Алёна Харитонова - Охота на ведьму

• Название: Охота на ведьму
• Автор: Алёна Харитонова
• Жанр: Фэнтези

С детства люблю сказки. А теперь вот и себя попробовала в качестве автора. Сразу оговорюсь — это лишь первые шаги, своеобразная проба пера, поэтому не судите строго. Огромное спасибо за помощь Valle, который не только поддержал это скромное начинание, но даже нашёл силы, время и мужество на то, чтобы прочесть, а также оценить написанное.

---

Рыжие близняшки и Ланна, устроившись на лавке, прилежно перебирали собранный на пироги ревень, с любопытством поглядывая на Люцию.

Ну, а юная знахарка колдовала у печи. И невдомёк было старой Ульне, что колдовала Люция в прямом смысле этого слова. На кухне творилось самое что ни на есть запретное чародейство, с беззвучным бормотанием старинных ведьмачьих заклинаний! Девушка, склонясь над глиняным горшочком, который весело булькал на печи, помешивала пахучее зелье деревянной ложкой да время от времени добавляла в кипящую жидкость щепотку-другую неведомых снадобий. Каждый раз, когда новая травка падала в горшок, варево отчаянно вскипало, пузырясь жёлто-коричневой пеной.

Люция готовила целительный отвар на свой страх и риск. Ну и что, пускай она — ведьма, пускай её чары и запрещены Великим Магическим Советом, только чего дурного в том, что рыжая Ланна и её симпатичные дочери-близняшки перестанут быть рябыми? Разве плохо? Колдунка раздражённо дёрнула плечами и потянула носом ароматный пар — то, что надо. Хорошее зелье получилось — от веснушек в самый раз.

Терпкий запах плыл по дому и заставлял девушку насмешливо улыбаться — подумать только, в самом сердце Магического королевства Фариджо, на кухне добропорядочной деревенской жительницы беззастенчиво колдовала ведьма! Возмутительно! От этих мыслей у Люции даже потеплело на душе, как-никак, а приятное чувство нарушения запрета ласкало сердце. И пускай эти треклятые маги из Совета съедят собственные бороды от злости! «Не приведи Сила, узнают!.. — тут же ужаснулась Люция собственной отчаянной удали. — Тьфу, тьфу, тьфу, на них, проклятых!»

Девушка как раз снимала с печи яростно бурлящий взвар, когда Ульна, отдышавшись, прошамкала с порога:

— Ну, чего расселись-то? Сено, сено тащите под навес, вон уж полнеба почернело!

Старческая морщинистая рука с вывернутыми суставами, дрожа, указывала в окно. Ланна поспешно бросила в корзину последний сочный стебель ревеня и приподняла уголок вышитой шторки. Да так и ахнула — от кромки леса на деревню надвигалась даже не туча, а бескрайняя, взрытая зарницами, стихия черносливового цвета. Экая страсть!

«И ведь точнёхонько со стороны Мирара туча-то идёт!» — с ужасом подумала Люция, продолжая лихорадочно мешать уже снятый с печи отвар.

— Ой! — заполошно всплеснула руками молодуха и зычно крикнула играющим во дворе пострелятам, — отца, отца зовите!

Торой, над ухом которого, собственно, и разразилась воплем Ланна, испуганно подскочил, чуть не выронил Книгу и тоже высунулся в окно. На улице уже раздавался топот множества ног — это засуетились приметившие, наконец, у кромки леса грозу деревенские. Старая Ульна тяжко опустилась на скамью рядом с Тороем и горестно запричитала:

— Не успеют, ой пропадёт сено!.. Да что ж за напасть-то такая нынешним летом!

Маг посмотрел на небо — низкие тучи неслись с такой стремительностью, что становилось ясно — ещё несколько мгновений и небо затянет до края, вот тогда-то на деревню прольётся даже не ливень, а настоящий водопад. Какое уж тут сено! Самим бы не погибнуть…

Солнце уже скрылось за фиолетово-чёрной глыбой набрякших облаков, на улице стемнело, а ветер поднялся такой сильный, что не только сено — дома мог унести. Краем глаза волшебник заметил, как Люция испуганно тараща глаза, прижимает к груди деревянную ложку. Забытое зелье одиноко стыло на столе.

А на улице между тем набирала силу грядущая стихия. Кусты сирени под окном яростно клонились до самой земли, ветер остервенело рвал серебристо-зелёные листья и уносил их куда-то ввысь, где в разбухших тучах высверкивали ослепительные молнии.

«Во Флуаронис стремительно тает снег — вот и результат, — подумал Торой, — только очень уж быстро гроза добралась до здешних мест, не иначе — кто-то помог. И я даже догадываюсь кто именно — некая ведьма, умеющая ниспосылать трескучие морозы. Да ведь только она знать не знает, что мы бежали в Фариджо… Или светопреставление вовсе не для нас?»

А потом мага всколыхнула другая, ещё более резкая мысль: «Ну, конечно, не для нас! Стихия должна удержать людей дома, не допустить их в Гелинвир, занять, захлопотать, отвлечь, лишь бы только не выпустить за пределы деревень. Значит, в Мираре — сон, а тут — непогода?»

