Кэрол Маринелли - Портрет миллионера

• Название: Портрет миллионера
• Автор: Кэрол Маринелли
• Издательство: Радуга
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-05-007005-0

Леонид Коловский – миллионер и сердцеед, однако в его прошлом кроется страшная тайна. Именно она является причиной его конфликта с семьей, именно она сделала его холодным и недоверчивым. Однако, возможно, встреча с непризнанной художницей Милли изменит его жизнь…

---

Оказавшись в автомобиле, Леонид сказал:

– Так ты знала… Намеренно не приняла таблетку. Теперь наслаждайся спектаклем, который мы вынуждены играть благодаря тебе.

– Ты готов думать обо мне все самое отвратительное. Возможно, я толстая и тупая, но я не принимаю таблеток, как твои многоопытные подружки. И у меня не было презерватива в сумочке на тот случай, если придет здоровенный русский парень и лишит меня девственности.

– Что? Ты имеешь в виду…

Дверь открылись, их ослепили вспышки камер. Милли чувствовала, что Леонид колеблется, ему хочется продолжить начатое выяснение отношений. Она же предпочла бы не возвращаться к этому ни сейчас, ни позже, если такое возможно.

– Именно это я и имею в виду. И что ты теперь скажешь, Леонид?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Милли!

– Леонид!

– Сюда, Милли!

Их имена звучали со всех сторон. Леонид крепко держал Милли за руку, иначе она бы сбежала – несмотря на все доводы, забыв про страх. Все было легче, чем утром, ведь Катерина защищала их, отвечая на все вопросы. Но было непонятно, где хуже: здесь, с прессой, или там, за дверью, с семьей Коловских.

Леонид зажмурился от резкой вспышки. Ему хотелось утащить Милли от сумасшедшей толпы и опровергнуть ее слова. Сказать ей, что горячая сексуальная женщина, с которой он провел ту ночь, могла доставить мужчине божественное удовольствие…

Знала, как вознести его на небеса.

Пока они преодолевали это короткое расстояние под градом вопросов, он старался не думать о ее теплом теле в его объятиях, о том, как они вместе оказывались в раю в ту ночь, как она целовала его без стыда и смущенья, радостно откликалась на все его желанья. Как ее глаза светились счастьем, когда она понимала, что он на вершине блаженства.

Леонид механически слушал вопросы, а сам заново переживал ту ночь, но теперь с чувством вины, потому что он не подумал о защите.

Впервые Леонид признал свою вину. На долю секунды, когда он ощутил шелк и тепло ее кожи, в его голове мелькнула мысль протянуть руку к тумбочке – как он всегда поступал, – но… он позволил себе не делать этого. Так хотелось почувствовать ее полностью, чтобы ничто их не разделяло…

Хотелось утонуть в восторге, который только она – и никакая другая – могла ему дать.

– Леонид, Милли, скажете что-нибудь касаемо ваших утренних заявлений?

Этот вопрос прервал его воспоминания, этот вопрос он решил не игнорировать.

– Ничего, – и вопреки наставлениям Катерины он взял руки Милли в свои. Похоже, кольцо не попадет на снимки, ну и плевать. – Я ничего не хочу говорить вам, вы все мне отвратительны.

Было бы облегчением войти в ресторан, если бы там их не ждала его семья.

Уродливые сестры оказались красивыми, одна лучше другой. Они налетели на Милли как щебечущие птички. Хрупкие, изящные, ярко одетые, они подскакивали к ней и клевали ее в щечку. Их голоса не соответствовали комплекции – неприятные, резкие. Не зная русского, Милли понимала – они обсуждают ее. Она была рада, что Леонид крепко держит ее руку. Через лабиринт ресторана он подвел ее к столу:

– Это мой отец.

Милли смотрела на самого могущественного человека за этим столом. Даже прекрасный портной не смог скрыть истощенное тело Зачесанные назад седые волосы открывали лицо, пугающее своей худобой – кости, обтянутые кожей. Трясущимися руками он взял стоящий перед ним бокал.

– Мой сын унаследовал мою любовь к красивым женщинам… – он поднял бокал, обращаясь к Милли.

– Если таково мое наследство, исключи меня из завещания. Твоего отношения к женщинам я надеюсь избежать, – Леонид отвечал холодно и безжалостно, глаза его потемнели.

Милли трудно было понять, как он может вести себя подобным образом с больным и слабым человеком.

– Почему ты жалуешься, Леонид, я все тебе дал – машины, деньги, яхты…

– Я все это заработал. С тобой или без тебя, у меня все это было бы, врубаешься? – по-русски закончил Леонид.

– Не знаю, доживу ли я до этого момента, но когда-нибудь ты поблагодаришь меня за предоставленные возможности. Без меня ты ничто, – отвечал отец.

– Без тебя… Да я и жил без тебя. Не заставляй меня теперь оплакивать тебя. Я буду маму оплакивать.

