Петер Швейцер - Победа. Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря

• Название: Победа. Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря
• Автор: Петер Швейцер
• Издательство: АВЕСТ
• Жанр: Публицистика
• Год: 1995
• ISBN: 985-6064-03-1

Петер Швейцер, автор сенсационного бестселлера «Победа», раскрывает тайную стратегию США, разработанную президентом Р. Рейганом и директором ЦРУ У. Кейси и направленную на развал советской империи.

Используя тайную дипломатию, администрация действовала по трем направлениям: на нефтяном рынке, в Афганистане, а также в Польше.

В качестве документального материала в книге приведены эксклюзивные интервью с основными участниками разработки и проведения разрушительной политики из окружения Рейгана, а также с официальными лицами из КГБ, Политбюро и правительства СССР.

---

В конце апреля президент созвал совещание Рабочей группы по национальной безопасности. Вначале занялись вопросами отношений США с Саудовской Аравией, а также просьбой короля Фахда о ракетах «Стингер» и письменной гарантии саудовской безопасности. Кейси и Уайнбергер настаивали на более сильном участии США на стороне Фахда. "Необходимо что-то, что укрепило бы наши отношения и показало бы, что мы решительно занимаем их сторону", — сказал Уайнбергер. Это означало прежде всего продажу им ракет «Стингер» как ощутимого доказательства американской поддержки. Государственный секретарь Шульц был против поспешных действий, особенно таких, которые могли бы принципиально изменить расстановку сил в регионе. Президент не занимал четкой позиции.

Сообщения о ходе совещания очень обеспокоили шейха Бандара. Неясная позиция США вызывала большие опасения у саудовцев, тем более, что Иран по-прежнему угрожал их кораблям в Персидском заливе. Уайнбергер встретился с Бандаром и выслушал серьезные предупреждения по поводу нежелания продать «Стингеры». Конгресс в то же время стремился заблокировать продажу, так что нужно было что-то делать. В середине мая Уайнбергер организовал Бандару встречу с президентом в Овальном кабинете, чтобы тот мог лично побеседовать по данному вопросу. Бандар принес личное послание на семи страницах от короля Фахда. Президент прочел письмо и добродушно посмотрел на саудовского шейха. "Мы не ставим друзьям никаких условий, — тепло сказал Рейган. — Вы получите свои ракеты, а также нашу поддержку". Через несколько дней президент направил королю Фахду письмо, подтверждающее американскую военную поддержку королевской семье. Письмо имело очень личный характер и по сути означало: "Мое слово твердое, не подведу".

Несколько дней спустя президент исполнил обещание и употребил свои чрезвычайные полномочия, чтобы обойти конгресс. Он прибег к этому необычному средству под предлогом, что саудовцам ракеты нужны немедленно для защиты от возможных воздушных атак со стороны Ирана. После. Дня памяти 400 ракет «Стингер» были тайно переправлены в Саудовскую Аравию. Это меньше, чем 1.200, которых ожидал Фахд, но и то безмерно обрадовало короля. Он послал президенту личное письмо с благодарностью.

В мае 1984 года были закончены два специальных исследования разведки о Советском Союзе. По просьбе Роберта Макфарлейна Кейси поручил подготовку этих документов в 1983 году, после того как был сбит южнокорейский самолет "Боинг"-007. Рапорты частично основывались на информации, поступавшей через Олега Гордиевского, заместителя главного резидента КГБ в Лондоне, который работал и на английскую разведку. Были использованы также дополнительные данные, полученные от двух недавних перебежчиков из КГБ. Владимир Кузичкин покинул советское посольство в Тегеране 25 октября 1982 года и перебежал к американцам. За месяц до этого то же самое сделал в Марокко Анатолий Богатый, "Борис".

Из рапортов следовало, что Советы все больше боятся администрации Рейгана. Кремль даже объявил несколько военных атомных тревог, опасаясь атаки со стороны Соединенных Штатов. Впервые это сделал Юрий Андропов в 1981 году, еще когда был во главе КГБ, полагая, что неожиданная атомная атака, предпринятая администрацией Рейгана, вполне вероятна. Это никоим образом не была общая позиция чиновников высшего эшелона советского режима, но в такую возможность верило достаточно кремлевских деятелей. Рапорты указывали еще на одно очень важное обстоятельство. События последних лет вызывали психологический стресс у советского руководства.

Макфарлейн помнил те рапорты: "Одной из неожиданностей для советской стороны было возрождение американской экономики, потому что это противоречило их представлениям о капиталистической системе. В семидесятые годы они объявляли о крахе американской экономики и были вне себя от радости. Их удивило то, что мы стали выбираться из ямы. Это был удар психологического порядка. Они стали терять уверенность в себе. А мы, конечно же, хотели это использовать стратегически."

