Андрей Белянин - Багдадский вор

• Название: Багдадский вор
• Автор: Андрей Белянин
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-0032-4

О благословенный город, воспетый Шахерезадой! Высокие минареты, пение муэдзинов, призывающих правоверных к вечерней молитве… И вот уже лучатся яркие звезды на бархатном фиолетовом небе. Дурманящий аромат ночи, трепет листьев чинар. Топот арабских скакунов – грозные стражи порядка спешат в свои казармы. И наконец, монотонный стук колотушки и убаюкивающий голос: «Спите, жители Багдада, все спокойно! В Багдаде все спо…» О горе! Вай мэ! Уже несколько дней не знает сна и покоя главный правитель города наимудрейший Селим ибн Гарун аль-Рашид. Вай дод! Рыщет по всем улочкам и проулкам его верный слуга, высокородный господин Шехмет, и ищет он Багдадского вора по имени Лев Оболенский!

В общем, не обошлось здесь дело без таинственных волшебных сил…

Заскучал как-то великий сочинитель рубаи Хайям ибн Омар и решил залить тоску содержимым старинного кувшина, из которого и не замедлил появиться очень черный и очень веселый джинн. На радостях пообещал дух выполнить три желания. Старый борец за справедливость, Хайям давно мечтал о достойном преемнике. Но так как джинн был нетрезв, иными словами – «в стельку пьян», то и оказался наш голубоглазый герой, москвич нового тысячелетия, потомственный дворянин на… средневековом Востоке…

---

– Из чьего ты десятка, собрат наш?

– Ха, да разве не видно по моей осанке и горделивому виду?! – храбро ответствовал домулло, бледнея от страха. – Наш десятник человек мужественный и суровый, с сердцем снежного барса и норовом сибирского тура, он не любит, чтобы его имя трепали попусту…

– Тьфу, шайтан! Если ты из людей этого зазнайки Махмуда, так и скажи, а то навертел тут… – сразу «угадали» стражи. Ходжа безропотно кивнул, ему-то уж точно было без разницы. Главное, что приняли за своего, дальше посмотрим…

– Кого это ты тащишь?

– Поймал нарушителя заповедей Аллаха – этот наглец не только посмел пить вино, недозволительное истинным мусульманам, но ещё и упился им до визга презренной свиньи!

– Уй, нехороший сын шакала… – однообразно ругнулись стражники, но допрос не прекратили. – Брось его в арык, нам поручили более важное дело. Разве твой начальник тебе не сказал?

– А… м… ну вы же знаете нашего Махмуда!

– Да уж, знаем… Вся городская стража поднята по приказу грозного Шехмета, да продлит Аллах его годы! В Багдаде появился странный чужеземец, оскверняющий самим своим дыханием благословенный воздух наших улиц. Этот злодей ограбил целый бухарский караван, украл стада ослов у двух братьев, жестоко обманул и избил самого юного стража и в довершение всех преступлений… попытался отравить самого господина Шехмета!

– Ва-а-а-х… – невольно вырвалось у обалдевшего Ходжи. – Так этот гад упёр столько добра и даже не поделился с товарищем?!

– Не болтай лишнего! О том, как, чем и с кем делится Далила-хитрица или Али Каирская ртуть, запрещено даже думать! Что-то плохо вас учит этот тупоголовый Махмуд…

– О благороднорождённые друзья, – отдышавшись и хоть как-то уняв безумно бьющееся сердце, заговорил Ходжа. – Я сейчас же последую вашему совету, сброшу недостойного в арык, отведу его осла в наши казармы и усердно примусь за розыски чужеземца. Молю об одном – скажите, где мой десяток?

– Да вон же, разуй глаза! – сочувственно посоветовал кто-то.

