Элис Маккинли - У подножья Эдельвейса

• Название: У подножья Эдельвейса
• Автор: Элис Маккинли
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-7024-2212-0

Жизнь потеряла для него смысл, когда трагически погибли его близкие. И он, бросив все, уединился в хижине в горах. Так и жил бы он безрадостно и одиноко, если бы однажды после снежного обвала не нашел полузамерзшую сумасбродную девчонку, решившую встретить на вершине рассвет.

На вид ей было не больше шестнадцати. Но почему же его сердце вдруг забилось быстрее, а в душе затеплилась надежда на недоступное, казалось бы, счастье?..

---

– Простите, – начала Линда сдержанно. Теперь поведение Джона стало ей понятно, а какие претензии можно предъявлять к человеку, если он искренне уверен, что имеет дело с ребенком? – Я бы хотела уточнить некоторые моменты. Дело в том, что вы, вероятно, считаете меня ребенком, но это не так. Я взрослый человек. Давайте знакомиться, Линда Кроу.

Теперь уже она протянула руку для приветствия.

– Очень приятно, мисс Кроу. – Джон, кажется, тоже поостыл.

Он ждал чего-нибудь подобного. Разумеется, в обществе взрослого мужчины эта маленькая обманщица захочет казаться старше своих лет. На деле ей около пятнадцати, может чуть больше, но какая девочка упустит шанс поиграть в настоящие отношения. Ведь, чего доброго, поверят, будут относиться как к взрослой! Мечта любого подростка. Сколько Ил когда-то потратила сил, косметики и времени, чтобы выглядеть хоть на год старше. Да, Джон знал этот фокус и не собирался на него поддаваться.

– И все-таки давай будем откровенны с самого начала. – Он добродушно улыбнулся. – Скажи правду: ведь тебе не больше шестнадцати, да? Не нужно лгать, ничего хорошего из этого не выйдет. Прости, я задел твои чувства, позволив себе заняться лечением, но, поверь, это было необходимо…

– Подождите. – Линда не совсем поняла ответ. Этот человек, что, не верит ей? – Я же говорю, что уже давно совершеннолетняя.

– А я говорю, совершенно зимняя, – усмехнулся Джон. – Послушай, перестань, только зря поругаемся, а нам с тобой здесь полмесяца жить бок о бок.

– Но для чего мне обманывать? – Линда даже руками развела, не удержалась.

Джон только улыбнулся в ответ, словно говоря: сама знаешь. Неясное беспокойство охватило Линду. А если он не поверит? Ведь теперь она в его власти, и на довольно долгий срок.

– Но я не лгу, мне двадцать три года! Был бы паспорт, я бы предъявила! Узнайте, где хотите. Кто такая Линда Кроу вам любой в Анкоридже скажет!

– Прости, но я почти ни с кем не общаюсь. – Джон уверенно провел в воздухе рукой, словно отсек себя от окружающих людей.

Вот же настырная! Не лгу, и все тут, хоть тресни! Даже Ил в свое время была более доказательна. Она, по крайней мере, не упиралась в стену рогом голословно. Джон снова почувствовал, что выходит из себя. Это же надо! За один-единственный вечер!

– Я даже владею акциями компании отца, – продолжала Линда. – И вообще, я просто не понимаю, какой мне смысл врать в подобных вещах, как будто от этого я скорее поправлюсь или дороги быстрее расчистят. Абсурд! Вы хотели откровенности, а сами обвиняете меня во лжи, причем совершенно неоправданно. Так ответьте, зачем мне врать?

– Зачем? – Джон криво улыбнулся. – Хорошо, если ты хочешь услышать это от меня, я озвучу твои мысли. Тебе хочется меня провести. Поиграть во взрослую женщину, покомандовать мной. Еще бы, остаться в хижине посреди гор со взрослым человеком – скучища, это же теперь шагу не дадут ступить без контроля. А я тебе говорю: можешь врать, сколько влезет, – не поможет. Будешь делать, как я сказал и что я сказал. Поняла?

Договорив последнюю фразу, Джон почувствовал, что хватил через край. И чего он так взъелся? Ведь Линда пока ничего такого не сделала, и вообще, может, она довольно милый ребенок, только уж очень хочет казаться взрослой. Определенно годы одиночества привели к окончательной утрате навыков общения. Ведь Линда пока не отказывалась подчиняться, даже словом не обмолвилась ни о чем таком. Ну, возмутилась насчет одежды. Что поделаешь, не может же в самом деле девушка обрадоваться, что ее раздел незнакомый мужчина? Джон смутился: получилось, он принял ожидаемое за действительное.

Линда, несколько обескураженная, собиралась с мыслями и молчала. Что тут ответишь? Он уже все решил, все осмыслил. Шестнадцать лет. И ведь не докажешь. Девочка и девочка, хоть убей!

Наконец она нарушила молчание:

– Я очень благодарна вам за мое спасение… – Голос ее дрогнул, сложно было подбирать слова. – И с радостью приму вашу помощь в моем лечении, но я прошу… прошу обращаться со мной соответственно моему возрасту. Повторяю: мне двадцать три года, идет двадцать четвертый. Если вас это не устраивает, ничего не могу поделать. Но я не потерплю общения в директивной манере.

