Алексей Волков - Командор

• Название: Командор
• Автор: Алексей Волков
• Жанр: Альтернативная история

Люди, которые отправились в роскошный океанский круиз, могли купить все, о чем другие только мечтают. Жизнь казалась им воплощенным раем, и никто не ожидал встречи с ураганом, бушующим не только в пространстве, но и во времени.

Поврежденный лайнер приткнулся к острову, а вокруг лежало Карибское море, и более трех веков отделяло пассажиров и экипаж от родной эпохи.

Многим так и не довелось узнать об этом, потому что внезапно к острову подошла пиратская эскадра и джентльмены удачи с ходу атаковали плавучий дворец и беззащитных людей на берегу...

---

– Наверное, – вежливо усмехнулся штурман, хотя чувствовалось, что ему совсем не до смеха. Как ни верти, в случившемся была и его доля вины. Отвечать за прокладку курса и не знать, куда же нас занесло и каким образом?

А интересно: каким? Законы природы неизменны. Исходя из них, мы никак не могли оказаться среди пальм. Не мерещатся же они! Или ошибка в курсе была допущена еще при выходе из Ла-Манша? Тоже невероятно. Во-первых, дойти до тропической зоны мы не могли при любом курсе, а во-вторых, местонахождение судна фиксируется со спутников, а аппаратура отказала только после встречи со смерчем.

Кстати, может, он нас и перенес? Нет. Время нашего пребывания в нем исчислялось секундами. Концы с концами не сходятся. И направление не то, и скорость должна превышать звуковую. Или это вариант Бермудского треугольника? Вот уж во что никогда не верил! «И бермуторно на сердце, и бермутно на душе…»

Да, похоже, нам еще долго не понять, как сюда попали. И надо же было влипнуть в историю! Теперь только и осталось, что бессильно махать кулаками, а драка тем временем давно прошла.

Черт с ним. Приключение приключением, но пора возвращаться в лоно цивилизации. Заодно дадим ученым пищу для размышлений. Все равно на большее они не способны, вот пусть и высасывают из пальца замысловатые гипотезы о мгновенном пространственном перемещении морских лайнеров.

– …твою мать! – Ярцев засмотрелся по сторонам и, споткнувшись о корень, растянулся во весь рост.

– Что?! – Кабан выскочил из-за кустов с таким видом, точно ожидал нападения.

– Да вот Валера тебе позавидовал и тоже решил обзавестись пятнистой формой, – съязвил я, наблюдая, как штурман с сожалением разглядывает зеленые пятна на белых штанах. – Сам знаешь, что русский человек ничего без мата делать не умеет. На том и стоим, даже когда падаем. Ты бы хоть бинокль за спину закинул, пока форму окрашиваешь, – сказал я Ярцеву. – Не ровен час разобьешь. При твоих-то методах…

– Иди ты… – смущенно отозвался штурман, стараясь как можно незаметнее проверить, уцелел ли бинокль.

– Иду. Даже не иду, а карабкаюсь. Тот, кто проектировал эту гору, явно забыл снабдить ее эскалатором.

– И вертолет на берегу оставить для полного счастья, – продолжил Кабан. – Пять минут – и на вершине.

Посмеиваясь, двинулись дальше. Цель была настолько близка, что каждый из нас уже предвкушал вид на панораму лесов и какую-нибудь асфальтированную дорогу, ведущую из пункта А в пункт Б, а заодно и сами эти пункты.

Но, добравшись до вершины, мы едва не завопили от разочарования. И вовсе не из-за отсутствия пунктов А, Б, В и так далее, и даже хотя бы паршивенькой дороги – вернейшего признака цивилизации. По ней если пойдешь, то куда-нибудь да придешь.

Со всех сторон мы увидели море. Как заправские робинзоны, мы очутились на необитаемом острове…

13 Капитан Жмыхов. Борт «Некрасова»

Жмыхов и сам не заметил, когда поседел. Седина была у него и раньше, пятьдесят два года – не шутка, но кое-где волосы умудрились сохранить близкий к первоначальному цвет. А вот сейчас, случайно взглянув в зеркало, капитан увидел, что седина победила и голова теперь белым-бела.

Снова и снова Жмыхов пытался обнаружить хотя бы одну ошибку в своих действиях – и не находил. Первопричиной случившегося было поздно переданное предупреждение синоптиков, но когда хоть одного синоптика судили за опоздание с прогнозом или за неверный прогноз? А вот капитанов – сколько угодно. Но в чем его вина? Все, что он делал, он делал правильно, и, не окажись перед носом лайнера того смерча, ничего страшного бы не произошло. Где и когда слыхано, чтобы смерч выдернул круизный лайнер из воды?

Единственное, в чем мог обвинить себя капитан, – это преждевременный спуск шлюпок, из-за чего почти сто человек погибло и еще столько же пропало без вести. Но промедли он с этим приказом, разве не могло число жертв оказаться большим? Ведь судьба «Некрасова» висела на волоске! Да и ответственность капитана распространяется только на судно, судьба спасательных средств его уже не касается. Или касается?