Торой уже понял, что гроза, вызванная колдуньей, не была заурядной непогодой — таких туч магу не доводилось видеть ни разу за свою изрядно богатую событиями жизнь. Чёрная волна катилась по небу, готовясь погрести под собой всё живое, до чего только будет возможность дотянуться. На здешние земли вот-вот грозило обрушиться самое настоящее бедствие, и бедствие это предназначалось вовсе не для того, чтобы испортить заготовленное сено. Нет. Приближающаяся стихия несла с собой такую силу, для коей небрежно разметать кряжистые деревенские домики, лишить людей крова и даже жизни являлось делом пустяковым. И уж чего-чего, а подобного поворота событий допустить было никак нельзя.

Волшебник смежил веки и сосредоточился. Вот она — настоящая проверка на «выздоровление». Одно дело противостоять неопытными чернокнижникам-близнецам и даже перебрасывать себя через пространство, а совсем другое — развеять чужое колдовство. По зубам ли ему? Вдруг, в самый последний момент, Сила подведёт и ничегошеньки не получится?

А впрочем, была — не была!

Словно сквозь толщу воды Торой слышал топот ног во дворе, крики, шуршание сена, доносящийся сквозь резкие порывы ветра стук грабель и вил, раскаты грома, хлопанье оконных створок. Звуки эти удалялись и таяли, точнее, на самом деле, они оставались рядом, но волшебник больше не хотел их слышать — он пытался нащупать источник враждебной Мощи.

Под внутренним взором деревня выглядела, разумеется, иначе — вот тревожные красные сполохи — это взволнованные люди мечутся во дворах. Вон мягкое зелёное свечение, озарённое оранжевыми отблесками — это в загонах тревожно топчется скотина, предчувствуя стихию. Вот голубое мерцание в нежных переливах бирюзы и тёмных разводах пепельных бликов — это вскипающая перед грозой река. А вот, далеко на горизонте, там, где чёрно-изумрудным цветом вспыхивает лес… Да, точно! Это уверенное лилово-фиалковое сияние и есть тот самый колдовской натиск — чужая, до крайности упрямая Воля, что гнала на здешние земли бушующую стихию! Вот по аметистовой полоске прошло волнение — всплеск тёмно-фиолетовых волн — стало быть, даже из своего далёка ведьма заметила противника. Сильна, сильна… Интересно, каким ей видится Торой? Белым? Чёрным? Жёлтым?

Волшебник мягко устремил Силу навстречу прогневлённой колдунье. И чего, спрашивается, было бежать, если сейчас сам раскроешься, покажешь, где спрятался? Впрочем, рядом Гелинвир, а потому оставалась надежда, что неведомая колдунья примет Тороя за здешнего мага.

Люция, наконец, оторвала взгляд от распахнутого окна и реющих в темноте белоснежных занавесок. Девушка растерянно посмотрела на возмутительно безучастного к происходящему волшебника. Он был сосредоточен и неподвижен, а по бледным вискам катились мелкие капли пота. Колдунка, которая уж точно не относилась к числу бестолковых барышень, сразу поняла, что к чему. И тут же, словно в подтверждение её правоты, за окнами стих ветер, стремительно летящие тучи застыли, и даже гром больше не разбивал с треском волглое небо.

Люди на улице замерли, не понимая, что творится — из прорехи в низких тучах к свинцово-серой реке протянулась, да так и замерла, кривая огромной молнии. Ослепительный свет залил деревню. Но молния не гасла. Даже гром не гремел, и тяжёлые грозовые облака не меняли своих очертаний. Ветер стих, а непогода застыла, будто нарисованная. Впрочем, деревенские не стали ломать голову над этой диковиной — мало ли чего природа учудит — пользуйся заминкой да спасай своё добро.

А вот старая Ульна — не будь дура — сообразила, в чём дело. От старухи не укрылось побледневшее от напряжения лицо черноволосого гостя, бормотанье его спутницы: «Надорвётся дурень, как есть надорвётся. Беда. Ой, беда!!!», и остановившаяся, словно по чьему-то высшему велению, стихия.

— Ай да чудеса! — закачала бабка седой головой.

С улицы ворвался взлохмаченный Илан и сразу кинулся к Торою. Однако не добежал — понял, тут не до него — притулился в сторонке и жалко захлопал испуганными глазищами.

— Ну, чего сел? — прикрикнула на паренька ведьма. — На вот, растирай, да поживее!

На колени мальчишке упал мешочек с сушёной травой и деревянная ступка. Илан засопел и принялся старательно тереть в ней сухие стебли неведомых трав.

Торой слышал приглушённые голоса, какие-то скрипы и постукивание, но понять, кто и о чём говорит, не старался… Вскоре же многочисленные звуки стали менее суетливыми, а тревожные красные сполохи сменились ровным малиновым свечением, волшебник догадался — люди закончили уборку драгоценного сена и разбежались по домам. Вот стукнула дверца сеновала, глухо щёлкнул засов, а потом и вовсе наступила тишина.