Линвуд Баркли - Исчезнуть не простившись

• Название: Исчезнуть не простившись
• Автор: Линвуд Баркли
• Издательство: АСТ
• Жанр: Триллер
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-057763-7

Однажды утром четырнадцатилетняя Синтия проснулась – и поняла, что находится в пустом доме одна.

Ее родители и брат просто исчезли – так, словно их никогда и не было.

Куда они пропали? И почему бросили дочь?

Живы ли они?

Прошло много лет, но полиция до сих пор не дала ответов на эти вопросы.

Пытаясь разгадать тайну. Синтия решает рассказать свою историю на телевидении.

Решает, даже не подозревая, что этим невинным поступком подвергает себя смертельной опасности и превращает свою жизнь в непрерывный кошмар…

«Исчезнуть не простившись» – потрясающий психологический триллер, который держит читателя в напряжении до последней страницы. Если вы любите Харлана Кобена, вам понравится и Линвуд Баркли!

Питер Ролинсон

Потрясающе оригинальный триллер с крутыми, неожиданными сюжетными поворотами. Линвуд Баркли – имя, которое надо запомнить каждому поклоннику хорошей детективной прозы!

Джозеф Файндер

Баркли делает в жанре психологического триллера примерно тоже, что сделал Стивен Кинг для романа ужасов, – привносит новый смысл в само понятие жанра!

Джайлс Блант

Чтение этой книги можно сравнить с катанием на «американских горках»! От сюрпризов автора захватывает дух.

Роберт Крайс

---

Иногда доктор Кинзлер беседует с нами обоими или же кто-то из нас выходит, чтобы дать ей возможность поговорить один на один.

Я никогда раньше не бывал у психотерапевтов. Все мои познания получены из телесериала «Клан Сопрано», в котором доктор Мелфи помогает Тони разобраться со всякими трудностями. Я все не мог решить, серьезней наши проблемы, чем у него, или нет. Вокруг Тони люди исчезали постоянно, но зачастую именно он об этом и позаботился. У него было явное преимущество: он знал, что с ними случилось.

Наоми Кинзлер мало напоминала доктора Мелфи. Низенькая, толстенькая, седые волосы стянуты в пучок. На мой взгляд, ей было около семидесяти, и занималась она этим делом достаточно долго, чтобы не позволять боли других людей проникнуть ей в душу и там угнездиться.

– Что нового за этот период? – спросила она.

Я не знал, станет ли Синтия говорить о сегодняшнем утреннем звонке психа. Наверное, мне самому не слишком хотелось в это вдаваться, я не пытался придавать звонку такое уж большое значение и полагал, что нам удалось все сгладить утром в магазине. Поэтому, прежде чем Синтия открыла рот, сказал:

– Все хорошо. Все просто прекрасно.

– Как Грейс?

– И Грейс хорошо, – ответил я. – Провожал се сегодня в школу. Мило поговорили.

– О чем? – спросила Синтия.

– Просто поболтали. О пустяках.

– Она все еще проверяет ночное небо? – осведомилась доктор Кинзлер. – Ищет метеоры?

Я небрежно отмахнулся:

– Это ерунда.

– Думаете? – спросила она.

– Конечно. Ее очень интересуют Солнечная система, космос, другие планеты.

– Но вы купили ей телескоп.

– Разумеется.

– Поскольку она тревожится, что астероиды могут разрушить Землю, – напомнила мне доктор Кинзлер.

– Телескоп помогает ей успокоиться, к тому же через него она рассматривает звезды и планеты. И соседей, как я догадываюсь, – улыбнулся я.

– А как насчет общего уровня ее тревоги? На ваш взгляд, он вырос или, наоборот, понизился?

– Понизился, – сказал я.

– Все тот же, – одновременно со мной произнесла Синтия. Брови доктора Кинзлер слегка приподнялись. Я ненавидел, когда она так делала.

– Думаю, Грейс все еще тревожится, – взглянула на меня Синтия. – Порой она очень уязвимая.

Доктор Кинзлер задумчиво кивнула. Потом спросила, глядя на Синтию:

– Как вы считаете, в чем причина?

Синтия дурой не была. Хорошо понимала, куда клонит доктор – проходила все это раньше.

– Вы полагаете, из-за меня?

Плечи Наоми Кинзлер слегка приподнялись.

– А вы как думаете?

– Стараюсь не волноваться в ее присутствии, – сказала Синтия. – Мы не говорим об этом при ней.

Наверное, я издал какой-то звук, фыркнул или хрюкнул, короче, привлек их внимание.

– Да? – повернулась ко мне доктор Кинзлер.

– Она знает, – сказал я. – Грейс знает много больше, чем показывает. Она видела шоу.

– Что? – удивилась Синтия.

– Она видела его в доме у подруги.

– Какой подруги? – возмутилась Синтия. – Я хочу знать имя.

– Не представляю. И не думаю, что стоит выколачивать это имя из Грейс. – Я взглянул на доктора Кинзлер. – Это я просто неудачно выразился.

Доктор кивнула.

Синтия закусила нижнюю губу.

– Она еще не готова. Ей не нужно знать все это обо мне. Не сейчас. Ее надо защитить.

– Это как раз самое трудное, что необходимо понять родителям, – заметила доктор Кинзлер. – Вы не можете защитить своих детей от всего.

Синтия немного подумала, потом сказала:

– Мне позвонили.