Рапорты подтверждали опасения советского руководства, что равновесие сил начинает клониться не в их сторону. Макфарлейн вспоминает: "Столкновение с вызовом на неведомом доныне поприще может иметь губительный психологический эффект. Необходимость сопротивления многим кризисным явлениям может испугать руководителей замкнутой политической системы, не привыкших к подобному".

Казалось, что соотношение сил начинает меняться. Американский арсенал увеличивался, это кaсалось оружия нового поколения, технически сложного и дорогостоящего. В середине 80-х годов военные расходы США впервые с конца 60-х превысили расходы Советского Союза. В первые шесть лет президентства Рейгана Пентагон закупил почти 3.000 боевых самолетов, 3.700 стратегических ракет и около 10.000 кораблей, или в два раза больше, чем в 70-е годы. И что самое важное, они были сложнее, чем когда-либо ранее. На окраинах советской системы — в Польше и Афганистане — образовались явные трещины. Все труднее доступ Советов к западным технологиям, застойная экономика, по сообщениям, едва дышала. По словам Евгения Новикова, "в Центральном Комитете и среди высших офицеров КГБ царило убеждение, что нажим извне разрушает нашу экономику. Некоторые говорили: "Мы не можем соперничать, мы должны сотрудничать". Однако существовало опасение, что Рейган и в самом деле заинтересован в подрыве нашей системы".

Несмотря на меняющуюся ситуацию в соперничестве супердержав, в Москве в начале 1984 года верили, что Афганистан — это то место, где удастся победить. Советы навязали условия этой войны и имели подавляющий перевес на полях битвы. Моджахедам, однако, удавалось проводить редкие атаки на позиции Советов и правительственных войск. Но в итоге они так и не умели воспользоваться своими случайными победами.

Той весной один из высших генералов советского Генштаба прилетел из Москвы в командный пункт в Термезе. Город, отделенный Аму-Дарьей от Афганистана, был основной базой снабжения советских войск в Афганистане. Оттуда проходило 75 процентов всех поставок. Майор Сарадов, командир 108-й мотострелковой дивизии, приветствовал генерала на аэродроме. Сарадову предстояло руководить секретным наступлением в долине Панджер. За атакой должны были наблюдать с командного пункта в воздухе высшие офицеры штаба. Готовилась самая большая из всех советских операций в Афганистане.

20 апреля самолеты с военно-воздушных баз в Средней Азии вылетели в сторону Афганистана. Десятки бомбардировщиков начали ковровое бомбометание по долине. Моджахеды под предводительством легендарного Ахмада Массуда укрылись в гротах. Советы сбрасывали 500-и 1000-фунтовые бомбы, от которых вздрагивала земля. Однако узкая долина дала партизанам много убежищ. Через два дня после бомбежки колонны танков и бронетранспортеров стали прокладывать путь через долину. В это же время советские авиадесантники группами были сброшены с вертолетов севернее Панджера. Сарадов радовался, что операция проходит успешно. Но она принесла лишь видимую победу. Советские войска заняли большую часть Панджера, но моджахедам удалось уйти. Советский генерал вернулся в Москву на консультацию с начальником Генерального штаба. Последовал приказ на эскалацию боевых действий и достижение максимального результата, чтобы рапортовать о победе в Афганистане.

В этой войне число советских потерь резко возросло. В 1979 году афганская армия насчитывала около 80.000 солдат, теперь же, несмотря на очередные призывы, ее численность уменьшилась до 30.000. Наступала «советизация» войны по мере того, как тяжесть боевых действий все больше перекладывалась на советские подразделения. В советской Средней Азии формировались отряды десантников, которые перебрасывались в Афганистан воевать с партизанами, после чего их отвозили назад, по другую сторону границы. Это были отборные подразделения, действовавшие значительно эффективнее афганской армии.

Так складывалась ситуация в апреле 1984 года, когда американские чиновники думали, что делать с Афганистаном. Нарастающее советское присутствие там обречет Советы на еще большие потери, администрация могла пойти на увеличение тяжести войны. Начало преобладать убеждение, что эта война может сыграть серьезную психологическую роль. Дональд Фортье из Совета национальной безопасности считал, что это слишком большое напряжение для Советского Союза, результаты которого уже заметны. Оккупация Афганистана втягивала все больше советских сил. Если бы администрации удалось выработать такую стратегию, которая не только противостояла советскому вызову, но и привела к победе, это могло бы иметь катастрофические последствия для Кремля. Фортье искал аналогичные ситуации в истории, и напомнил Роберту Макфарлейну, что проигранная русско-японская война 1905 года и большие потери, понесенные в Первой мировой войне, привели к революции в России.