слоем и засыпал опилками. Холодильник получился довольно серьёзный, с температурой воздуха не выше минус шести градусов осенью. Зимой будет ещё холоднее.

После этого Митяй с чистой совестью отправился на реку со спиннингом и принялся выуживать из воды всё, что попадалось на удочку. За каких-то две недели он уложил в грубо сколоченные деревянные ящики и пересыпал колотым льдом добрых пять тонн рыбы, две трети из которой были лососями, причём ещё не начавшими нереститься. Заодно он заложил на лёд почти тонну икры в глиняных горшках и лишь небольшое количество, килограмм пятьдесят, засолил, чтобы побаловать себя. Теперь зима Митяя уже не страшила и он, наконец, начал исследовать самую ближнюю территорию, разъезжая по своим владениям на мотоцикле «ИЖ-49», способном проехать где угодно и при этом с довольно большой скоростью. В первую очередь его интересовала высококачественная глина и вскоре он нашел на берегу Голышки то, что искал, почти белую глину, без малого чуть ли не чистый каолин, и сразу же занялся её добычей, пока не зарядили сплошняком дожди. Вместо навеса над первой печью для обжига он построил из оставшегося леса большой, непродуваемый сарай с двухскатной крышей. В нём ровно треть площади занимал здоровенный деревянный бассейн для замачивания глины. В дополнение к первой, он сложил вторую, печь для обжига, ещё большего размера, изготовил из толстых досок сушильную камеру и у него осталось ещё довольно много места.