Данцик Балдаев - Султана вызывают в Смольный

• Название: Султана вызывают в Смольный
• Автор: Данцик Балдаев
• Издательство: Новый Сатирикон
• Жанр: О войне
• Год: 1997
• ISBN: 5-901019-05-9

В оперативных сводках о криминальных происшествиях их обычно даже не упоминают. Хотя нередко, благодаря исключительно четвероногим сыщикам, преступление раскрывается по горячим следам в считанные часы. Эта книжка в какой-то мере восстанавливает справедливость, впервые детально знакомя читателя с работой служебно-розыскных собак — верных помощников питерских детективов. Рассказы опытного кинолога будут полезны и тем, кто занимается дрессировкой.

---

Сотрудники плакали: «Такую красоту губить, что они там, в Ленинграде, с ума посходили, что ли! Да отобьем мы у немцев Петергоф, нельзя это уничтожать своими руками!» Тем не менее, подчинились и они.

Бензин начали разливать сначала в помещениях верхних этажей. По признанию Николая Ивановича, у него тоже дрожали руки и текли слезы. Начальник отделения приказал открыть окна дворца, чтобы горело быстрее. Он сам ходил по уникальным залам, распахивая повсюду окна и двери. Потом все запылало… Полы из ценных пород, шторы, росписи, мебель…

Наконец, вечером все участники акция крепко напились. Крыли самих себя самыми жуткими словами, какими богат русский мат.

А затем этот же спецотряд направился поджигать дворцы в Александрию и Знаменку. Уже слышен был приближающийся гул артиллерии. Повсюду царила паника. В райкоме, исполкоме тоже жгли — свои документы. В Ленинград еще ходил паровик и многие подались туда со своими манатками…

— Но ведь всюду пишут, что немцы бомбили Петергоф и они подожгли дворцы, — прервал я рассказ Николая Ивановича.

— Пусть хреновину не порют! — огрызнулся он. — Немцы тут ни при чем. Может быть, они бы все из дворцов вывезли к себе в Германию. И это было бы не так страшно, как то, что натворили мы!

…Наступило утро. Закончилось наше дежурство, и началось следствие по делу о поджоге сельмага в поселке Заячий Ремиз. Завершилось оно на редкость быстро. Продавщица опознала поджигателей магазина. Ими оказались задержанные опергруппой «добровольные конвоиры» — братья Владимир и Евгений Лисичкины. Первый из них, дважды судимый уже за кражи, получил на этот раз десять лет строгача. Младший, Евгений, тоже имевший ходку в зону, за хулиганство — шесть лет усиленного режима. Ограбленному ими рабочему Кировского завода Олегу Викторову возвратили пиджак и наручные часы. Мы со старшиной Латышенковым извинились перед ним за наш маленький, но неприятный для него спектакль.

Так сошлись одной ночью в Петергофе истории двух поджогов.

Вечеринка после смотра

В конце июня я с Шафраном приехал из Петродворца в питомник на смотр и соревнования областных и пригородных кинологов, ежегодный, согласно приказу. В программе было практически все: работа по следу, обыск местности с целью обнаружить человека или вещь, выборка, общий курс дрессировки. В комиссию, дававшую оценку кинологу и его СРС, входили непременно начальник питомника, старшие инструкторы, ветврач, два опера Управления уголовного розыска и сотрудник штаба ГУВД.

До соревнований кинологи со своими четвероногими помощниками прошли перед комиссией. Затем мы все выстроились в ряд. Комиссия высказывала замечания, выставляла оценки по десятибалльной системе. Словом, все шло как всегда. Но вот настал черед высказаться по итогам смотра нашему ветврачу. Речь его оказалась просто разгромной. Кирилл Иванович с кавалерийской лихостью (он и правда служил в кавалерии) разнес в пух и прах кинологов Бокситогорского, Волховского. Кингисеппского, Киришского, Лодейнопольского, Лужского, Подпорожского и Приозерского горрайотделов внутренних дел. Столь же сурово оценил проводников СРС Кронштадтского и Пушкинского РОМ. А затем приказал мне выйти из строя.

— Посмотрите на товарища Балдаева! — сказал он. — Его рабочий комбинезон выстиран и отглажен. Проводник перепоясан ремнем с портупеей, при табельном оружии в кобуре, сапоги блестят. Он в форменной фуражке, подстрижен коротко, по-мужски. Тщательно выбрит. Ему не хватает только парадных белых перчаток и «Встречного марша»!

От смущения показалось, что у меня покраснели уши. Так было неловко. У нас в Бурятии говорят: «Хвалят громко только хана или дурака». Этим Кирилл Иванович и занимался с таким упоением, что хотелось куда-нибудь убежать.