Она поведала доктору Кинзлер подробности слово в слово. Та задала несколько вопросов, сходных с моими. Узнала ли она голос? Раньше он не звонил? И так далее. Затем спросила:

– Как вы думаете, что он имел в виду, говоря, будто ваша семья вас прощает?

– Это ничего не значит, – вмешался я. – Позвонил какой-то псих.

Доктор Кинзлер одарила меня взглядом, означающим только одно: «Заткнитесь».

– Я об этом все время думаю, – призналась Синтия. – За что они меня прощают, как он сказал? За то, что не разыскала их? Не постаралась узнать, что с ними произошло?

– Вряд ли можно от вас это требовать, – сказала доктор. – Вы же были ребенком. Четырнадцать все еще детство.

– А потом я подумала: вдруг они считают меня виноватой в том, что это вообще случилось? И уехали из-за меня? Что такого я могла сделать, чтобы заставить их уехать среди ночи?

– Вы все еще отчасти считаете себя ответственной, – заметила доктор Кинзлер.

– Послушайте, – заторопился я, опережая Синтию, – это звонил какой-то урод. Ведь шоу видели самые разные люди. Ничего удивительного, что появилось несколько психопатов.

Доктор Кинзлер тихо вздохнула и посмотрела на меня:

– Терри, возможно, будет лучше, если мы с Синтией немного поговорим один на один.

– Нет, все в порядке, – вмешалась Синтия. – Не надо ему уходить.

– Терри, – произнесла доктор с таким терпением, что я сразу понял, насколько она рассержена. – Разумеется, это мог быть какой-то псих. Но его слова все равно возродили в Синтии определенные чувства, и если мы поймем ее реакцию на эти чувства, то скорее во всем разберемся.

– В чем конкретно нам требуется разобраться? – поинтересовался я. Не собирался спорить, просто действительно хотел знать. – Я не пытаюсь мешать, но, видимо, в какой-то момент потерял ощущение цели.

– Наша задача помочь Синтии справиться с травматическим воздействием на ее жизнь того случая из прошлого, отголоски которого чувствуются по сей день, причем не только ради нее, но и ради ваших взаимоотношений.

– О наших взаимоотношениях не волнуйтесь, – сказал я.

– Он иногда мне не верит, – выпалила Синтия.

– Что?

– Ты иногда мне не веришь, – повторила она. – Я чувствую. Например, когда я рассказала тебе о коричневой машине. Ты решил, будто я все придумала. И сегодня, когда этот тип позвонил, а ты не мог найти следов звонка в аппарате и засомневался, был ли действительно этот звонок.

– Я никогда ничего подобного не говорил. – Я посмотрел на доктора Кинзлер, как будто она была судьей, а я обвиняемым, жаждущим доказать свою невиновность. – Это неправда. Я никогда ничего похожего не говорил.

– Но я знаю, что ты так думал, – В голосе Синтии не было злости. Она протянула руку и коснулась моего плеча. – И если честно, то не очень тебя виню. Я знаю, какой была. Знаю, как трудно со мной жить. И не только эти последние месяцы, но все время нашего брака. Это всегда над нами висело. Я пыталась отодвинуть эти мысли, спрятать в дальний ящик, но то и дело случайно открывала крышку, и все снова на меня наваливалось. Когда мы встретились…

– Синтия, ты не должна…

– Когда мы встретились, я понимала, что, сблизившись с тобой, передам тебе часть боли, которую испытывала, но поступила как эгоистка. Мне так хотелось разделить твою любовь, даже если это означало, что тебе придется разделить мою боль.

– Синтия.

– Но ты был таким терпеливым, правда. И я люблю тебя за это. Ты был самым терпеливым мужчиной в мире. На твоем месте я бы быстро от меня устала. Хватит, сколько можно, так ведь? Все случилось слишком давно. Как Пэм говорит. Хватит уже, твою мать.

– Я никогда ничего такого не скажу.

Доктор Кинзлер наблюдала за нами.

– Ну тогда я сама себе это говорила, – заявила Синтия. – Сотни раз. И мне хотелось бы забыть. Но иногда, и я знаю, что это покажется безумием…

Мы с доктором Кинзлер сидели очень тихо.

– Иногда мне кажется, что я их слышу. Слышу, как они разговаривают, моя мама, брат, папа. Как будто находятся здесь, в одной комнате со мной. Просто разговаривают.

Доктор Кинзлер заговорила первой:

– Вы им отвечаете?

– Наверное, – сказала Синтия.

– Когда это происходит, вы дремлете?

Синтия призадумалась.

– Скорее всего. В смысле – вот сейчас я их не слышу. – Она печально улыбнулась. – Я не слышала их в машине, когда сюда ехала.

Я внутренне с облегчением вздохнул.

– Так что, скорее, это происходит во сне или в дреме. Но мне кажется, будто они вокруг меня и пытаются поговорить со мной.

– И что они хотят сказать? – спросила доктор Кинзлер.

Синтия сложила руки на коленях и переплела пальцы.

– Я не знаю. По-разному. Иногда они просто разговаривают. Ни о чем. Что ели на обед или что показывают по телевизору. Ничего существенного. Но иногда…

Вероятно, я выглядел так, будто собирался вмешаться, потому что доктор Кинзлер снова одарила меня взглядом. Но она ошиблась. Я открыл рот в ожидании того, что Синтия собиралась сказать. Ведь я впервые узнал, будто члены ее семьи говорили с ней.

– Иногда мне кажется, что они зовут меня присоединиться к ним.

– Присоединиться к ним? – переспросила доктор Кинзлер.