Валентина Осеева - Динка

• Название: Динка
• Автор: Валентина Осеева
• Жанр: Детская проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-37620-9

 Автобиографическая повесть Валентины Осеевой «Динка» любима многими поколениями читателей. Маленькая героиня повести, отчаянная, искренняя и непосредственная, попадает в забавные и непростые ситуации, обретает друзей, учится расставаниям, усваивает мудрые и нескончаемые уроки жизни.

---

Вот противная эта Динка! Она может сказать Косте, что Катя выходит замуж за Сахарную Голову. Но все это ерунда. Катя горько улыбается.

Под подушкой у нее лежит письмо: Виктор просит ее разрешения приехать. Что делать? Малайка хочет взять у них Лину. Катя и Марина хотят, чтобы Малайка и Лина были счастливы, они сами уговаривают Лину. Но что же будет с ними, когда милая, верная Лина уйдет из их семьи, кто будет так преданно заботиться о детях, беречь каждую копейку, кто будет делить с ними все печали и радости дома? В кухню придет чужая женщина, дом опустеет. Марине станет еще тяжелей... А что, если арестуют Сашу? В конце концов, это всегда может случиться... «Костя, Костя, ты не понимаешь всего этого!» – горько думает Катя.

Она не спит. В окна уже видны очертания кустов, белеет посыпанная песком дорожка... Что делать?

Катя смотрит на сестру. У нее такое усталое лицо. Уезжая, Саша крепко поцеловал Катю: он знал, что она никогда не бросит сестру, никогда не оставит его детей.

И Саша не ошибся. Катя запрет свое сердце на крепкий замок и ради детей, ради Марины выйдет замуж за нелюбимого человека... Завтра она напишет Виктору, чтобы он приехал. А потом скажет об этом Косте... Ах, Костя, Костя...

Редко плачет Катя, никто никогда не видел ее слез. Никто не видит их и сейчас, все спят... Сон приходит под утро и к ней. Крепкий сон, великий дар человеку на земле!

Глава 21 Ленька

Мать Леньки, одинокая вдова, проживала в небольшой деревеньке под Вяткой. Хозяйство у нее было исправное, изба крепкая, просторная. Изба эта стояла на краю села, и крестьяне из других сел, отправляясь на ярмарку или на базар в город, нередко просились переночевать и обогреться в доме вдовы, с тем чтобы, выехав наутро пораньше, вовремя попасть на базар. За постой они платили недорого, но при хозяйстве этого хватало на жизнь, и вдова с мальчиком жила безбедно.

Гордей Ревякин был пришлый человек в деревне. Никто не знал, когда и откуда он появлялся, ведя какие-то таинственные дела с лесником и занимаясь в городе продажей дров. Останавливаясь на день-два у вдовы, Гордей с раннего утра отправлялся с топором и пилой в лес и, нагрузив розвальни свежеспиленными дровами, гнал свою лошаденку в город, а спустя некоторое время появлялся опять.

К людям Гордей Лукич относился подозрительно и никогда не заезжал во двор к вдове, не выспросив ее предварительно о случайных постояльцах.

Вдова, как и прочие люди в деревне, объясняла это тем, что у Гордея имеются немалые деньги, за которые он и опасается.

Узнать что-либо о его прошлой жизни никому не удавалось, так как Ревякин был мужик неразговорчивый и на все вопросы отвечал хмурым молчанием; а заросшее черной бородой лицо его, с недобрым огоньком в темных глазах, отпугивало любопытных.

«Не человек, а волк», – говорили о нем в деревне.

Леньке было три года, когда Гордей, приметив, что хозяйство у вдовы в исправности, женился на ней и, покончив с продажей леса, начал хозяйничать по-своему.

Прежде всего он решительно запретил принимать в дом каких-либо постояльцев, затем, убедив жену, что корова у нее старая и плохая, он свел ее на ярмарку и, купив на вырученные деньги вторую лошадь, отправился в город извозничать. Наезжая домой раз в две недели, он обходил двор, осматривал свое хозяйство и вечером, завесив окна, при свете тусклой лампочки считал вырученные деньги.

Год выдался неурожайный, проезжие в избе уже не останавливались, помощи ниоткуда не было. Кроме того, лишившись своей главной кормилицы – коровы, вдова с ребенком терпела нужду и голод. Увидев в руках мужа деньги, жена начинала плакать и просить денег на покупку коровы взамен проданной.

Худая, с острыми лопатками и чахоточным румянцем на щеках, она упрекала Гордея за свою загубленную жизнь, за голодного ребенка, за проданную корову. Гордей молча сгребал деньги в жестяную коробку и, прокладывая себе дорогу тяжелыми кулаками, выходил во двор. Заперев снаружи избу на засов, он прятал в потайном месте свою жестянку и заглядывал в кладовушку, где в большом ларе хранилась мука и в мешках стояли отруби для свиней. Покупать корма Гордей Лукич не любил и, заметив, что муки и отрубей сильно поубавились, грозно призывал к ответу жену.