– Леонид, папа болен, но он здесь ради тебя. Что с тобой? Утром ты кричал на маму… сейчас здесь, – это был голос Анники.

Леонид никогда не обсуждал прошлое со своей семьей, старался, чтобы они не приближались к нему. И все же Анника права. Сегодня он почему-то реагировал на любые провокации. Обычно он с успехом носил маску обаятельного, но отстраненного человека. Леонид гордился тем, как блестяще он скрывал от всех свои чувства и эмоции. А сегодня все его переживания отражаются на лице, любые замечания членов семьи раздражают и ранят, любой разговор с Милли вызывает такой гнев, какого он с детства не испытывал.

Что же со мной происходит?

Леонид хотел скрыть от Милли подробности своего прошлого, не раскрывать ничего до свадьбы. А сейчас он сам заостряет все эти проблемы со своей семьей, обнажая правду, которую они не хотят признавать.

Мою правду.

– Оставь, Анника. Не место, – прервала дочь Нина.

Официанты поставили тарелки с едой на стол, и вся перепалка и взаимные оскорбления растаяли в вежливом, спокойном, отвечающем приличиям разговоре. Словно ничего и не было.

– Когда свадьба? – спросила Нина.

– Достаточно того, что мы здесь, – ответил Леонид.

– Но ведь именно ты сказал прессе, что намерен жениться на ней, ты должен определить дату. Мы на две недели улетим в Милан, потом в Париж. Твоему отцу нужно тепло. Думаю, мы проведем лето в Европе…

– Меня не интересует расписание ваших перелетов, – Леонид намеренно не отвечал на ее вопрос.

Но Нина упорно добивалась своего:

– Чем скорее, тем лучше. Пока ей впору это платье.

Это платье.

Нервы Милли были напряжены, она почти хихикнула, но в тот же момент проглотила смешок. Ни один из Коловских не уловил бы юмора. Милли представила себе гардероб, в котором висит свадебное платье и ждет неизвестную женщину с известным размером талии.

– Наша свадьба – это наше дело, – мрачно сказал Леонид, остановив Нину хотя бы на время.

Милли ужасно себя чувствовала на этом обеде. Семейство обсуждало их с Леонидом отношения так, словно это было их – семейства – дело. Щеки Милли горели от смущения и гнева, когда Нина начала говорить по-русски, явно о Милли, указывая на нее.

Присутствующие присоединились к громкому обсуждению на незнакомом языке, но Леонид резко прекратил это:

– Милли не знает русского, в ее присутствии говорите только по-английски.

– Ей может не понравиться, что мы говорим о ней, – попыталась оправдаться одна из сестер Нины.

– Тем больше причин помолчать, – парировал Леонид.

Милли видела злой блеск в его глазах, когда он смотрел на Нину. И та, покраснев, обратилась к сестре по-английски, а Леонид усмехнулся.

Все было ужасно. Худший обед в жизни Милли. Она сразу затосковала по своей семье, хотя не видела их всего пару дней. Небольшие споры, которые иногда возникали, никак не могли сравниться с ядовитой атмосферой, царящей за этим столом. Ее поражало, что, яростно споривший со всеми в начале вечера, теперь Леонид выглядел совершенно безучастным, как тогда, когда он ужинал с Анникой, в день их с Милли знакомства.

Милли предприняла попытку завести разговор с немногословной Анникой:

– Вы дизайнер? Леонид говорил, вы создаете драгоценности.

– И модели одежды, – ответила Анника, поглядывая на мать.

Леонид наблюдал, как Милли старается поддержать общение с членами его семьи, а они отгораживаются от нее стеной, прячутся в свои раковины.

– И что вам нравится больше? – вполне уместный вопрос, как если бы Нина спросила ее, что она больше любит: писать маслом или акварелью.

– И то, и другое, – бесцветно сказала Анника.

– А-а. – Милли решила попробовать другую тему: – Вы родились здесь? В Австралии?

– Да.

Милли взглянула на Леонида, который вовсе не старался вести себя светски, и продолжила:

– А вам хотелось бы поехать туда… в Россию? – Она чуть задумалась, вспоминая город, который называл Леонид. – В Детский Дом?

Если бы она станцевала голой на столе, реакция не могла бы быть сильнее. Анника перевернула бокал с вином, Нина задохнулась от возмущения, Иван закашлялся. Милли обернулась к Леониду. Ну что такого она сказала? Она замерла, когда увидела, что он хохочет, откинув голову.

– Простите, что я сказала не так? – беспомощно произнесла Милли.

– Не переживай. Анника слишком хороша для детского дома. Да, Нина? – Леонид еще смеялся, но его глаза потемнели. – Пошли. Мы уходим.

– Слишком быстро, – начала Нина.

– Ну почему же? Снимки для газет сделали, значит, все в порядке, – Леонид был тверд.

Все завертелось вновь: поцелуи накрашенными губами, запах дорогих духов, ощущение фальши и чувство неловкости.