Насреддин повернул голову, глянул, изменился в лице и, не вдаваясь в объяснения, размашистым шагом рванул с базара. Стражники Шехмета чуть удивлённо воззрились ему вослед, пока шестеро других стражей с полуголым человеком не подбежали к ним, возмущённо вопя:

– Зачем вы отпустили злодея?! Это же коварный обманщик Насреддин, фальшивый мулла и бесстыжий плут! Он украл всю одежду бедного Фарида…

Теперь уже все тринадцать городских стражников, таким вот несчастливым числом, развернулись в погоню. И надо признать, догнали бы фальшивого «собрата» достаточно быстро (тот не мог бежать, вынужденно придерживая постоянно сползающего башмачника), но на пути преследователей непоколебимой скалой встал высоченный муфтий в белых одеждах:

– Во имя Аллаха, остановитесь, еретики! Ещё шаг – и я тут же всех от церкви понаотлучаю на фиг!

Стражники невольно замерли, сражённые мощью львиного голоса и опасным русским весельем, заигравшим в голубых глазах представителя мусульманского духовенства. Оболенский, как вы помните, беспрепятственно прошедший мимо оцепления, повернул назад, как только увидел, что его друзьям грозит опасность. Прикрывая широкой спиной отход Ходжи, Ахмеда и Рабиновича, он воздел руки к небесам и постарался возвысить голос так, чтоб его услышало полбазара:

– Именем Господа нашего, принявшего смерть на кресте, и пророка его Мухаммеда, прокляну каждого, кто только вякнет слово против! Это до чего же вы тут дошли без духовного пастыря?! Своим же правоверным морду бьёте… Можно подумать, у вас на роль боксёрской груши других вероисповеданий мало? А преподобные Муны, Шри-Чинмои бритоголовые, гуру Нахабы, Ваджры всякие, я уж молчу о Роне Хаббарде… Вот где разгуляться чешущемуся кулаку истинного мусульманина! Покайтесь, дети мои… Покайтесь в грехах своих публично! Или я за себя не отвечаю…

– Это… он! – почему-то тонюсеньким голоском пропищал тот самый бородач, что арестовывал Льва и «одолжил» свой костюмчик Насреддину. Теперь он белел среди разодетых в шелка и доспехи товарищей нижними шароварами и, дрожа, махал в сторону Оболенского руками. – Это он – Багдадский вор! Я запомнил его по глазам…

Стражники нервно склонили копья, народ со всех сторон окружил их плотной стеной, ожидая развязки. Прочие слуги закона бросили свои посты, освободив все проходы, и также двинулись к месту развития основных событий. Убедившись, что на него все смотрят и бежать в общем-то некуда, Оболенский поучительно покрутил пальцем у виска:

– Дожили… Нет, граждане багдадцы, вы только гляньте, что тут за произвол творится?! Меня, честного православного муфтия, какая-то шавка полицейская во всех грехах обвиняет…

– Да он же это! Точно – он, клянусь аллахом! – Осмелевший от численного превосходства Фарид бодро прыгнул вперёд, вцепился в белую бороду Льва и… оторвал её напрочь. Народ испуганно ахнул… Но вместо того чтобы упасть, обливаясь кровью, «православный муфтий» почесал гладко выбритый подбородок и, повернувшись к людям, заявил:

– Вот! Видели?! При всём базаре опозорили уважаемого человека – бороду оторвали… И кто?! Извращенец в нижнем белье, горилла с тараканьими мозгами! Ну, чё? Так никто и не заступится за моё духовное лицо? Ладно, тогда я сам…

Никто и моргнуть не успел, как мощный свинг Оболенского отправил раздетого стражника в короткий полёт. Для остальных шехметовцев это послужило сигналом к бою… Нет, как бы то ни было, один против двенадцати Лев бы не выстоял. Он только-только успел всласть дать в ухо самому резвому, как над базаром взлетел истошный крик какого-то фанатичного поборника истинной веры:

– Что же мы стоим, правоверные?! Муфтия бьют!!!