Жена, обливаясь слезами, клялась и божилась, что не пекла и не варила, а муку потребляла только на болтушку себе и Леньке. При этом она выволакивала на середину избы Леньку и, показывая мужу на его вздутый живот, истошно голосила:

«Погубил ты сироту, погубил! Пухнет мальчонка с голоду... И крошки молока не видит он теперь. Разорил ты нас с ним, обездолил...»

Гордей брезгливо смотрел на мальчика и хмурил густые брови:

«Не обязан я его кормить. Сдохнет – туда и дорога!»

Как-то перед Пасхой, харкая кровью, жена вцепилась в Гордея Лукича все с той же просьбой купить ей корову. Гордей Лукич в сердцах пнул ее кулаком в грудь... и на другой день мастерил в сарае гроб.

Ленька редко видел ласку матери, больше всего он помнил ее, когда, задыхаясь от надрывного кашля, она проклинала мужа или, поставив перед мальчиком жидкую болтушку, капала в миску крупными, частыми слезами. И теперь, сидя в темном уголке, Ленька молча смотрел, как соседи обряжали покойницу, не понимая еще, что произошло в его жизни.

Гордей Лукич продал дом, продал все хозяйство и переехал в город. Леньку он оставил у птичницы из господского имения. Птичница была незлая женщина; она кормила Леньку тем, что ела сама, и, посылая мальчика пасти гусей, клала ему в котомку кусок хлеба. Жадная до нарядов, она соблазнилась вещами покойницы, и подаренные ей Гордеем Лукичом шаль да шерстяной платок обеспечили Леньке спокойное житье. Мальчик вырос, возмужал, перестал прятаться по углам, бегал за гусями, купался в речке. Птичница мало обращала на него внимания, и, только когда люди замечали ей, что на мальчишке истлели штаны, она рылась в старом тряпье покойницы, которое великодушно оставил ей вместе с платком и шалью Гордей Лукич, доставала изношенную до дыр юбку и, проклиная всех женщин, которые производили на свет детей, шила Леньке штаны. Зимой Ленька топил печь, путаясь в больших валенках, таскал воду, замешивал птице корм и, промерзнув, лез на горячую печь.

Лежа на печи и слушая, как шумит за окном метель, заметая сугробами окошки, Ленька вспоминал мать. Смутно, словно в тумане, вставала перед ним высокая, худая фигура, молчаливо двигающаяся по избе; расплывчатые черты ее лица ускользали из памяти, и только надрывный кашель и горький плач долгое время преследовали мальчика даже во сне. Зато хмурое, бородатое лицо отчима с недобрыми волчьими глазами из-под нависших бровей мальчик помнил хорошо. Малейшее воспоминание о Гордее Лукиче приводило его в трепет и бросало в жар.

Между тем прошло две зимы и лето, а Гордей не появлялся. На второе лето в имение приехали господа; птичница пожаловалась барыне на подброшенного ей сироту. Барыня велела привести мальчика, пожертвовала ему старую шубейку выросшего из нее барчука, валенки с галошами и теплую шапку. Уезжая осенью, она обещала поискать в городе отчима мальчика и освободить птичницу от навязанного ей сироты.

Но Гордей Лукич появился сам. Он успел за это время обжиться, купил баржу и стал возить по Волге товары купцам. Баржа давала немалый доход. Гордей Лукич богател, но управиться одному ему было трудно, работник стоил дорого, и тут-то Гордей вспомнил о Леньке. Рассчитав, что мальчишке уже пошел девятый год и что из него можно сделать себе бесплатного работника, Гордей Лукич неожиданно приехал в деревню. Расспросив по дороге земляков, он узнал, что Ленька – крепкий, здоровый и работящий парнишка.

Приехал Гордей Лукич под вечер.

Ленька увидел в окно входившего во двор бородатого человека и в ужасе заметался по избе. Птичница выбежала навстречу дорогому гостю. Гордей Лукич, в теплом полушубке и в валяных сапогах, шагнул в избу. Отряхнув снег и сняв шапку, он ласково сказал:

«За Ленькой своим приехал!»

Ленька забился за печку, замахал руками:

«Никто я ему, никто! Не отдавай меня, тетенька!»

Птичница оторопело развела руками:

«Да как же я могу не отдавать? Ведь отец он твой! Благодетель!»

Гордей Лукич нахмурился.

«Собирай парня, некогда мне здесь валандаться! На-ко тебе за кормление!.. – Он бросил на стол трешку и вынул из-за пазухи кусок яркого ситца. – Получай вот!»

Птичница схватила ситец, увязала Ленькины вещи в старый платок и подступила к мальчику. Леньку трясло как в лихорадке; он не помнил, как надел валенки и подаренную барыней шубку, как попрощался с птичницей.

Гордей Лукич молча оглядел барскую одежу Леньки и довольно погладил бороду:

«Видать, у барыни выпросила? На тебе еще рубль».

Птичница рассыпалась в благодарности и, только когда дверь за Гордеем Лукичом и Ленькой закрылась, выбежала к воротам и, обхватив руками Ленькину голову, заголосила: