Алёна Харитонова - Охота на ведьму

• Название: Охота на ведьму
• Автор: Алёна Харитонова
• Жанр: Фэнтези

С детства люблю сказки. А теперь вот и себя попробовала в качестве автора. Сразу оговорюсь — это лишь первые шаги, своеобразная проба пера, поэтому не судите строго. Огромное спасибо за помощь Valle, который не только поддержал это скромное начинание, но даже нашёл силы, время и мужество на то, чтобы прочесть, а также оценить написанное.

---

Отражать чужую безумствующую Силу, неуёмно рвущуюся вперёд, было очень непросто. Магу казалось, будто он удерживает тяжёлую дверь, в которую ломится разъярённый силач. Собственно, именно такой образ он себе и выдумал (а чего выдумывать — всё затвержено ещё на первых уроках магии) — так было легче справиться с натиском ведьмы. Вымышленная дверь тряслась от сокрушительных ударов, неведомая колдунья обладала прямо-таки ужасающей мощью. Она рвалась вперёд, силилась разрушить преграду, выпустить стихию на волю, растоптать, растерзать неведомого нахала, вознамерившегося мешать её планам. Торою совершенно не к месту вспомнилась любимая шутка Золдана про неудержимую силу, которая встречает на своём пути непреодолимую преграду… Да, сегодняшнее противостояние весьма красочно живописало этот каламбур.

И всё-таки то была настоящая битва, только противники не стояли лицом к лицу, не размахивали грозным оружием, а пытались одолеть друг друга при помощи собственных магических Сил. Никогда в жизни волшебнику не доводилось участвовать в таком поединке.

— Пусти! — истерично и пронзительно закричало Нечто глубоко в сознании, упрямо пытаясь пробить волю соперника. — Пусти, скотина!

Торой дёрнулся, и этого оказалось достаточным для того, чтобы перевес сил сместился в пользу колдуньи. Где-то далеко, в мире людей, на крыши деревенских домов обрушился поток воды, а небеса расколол оглушительный гром.

— Ну уж нет! — рявкнул маг. — Чтобы какая-то ведьма…

Он не закончил и устремил вперёд всю Силу, что имел.

Голову прострелило острой болью. Перед внутренним взором стремительно промелькнуло искажённое ненавистью лицо, скрытое растрепавшимися и мокрыми от пота волосами:

— Пожалеешь, — пообещал напоследок полубезумный охрипший от усилия голос.

А потом неизвестная колдунья (которую Торой так и не успел толком разглядеть) отступила. Отступила очень неожиданно — просто исчезла и всё. Последний натиск волшебника растворился в пустоте… Чувство было такое, словно он, как давеча Люция, взял замах, да промазал, и теперь закручивается в тугую спираль. Если сейчас не остановится — изничтожит сам себя. «Что ж, иногда и из отступления можно извлечь победу…» — успел подумать маг, а потом рванул свою Силу обратно — в укромные уголки сознания. Новая вспышка боли резанула голову в точном ладу с очередной вспышкой молнии. Волшебник с судорожным вдохом распахнул глаза.

То, что он увидел, было достойно картины кистей лучших эльфийских мастеров — мало не вся деревня собралась на просторной кухне старой Ульны. Люди толпились вокруг лавки, на которой сидел Торой, и испуганно таращились на мага. Все, от мала до велика, опасливо вытягивали шеи и зачарованно открывали рты. Ещё бы, этакое диво! Первый раз в жизни увидеть настоящее волшебство. Ребятишки выглядывали из-под ног взрослых, женщины мяли в руках передники, мужчины не двигались. За окном нудно сыпал мелкий серый дождик, а воздух вокруг чародея дрожал и переливался. Но вот, неожиданно, дивный морок растворился и исчез.

Губ Тороя коснулась кромка глиняной чашки. Повеяло скучным лекарственным запахом уже знакомого отвара.

— И слышать ничего не хочу, — отрезала Люция, словно маг ей возражал. — Пей.

Волшебник покорно осушил миску. Он не чувствовал себя больным или, упаси Сила, умирающим, но спорить с ведьмой не хотелось. Себе дороже. К тому же зелье вовсе не было противным, а пить и вправду хотелось.

— Получилось, — утвердительно сказал в тишину кухни чародей.

— Получилось, милок, получилось, — суетливо заскрипела рядом Ульна, — ой, получилось! Уж так получилось, как ни у кого не получится… Вона, только дождичек сыпется, почитай, дни на три зарядил, проклятый, а грозы — как нет.

И тут же в знак согласия дружно и благодарно зашумели деревенские.

— Бабушка, — решительно пресекла Люция общий гомон, — ему бы отдохнуть.

И снова всё общество одобрительно и согласно загудело.

Торой поднялся на ноги. Он, конечно, не валился замертво, но всё же ведьма была права — следовало выспаться. Завтра поутру в дорогу.