Это было первое всенародное гулянье за многие годы…

* * *

Зиндан – театр, а воры в нём – актёры…

Лирика

Лев рассказывал, что ему в этот день здорово досталось, но и он, как водится, отвёл душу. Вообще, жители Востока гораздо более законопослушные граждане, чем, например, европейцы или, не приведи господи, россияне. Это у нас с вами чуть что не так – народ разом в обиженку, и очередной бунт обеспечен. О крупных исторических восстаниях (типа разинщины, пугачёвщины или, тем более, Октябрьской революции) речь даже не идёт. Если полистаете страницы учебника истории, то поймёте, что мелкие бунты, на уровне губерний, уездов, городков и деревень, в России вспыхивали едва ли не с помесячной периодичностью. Прямо какие-то регулярные «критические дни» для страны, прошу прощения за вульгарность… На Востоке, в Персии или Аравии, всё было гораздо более благопристойно (по крайней мере внешне). Может быть, там законы пожёстче, может, люди умеют учиться на чужих ошибках, но вот то, что произошло на багдадском базаре, было для города из ряда вон выходящим событием. Учинить грандиозную драку, выступив против стражи Шехмета, а значит, и против самого эмира… это круто! Держу пари, разгорячённые багдадцы и сами не поняли, куда влезли… Мусульмане приучены к покорности «властям предержащим» и решились на активное противодействие закону исключительно потому, что усмотрели в поведении стражи явное оскорбление ислама. Факт избиения ни в чём не повинного «муфтия» (то есть лица духовного, облечённого доверием Аллаха) подрывал в глазах народа сами устои истинной веры. На чём, как вы видели, и удалось сыграть беспринципному голубоглазому мошеннику. И о чём Лев, кстати, ни разу не пожалел, хотя размышлять об этом ему пришлось в тюрьме…

Зиндан. Красивое, загадочно-звенящее слово, а на деле – сырая, вонючая яма за конюшней, на задворках глинобитного барака, гордо именовавшегося казармой. Оболенского повязали чисто случайно, кто-то из стражников сломал тяжёлое копьё о его кудрявую голову, и бессознательного святошу, словно пойманного гиппопотама, под шумок уволокли с базара. Его честно тащили на собственных горбах четыре стражника, все прочие так завязли в драке, что явились уже под вечер, хромая и поддерживая друг друга. Высокородный господин Шехмет тут же приказал посадить Багдадского вора на кол, но был срочно вызван к эмиру и перенёс казнь на утро. Таким образом, Оболенский пришёл в себя спустя довольно долгое время от боли в голове и ломоты в пояснице. Вокруг кромешная тьма… Где-то высоко маленькое, круглое окошечко, прикрытое деревянной решеткой, и сквозь него струится слабенький лунный свет.

– Какого шайтана я здесь делаю? Неужели сам заполз с похмелюги… – К чести нашего героя, стоит признать, что он ни от чего не открещивался и, как попал в столь незавидное положение, вспомнил быстро. – Ах ты, стража шехметовская, мать вашу за ногу да об стенку! Запихнули-таки ясного сокола в камеру одиночную, срок безвинно мотать… Ой, ёшкин кот, а условия-то тут какие свинские!

Кое-как встав на ноги и убедившись, что на первый взгляд ничего не поломано, не откусано и не отрублено, Лев попытался осмотреть место своего заключения. Результаты показались ему не очень утешительными: большая яма без малейших намёков на удобства (нет ни нар, ни туалета, ни питьевой воды), стены гладкие из обожжённой глины (изнутри зиндан заполняли ветками и запаливали огромный костёр, укреплявший глину на стенах до крепости стандартного кирпича), выход один – через отверстие сверху, но оно так высоко, что подняться без верёвки или лестницы – задача абсолютно невыполнимая. На холодном полу нашлось немного перепрелой соломы, обрывки тряпок и чьи-то кости. Ну, и воздух… соответственный. От столь ужасающей антисанитарии Лев впал в глубокую депрессию. Он грузно уселся прямо на пол и очень тихим голосом, сдержанно, без истерики, попытался поговорить сам с собой. Обычно это считается первым признаком сумасшествия, но, поверьте, не в нашем случае.