Как ни размышляй, Жмыхов понимал, что его карьера закончена. Посадят ли, спишут на берег или разжалуют, но на капитанском мостике ему уже не стоять.

Но, несмотря на безрадостные мысли, Жмыхов не прекращал руководить спасением корабля. Борьба была отчаянной, и чаши весов колебались то в одну, то в другую сторону. Потом шторм стал понемногу стихать, и появилась надежда, что удастся приостановить начавшееся разрушение севшего на рифы корабля, а потом – как знать? – и подремонтировать его на скорую руку.

Если бы продолжала действовать связь, то последняя проблема отпала бы сама собой. Но связи не было, и приходилось пока рассчитывать только на свои силы. Первой и основной задачей стало любым способом снять корабль с камней, иначе волны его постепенно добьют. Но как это сделать?

Запустить двигатель так и не удалось. Кроме того, «Некрасов» принял много воды и осел ниже всех допустимых норм. Хорошо хоть, что многие переборки выдержали, а из некоторых помещений воду даже удалось откачать.

Не раз Жмыхов и Нечаев спускались в машинное отделение и наблюдали за работой людей. Мотористы и механики понимали, что их судьба – в их же руках, и трудились без отдыха и перекуров, но никаких видимых сдвигов пока не было.

Все это Жмыхов рассказал прибывшему на борт Ярцеву. Поразмышляв втроем (третьим был Нечаев), пришли к выводу, что надо вернуть на корабль часть тех матросов, которые сопровождали шлюпки на берег. При таком аврале каждая пара рук на счету.

По всем прикидкам выходило, что при благоприятном раскладе завтра, в крайнем случае – послезавтра, можно начать перевозку пассажиров обратно. Море к тому времени наверняка успокоится, а на корабле они хотя бы будут в комфорте. На берегу нет никакого жилья – ведь никому и в голову не приходило снабжать суда палатками, да и проблема питания будет тогда решена. Запасов в холодильниках хватало, но, опять-таки, никаких переносных кухонь не имелось и по-настоящему готовить можно было лишь на борту.

Рассказ Ярцева о пальмах на берегу вызвал откровенное недоверие. Ни Жмыхов, ни Нечаев по своему возрасту, воспитанию и опыту не верили ни в какие чудеса, а с географией были знакомы не понаслышке. Но налицо был факт, требовавший объяснения. Жмыхов заикнулся было по старой привычке о происках агентов империализма, но Ярцев тут же перебил его:

– Что вы, Иван Тимофеич? Времена холодной войны давно миновали, да и толку-то от этих пальм? Запутать заблудившихся русских моряков? А кто мог знать, что мы тут вообще появимся? Не говорю уже о смысле подобного запугивания. Может, ученые опыты ставили? Скажем, устроили ботанический сад или хотят сделать новый искусственный курорт?

– Вот это возможно, – поддержал его старпом. – Собирались же на Марсе высаживать яблони, почему же у себя, на Земле, не посадить пальмы? Я, кажется, что-то об этом читал или по радио слышал. Только страну забыл. Не то Франция, не то Испания.

– Я тоже вроде что-то слышал о чем-то таком, – согласился капитан. – Вот только подробностей не помню.

– Подробности как раз и неважны, – заметил Нечаев. – Точных координат там все равно не было, а район, где мы примерно можем находиться, нам и так известен. Меня смущает одно: вроде бы на западе никакого острова быть не должно. Или нас отнесло так далеко в сторону?

– Значит, отнесло, – отрубил капитан и повернулся к Ярцеву: – Ты, Валера, вот что… Надо как-то эту землю осмотреть. Ежели и вправду эксперимент, то хотя бы поселок ученых тут должен быть. Кто-то обязательно должен наблюдать. А раз есть поселок, значит, есть и связь. Народ-то тут цивилизованный, без удобств обходиться не может. Возьмешься?

– О чем разговор, Иван Тимофеич! Конечно возьмусь! Подберу кого-нибудь из пассажиров в помощь, и всю округу прочешем. А еще лучше: там гора есть, с нее все должно быть видно, как на ладони. Ученые – это не солдаты, они маскироваться не будут.

– Соображаешь, – протянул Жмыхов. – На том и порешим. Сейчас продукты загрузим – и отправляйся. И пришли сюда хотя бы одного из штурманов и десяток матросов, а то зашиваемся совсем. Кто там из вас лучше всего аппаратуру знает?

– Володя. Он электроникой интересуется, – подсказал Нечаев. – Да и переподготовку в аккурат перед рейсом проходил.

– Вот его и пришли. Нечего вам всем троим на берегу делать. Я бы и тебя оттуда забрал, да кто-то из комсостава обязан оставаться с пассажирами. На твоей ответственности будут и порядок, и питание, в общем, все хлопоты. А Бог даст, завтра, ну пусть послезавтра, всех назад переправим. Если, конечно, раньше не спасут. Искать-то наверняка уже ищут. Короче, посмотрим.

– Разрешите идти, Иван Тимофеич? – спросил Ярцев, прикидывая, не загрузили ли уже шлюпку.

– Иди. Нет, постой, – остановил вдруг его капитан и извлек из сейфа заветную бутылку. – Давай двадцать грамм на дорожку!