Ульна и Ланна засуетились, замахали на гостей, мол, идите, идите по домам, неча тут глаза таращить, человеку сон потребен. Люди послушно заторопились. Один за другим они выныривали в мокрые сумерки, и спустя несколько минут в кухне не осталось вообще никого, кроме хозяев. Кайве проводил мага в комнатку, где оборотливая Ланна уже застелила постель.

* * *

Торой честно поворочался с полчаса на хрустящих простынях, а потом понял, что не заснёт. Щёлкнул пальцами и снова с восторгом посмотрел, как над головой просиял волшебный огонёк. Благодать… Рука сама собой нащупала под подушкой Книгу (тайком спрятал от Люции, чтобы не отобрала, заставив спать после своих отваров). Медная застёжка открылась легко, лишь вкусно захрустел сафьяновый корешок.

Вот ведь Рогон, вечный ему покой и благость, ни секундочки без каверзного подвоха! Теперь-то Торою стало ясно, почему ведьма так легко отдала ему фолиант — один пёс ничего в нём не понятно. Все страницы покрыты какими-то закорючками и загогульками — поди, пойми, что за напасть такая. Уж волшебник и внутренним зрением на них посмотрел, и примериться попытался, чтобы угадать, какая закорючка, какую букву может означать — бесполезно! Ну просто издевательство! С другой стороны, зачем ему надо — читать Книгу? Сила-та, вроде как вернулась? Но нет, проклятое любопытство никак не давало покоя, куда уж там! Он просматривал письмена вверх ногами и слева направо, разглядывал книжные листы на свет… Ну, разве только на зуб не попробовал! Без толку. Да и чего ещё ждать от магических рун, выполнивших своё предназначение?

Намучившись вдосталь, волшебник поплотнее закутался в одеяло и снова достал сложенный пополам листок пергамента — тот самый, на котором что-то писал Рогон, дабы потом отдать своему собеседнику. Увы, листок покрывали те же самые закорючки… Кстати!

Волшебник лихорадочно пошарил в стоящем рядом с кроватью сапоге и достал приснопамятный Рунический нож, будь он неладен. Тусклый клинок выскользнул из уродливых ножен, и чародей взялся придирчиво изучать руны, покрывающие древнюю сталь. Вот оно! Те же самые загогульки и закорючки. Ох, Рогон, Рогон, ну никак тебе, видно, не жилось без загадок…

Торой снова покосился на исписанный листок. Странное дело, лишь сейчас волшебник заметил, что некоторые руны были выписаны чуть жирнее прочих. А, если долго и не мигая в них всматриваться, начинала слегка кружиться голова, словно закорючки должны были вот-вот сложиться в какую-то картинку или узор. Попялив глаза достаточно долгое время, чародей вроде стал различать какую-то спираль, начертанную таинственными рунами, в самом центре листа. Стены дома расплылись, задрожали, словно в знойном мареве, а потом, будто раздвинулись… Маг продолжал упрямо ломать глаза. Вот оно, вот оно… Уже почти, почти…

Но строгий голос разрушил хрупкую сосредоточенность:

— По-моему, тебя отправили спать, а не пялиться в какие-то бумажки.

Волшебник вздрогнул, но всё же успел, успел увидеть, как закорючки и загогульки сложились в простую и строгую руну Чие — руну Безмолвия.

— Не могу уснуть, — словно оправдываясь сказал Торой, у которого всё никак не шла из головы Чие, — расскажи что-нибудь.

Он бережно убрал пергамент обратно в Книгу.

Колдунья опустилась на край кровати и поинтересовалась:

— Что именно?

Маг задумчиво посмотрел в окно и, наконец, попросил:

— Расскажи про свою наставницу.

— Про наставницу? Да что ж про неё рассказывать? Бабка она была стародревняя, вредная, но, как мне кажется, не из простых, — растерянно начала Люция.

Торой оживился:

— Что значит «не из простых»? А из каких же?

Ведьма поморщила лоб, придумывая, как объяснить:

— Ну, мне кажется, она была благородных кровей. Такая, вроде, похожа на тёмную старуху, а на деле, как кажет, как встанет, как сядет, как взглянет — ну чисто императрица Атийская! И говорила не как здешние — Ульна, например, — а по-грамотному, красиво. И меня тому же учила, чтобы слова, как деревенские, не коверкала, говорила негромко, с достоинством, ну и ещё много чего чудила — вилкой учила пользоваться, ножом, локти не растопыривать, за столом сидеть прямо… Даже ходить с толстенной книгой на голове. Как будто в лесу все эти выкрутасы могли пригодиться! Но, видать, уж воспитание у неё было такое — не могла рядом с собой всякую убогость терпеть.

Она замолчала, вспоминая наставницу, а волшебник удивлённо приподнял брови. Так вот в чём дело, а он-то сразу и не сообразил, что его удивило в Люции! Она вовсе не смотрится тёмной деревенщиной, выросшей в непролазной чаще. Да только вспомнить, как девушка разговаривала с ним в таверне Клотильды! То-то он не заподозрил в ней простолюдинку и купился на придворную барыньку. А ведь правда — говорила ровно, складно, держалась уверенно и осанисто.