Джон чувствовал, что девочка отчасти права. Действительно, кто дал ему право ею распоряжаться. Но уступи он сейчас, потом, глядишь, вообще будет не удержать. Да, с самого начала он повел себя неправильно и теперь уж деваться было некуда.

– Ты очень хорошо говоришь. – Джон кивнул в знак одобрения. – Но из нас двоих кто-то должен позаботиться о твоем здоровье. Сама ты еще мала для этого, потому позволь мне решать за тебя многие вещи, которые, быть может, родители дома тебе доверяют. У нас особые обстоятельства. Не будем препираться. Просто слушайся меня, и все. А что касается твоей одежды, то снять ее с тебя я был вынужден, чтобы выяснить, не сломаны ли кости, и растереть наиболее пострадавшие от холода участки кожи. Опять же ушибы. Думаю, ты захочешь, чтобы они быстрее прошли. А теперь перестань утверждать, что ты уже взрослая, и дай мне осмотреть руку и ногу еще раз. Потом мы вместе попытаемся выяснить, от чего у тебя поднимается температура.

Линда прямо-таки опешила от подобных слов. Замечательно! Две недели в навязанной роли младенца, который не отдает себе отчета в своих действиях. Она понимала, что спорить сейчас, да и позже, абсолютно бесполезно. А возразить ой как хотелось!

– Хорошо, как вам будет угодно. – Она снисходительно протянула больную руку. – Я попрошу только называть меня на «вы», оставьте за мной хоть эту привилегию.

– Посмотрим. – Джон подмигнул своей пациентке. – Итак, мэм, я должен вас осмотреть.

Дальше Линда только размышляла, почти не следя за происходящим. Снежная тюрьма, заточение. Да еще такое отношение! Разве она дала повод? Да, можно понять этого человека, ошибиться в ее возрасте недолго. Но он же просто не желает слышать ничего другого!

Периодически боль давала о себе знать, и Линда вскрикивала. Джон уточнял:

– Здесь болит? Так, а здесь?..

Сон подкрался незаметно. Вечер отнял последние силы, мозг уже отказывался работать. Без одежды так без одежды, не голая же она в самом деле лежит. Все-таки одеяло есть, хотя не мешали бы еще простыни, чтобы не кололось. Однако Линда так устала, что уже не в состоянии была даже попросить об этом. Кажется, она промямлила что-то вроде «шерстяное, не надо», но, возможно, только подумала.

– Ладно, температура подождет до утра. – Это были последние услышанные ею слова.

В следующий момент холодное полотенце легло на лоб. Запахло какими-то душистыми травами. Спать… И будь что будет, скорее бы только закрыть глаза.

4

Линда не сразу поняла разницу. На стенах висели те же шкуры, между ними все так же проглядывали бревна, дрова горели в камине, а потолок нависал так низко, только руку протяни. Но уже отчасти знакомые предметы выглядели как-то иначе, словно более радостно. И внезапно она поняла: просто вчера здесь царил полумрак, лишь свет ночника да еще огонь камина освещали помещение, и от того оно как будто сужалось. Теперь же комнату заливал яркий свет зимнего солнца. И все кругом словно преобразилось. Ушли таинственность, мрачность, а вместе с ними и враждебность.

Линда будто освоилась здесь за одну ночь, хотя в ее голове события вчерашнего вечера сохранились в весьма странной и обрывочной форме: фрагменты разговора с Джоном, его дурацкая ошибка относительно ее возраста и снятая с нее одежда. Все переплелось, спуталось, и уже было неясно, что же считать ошибкой: то ли отсутствие одежды, то ли сам разговор о ней… Уф! Линда не могла навести порядок в собственных мыслях, а очень хотелось. Четкими были только две вещи: его зовут Джон, и он считает ее малышкой. А где, собственно, он сам?

Линда еще раз окинула комнату взглядом и лишь сейчас заметила две двери. Одна, прямо напротив кровати, вела, по всей видимости, в кухню. Другая – с боку – неизвестно куда. Заглянуть в нее Линда не могла, поскольку для этого нужно было встать. Итак, в комнате никого, но есть два выхода.

– Джон! – позвала Линда.

У нее немного кружилась голова, и даже просто приподняться на руках казалось невыполнимой задачей.

– Джон, где вы?

Никакого ответа. Может, куда вышел? В любом случае лучше подождать, чем сейчас подняться и потом, упав в обморок, оказаться голой на полу. А Линда сейчас как никогда чувствовала, что ни на что большее, пожалуй, не способна. Обнаженное тельце на холодном полу в хижине Джона! Романтика, сил нет!

Кстати, пока есть время, стоит подумать о новых доказательствах ее возраста. Нельзя же в самом деле с этим смириться! А чем, собственно, она располагает? Никаких документов нет. Знакомых, которые могли бы подтвердить ее слова, тоже. Внешность? Ну уж как она выглядит, этому Джону известно не хуже нее самой. Скверно. Очень скверно. А начать снова что-либо утверждать голословно как-то нелепо…