— Обратите теперь внимание на его служебно-розыскную собаку! — продолжал Мелузов. — Ухожена. Причесана. Шерсть лоснится. С какой любовью и преданностью смотрит на проводника его верный Шафран. Товарищ Балдаев готов в любую минуту выехать с Шафраном на происшествие. И дело не в смотре! — Он умолк, я облегченно вздохнул, решив, что он наконец иссяк. И ошибся. — Нет. дело совсем не в смотре! — повторил Мелузов, словно отыскав потерянную нить. — Я проверял лично в Петродворце вольер его служебной собаки. Будка, лежанка, пол и стены вымыты и протерты. Никакой паутины и пыли. Металлическая сетка покрашена, лежанка застелена чистым душистым сеном. В стенном шкафчике две-три чистые списанные простыни для протирки мокрой шерсти после мытья или дождя. Поводок следовой, строевой, шлейка — все это аккуратно развешено в вольере. Порядок — как в хорошем доме!.. Поэтому меня вовсе не удивляет, что начальник Петродворцового райотдела майор Кузнецов, умный человек, опытный юрист, просит начальника питомника товарища Горбачева не отзывать кинолога Балдаева в Ленинград. И я его понимаю. Товарищ Балдаев со своим Шафраном с 9 мая по сегодняшний день, то есть менее, чем за два месяца, задержал шесть уголовных преступников. Можете сами поинтересоваться в журнале учета у старшего инструктора товарища Богданова по номерам возбужденных уголовных дел…

Пишу об этом не ради хвастовства. В этой речи, подставьте в нее вместо моей другую фамилию, — весь Мелузов. Тем не менее, с легкой руки Кирилла Ивановича на смотре мы с Шафраном получили десять баллов, а на соревнованиях — диплом первой степени. Дипломы второй и третьей степени достались кинологам из Волосовского и Всеволожского горрайотделов. На все ушло три дня. Все это время мы с Шафраном находились дома, в моих постоянных апартаментах при питомнике. Я спал на своей кровати, в шестиметровой комнатке, а Шафран блаженствовал на любимой оттоманке — в семнадцатиметровой «гостиной».

Вечером в последний день соревнований к нам нагрянули гости — обмыть мой диплом пришли Мелузов и вожатый Сергей Потапович Кузьменко. Деньги у меня были. На стол — две бутылки грузинского коньяка и две — водки. На закуску — килограмм буженины и ветчинной колбасы, пару лимонов, хлеб. Кузьменко принес со своих грядок, которые устроил в бывшем выгуле у хоздвора питомника, лук, редис, укроп, петрушку — сделал шикарный салат. Полбанки сметаны для него я одолжил в милицейском общежитии оперполка в другом крыле дома.

Шафрана пришлось отвести в вольер, иначе бы он изнервничался, охраняя меня от гостей и ревнуя к ним.

После третьего тоста я пожурил малость своего гостя:

— Дорогой наш, Кирилл Иванович! — сказал я. — Признаюсь, когда вы меня расхваливали перед областниками, как жениха на смотринах, было неловко. Многие из них еще салаги, работают проводниками год-два, не больше. У них же еще все впереди. Поднаберутся опыта, и будут у них собаки не хуже моего Шафрана…

Кирилл Иванович молчал и внимательно слушал. А я вспомнил, как мой Шафран, запертый сейчас в полном одиночестве в своем вольере, днем удивлял участников соревнований. Богданов заставил нас с ним показать работу по следу без следового поводка, то есть выдать «высший класс» работы по слепому следу. За нами шли кинологи-областники, они видели, как Шафран четко прорабатывал углы влево, вправо и зигзаги на следу, и подобрал все три контрольные вещи. А в конце полуторакилометровой трассы сделал выборку со следа, очень интеллигентно, легонько взяв за полу пиджака разыскиваемого, кося на меня глазами и ожидая сигнала «откомпостировать» его по полной форме… И, как я почувствовал, остался очень недоволен, не получив такого сигнала.

— Я сказал правду! — заговорил вдруг Кирилл Иванович, и в голосе его звучала обида. — Собаки в жутком виде, совсем не ухожены. Общая дрессировка еще ничего, но работа по следу и выборке… У этого скобаря из Подпорожья собака вообще забита, гнать его пора! Едут в Ленинград, хоть бы постеснялись, в хламье! Надо сказать Богданову, чтобы почаще наведывался в область и гонял как следует этих туземцев…

— А этого лодейнопольского разглядели? — усмехнулся Кузьменко. — По виду сущий ханыга, со спитой красно-синей мордой. Как у него собака работает?

— Конечно, хреново! — тут же отреагировал Мелузов и добавил: — Каков проводник, такова и его собака, это же копия…

Когда гости разошлись, я отправился к вольерам и привел Шафрана. Приласкал, угостил вкусным и вскоре он уже спал на «своей», отвоеванной когда-то у меня оттоманке.

Через день за нами приехал мотоциклист оперполка, Слава, как и я, откомандированный в Петродворец. Шафран привычно устроился в коляске и мы с ветерком покатили снова в «чудесный город дворцов и фонтанов» охранять здоровье, жизнь и имущество его граждан.

Интимные подробности

Не раз в сыскной практике сталкивался я с недоверием к собаке. Даже следователю поначалу трудно к этому привыкнуть. Как так он, человек разумный, тратит массу времени, собирая по крохам улики, путаные показания свидетелей — только бы напасть на след преступника, а собака за каких-то полчаса беготни и тыканья носом в разные углы, — спокойно хватает злоумышленника за мягкое место и тащит на скамью подсудимых.